Влада Крапицкая - Нектэрия
— Нет. Мы не можем лететь на самолёте. Будем добираться на машине. Поедем прямо в Штутгарт. Я сейчас, — выйдя во двор, я открыл машину и, достав из бардачка карту, вернулся в дом. Ник вернулся со мной.
Сев на диван, я раскрыл карту и стал выбирать оптимальный маршрут.
— Мы не знаем, к какому из кланов относились напавшие на нас. Поэтому доверять мы никому не можем. Будем двигаться по объездным трассам, и только перед границами выходить на международных трассы. У нас по всей Европе, в лесах разбросаны домики, для ночёвок, будем останавливаться в них.
Лана подошла к нам с Ником, и тоже стала смотреть на карту.
— Интересная карта. Никогда таких не видела, — она внимательно изучала её.
— Разбираешься в картах? — с интересом спросил я.
— В детстве, я занималась спортом, и часто выезжала на турслёты. Как правило, спортивное ориентирование на местности было одним из заданий, поэтому я умею читать любые карты, даже топографические. Но здесь мне не всё понятно. Например, что это за синяя точка? — она указала пальцем.
— Таких карт ты точно не видела, — усмехнулся я. — Такие карты получают только избранные вампиры из нашего клана. Видишь, — я показал на карту, — здесь нет границ государств, они не имеют для нас значения. Здесь указаны малоизвестные дороги, и расположение наших домов, которые мы используем только в крайних случаях, как наш. Это позволит нам не останавливаться в отелях. Чем меньше нас будут видеть люди, тем лучше. Единственное, чего нам не удастся избежать, это регистрации на таможнях, — я запнулся.
Я упустил самую важную вещь — документы Ланы. Я могу отдать приказ любому служащему таможни, пропустить нас, но это может потом свести его с ума. Необходимость делать выбор между моим приказом и служебными обязанностями, могут нанести человеческой психике вред. Меня передёрнуло. Довезти Лану до Штутгарта намного важнее, чем забота о психическом состоянии другого человека. И я пойду на всё, как бы доставить её туда.
— Лана, а у тебя есть загранпаспорт? — с надеждой спросил я.
— Да. Мне, по работе, приходилось бывать за границей. И у меня ещё не истёк срок шенгенской визы, поэтому проблем не будет, — успокоила она меня.
— Значит, за прохождение таможенных постов можно не волноваться, — с облегчением констатировал я. — Но после таможни, нам надо будет, как можно быстрее уезжать с международных трасс, чтобы нас не нашли.
— Через какие страны поедем? — спросил Ник.
— Сначала выезжаем на таможенный пост со Словакией, оттуда выезжаем в Чехию, а там уже пересекаем границу Германии, — глядя на карту, ответил я.
— Хорошо, — согласился он. И мы начали прокладывать оптимальный маршрут, избегая основных дорог, и учитывая расположение наших домов. Лана скрылась на кухне.
Через двадцать минут у нас всё было готово. Я пошёл за Ланой. Она стояла возле окна и смотрела на долину. Я понимал, о чём она сейчас думает, и мне хотелось подойти к ней, обнять и успокоить. Сказать, что всё будет хорошо. Я приблизился к ней и положил ей руку на плечо, она не шелохнулась.
— Лана! — начал я, но она меня перебила.
— Всё будет хорошо, — неуверенно и с тоской сказала Лана, а потом повернулась и посмотрела на меня. Лицо было бесстрастным, но в глазах было столько боли и отчаяния, что у меня болезненно сжалось сердце. — Всё будет хорошо, — опять повторила она.
Это я должен был успокаивать её, а не она меня. Я положил ей вторую руку на плечо и притянул её к себе. Она напряглась, но не стала вырываться. Я обнял её и погладил по голове. Надо было что-то сказать, но слов я не мог подобрать. Спустя минуту она пошевелилась и попыталась высвободиться. Я с сожаление разомкнул объятия.
— Вы уже готовы? — спросила она. Я кивнул. — Тогда остаётся решить проблему со Стефаном, — она выжидающее посмотрела на меня.
— Да. Сделаем так, сейчас мы с Ником выгоняем машину со двора, потом я отдаю приказ Стефану забыть о нас. Когда я покину двор, ты выходишь из дома, и говоришь ему, что за тобой приехали друзья, и тебе срочно надо вернуться на работу, в город.
— Хорошо, — тоскливо произнесла она, и мы вышли из кухни.
— Ник, выгоняй машину со двора, а я займусь Стефаном.
Выйдя во двор, я подождал, пока Ник выедет, и закроет ворота.
— Стефан, выйди, пожалуйста, во двор, — позвал я.
Он вышел и стал в трёх шагах от меня.
— Стефан, когда я выйду со двора, ты навсегда забудешь, что видел меня и моих друзей. Ты меня понял? — он дернулся и его взгляд остекленел. — Ты поверишь всему, что скажет тебе Лана, и спокойно отпустишь её. Понятно? Кивни мне. — он кивнул, его взгляд по прежнему был бессмысленным.
Я развернулся, и кивнул Лане, стоявшей у окна гостиной, вышел со двора. Ник отогнал машину подальше от ворот, и стоял возле неё.
— Ты поведешь, или я? — спросил он.
— Садись сам за руль.
Мы стали молча ждать. Спустя пятнадцать минут, Ник обеспокоено спросил:
— Может пойти посмотреть, как она там?
— Не надо. Дай ей проститься со Стефаном, и объяснить ему всё. Да и с лошадьми она захочет попрощаться. Знаешь, что она сказала мне в спальне? — Ник посмотрел на меня с интересом. — Что здесь она была счастлива, как нигде и никогда, и хотела прожить здесь до конца своих дней. А теперь представь, что она сейчас чувствует.
Ник вздохнул и кивнул. Через пять минут Лана появилась из ворот, и не спеша побрела в нашу сторону. Потом расправила плечи и, подойдя к нам, коротко бросила:
— Поехали.
Она села в машину, мы с Ником заняли передние места, и тронулись в путь. Я видел, насколько она расстроена, но пытается держать себя в руках. Меня охватило жалость и раскаяние. Она тихо жила в своём маленьком мире, была счастлива. Но тут появились мы и всё разрушили. Она без жалоб и истерик, восприняла всё и согласилась с нами ехать. У неё, конечно, не было выбора, но то, как она вела себя в этой ситуации, вызывало у меня восхищение. Я посмотрел на неё и дал себе обещание: «Ты не пожалеешь, что мы забрали у тебя эту жизнь. Взамен, я дам тебе намного больше. Если ты позволишь». Главное слово «если», — с грустью подумал я. В любом случаи, я постараюсь, решил я для себя.
Она тем временем достала плеер, вставила наушники в уши и включила его. Я услышал Антонио Вивальди «Времена года» в исполнении Ванессы Мэй. Наблюдая за ней в зеркало заднего вида, я увидел как она постепенно приход в себя. Когда начала играть «Токката и фуга ре-минор» Баха, она окончательно взяла себя в руки, и, дослушав её, выключила плеер. Потрясающее самообладание, я уже лопался от гордости за Лану.
— Изумительная музыка, — искренне сказал Ник. — Божественно.
![Александра Гейл - Дневник любовницы мафии [СИ]](/uploads/posts/books/4209/4209.jpg)