Happy End с мерзавцем 2 (СИ) - Шах Лия

Единственное, на что хватило моей доброй воли, это оттолкнуть зеленоголового в сторону. Его крики о том, что убивать нельзя, все еще звенели у меня в голове, поэтому я неосознанно стала действовать иначе. Такое чувство, что меня раньше уже кто-то сдерживал. К счастью, я этого не помню, поэтому со спокойной душой избила пятерку соучеников до полусмерти, ощущая такой душевный подъем, какой может быть только у человека, делающего то, что ему очень долго и упорно запрещали.

Вырубив последнего противника, не успела я выдохнуть, как вернулся студент с подмогой в лице пятерки преподавателей. Мужчины в разноцветных формах с нашивками, выглядящими иначе, чем у студентов, увидели, что я стою посреди кучи тел с окровавленными лицами, и поспешили принять меры.

Один из них бросился ко мне с намерением скрутить и обезвредить, однако был цветисто послан нахрен и сбит на землю еще на подлете. Я точно слышала, как у него хрустнуло колено.

В зале гвалт поднялся страшный. Все что-то кричали, кто-то пытался уйти подальше, кто-то – подойти поближе, Лей вообще под стол опять забился. Началась полная неразбериха.

Остальные четверо учителей не вняли голосу разума и поспешили на подмогу, но огребли так, как им и не снилось. Я уже собиралась поставить ногу на чью-то спину и звонко рассмеяться, когда кто-то из зала крикнул «она спятила!», а в памяти всплыл очередной разговор:

«– Ты чертов серийный убийца! Психопат! Чудовище! Я никогда с тобой не буду!

– Не понимаю, что плохого в том, чтобы убить этих бесполезных людей? Ха-ха-ха!»

Мужской голос обладал необъяснимым магнетизмом и сверхъестественной притягательностью. Низкий, глубокий и до сладкой дрожи язвительный. От последовавшего за ним смеха у меня на мгновение сбилось дыхание, и этого было достаточно, чтобы я отвлеклась от происходящего и пропустила удар.

Меня повалили на пол и вывернули руки за спину, заковывая в наручники, однако я все еще была ошеломлена от внезапной вспышки паники, которую вызвал этот голос из воспоминаний. Как вообще возможно, чтобы я кого-то испугалась? Но даже если и так, то почему к страху подмешивалось другое, необъяснимо мучительное чувство? Будто алкоголик в завязке посреди винной лавки, который точно знает, что один глоток его убьет, но продавец настаивает: «попробуйте!».

Я даже не обратила внимание на обстановку, ошеломленно глядя в пустоту. Меня подняли с пола, куда-то потащили, а мимо проносились лица студентов, бурно обсуждающих происшествие. Кто-то из преподавателей по их указке прихватил с нами Лешего, и вот так – вдвоем со мной – доставил в кабинет заведующего воспитательной частью.

Скованную меня и запуганного Лея усадили возле стенки, а четыре разгневанных преподавателя громко кричали, перебивая друг друга, объясняя заведующему, что именно у нас случилось. Тот с серьезным лицом слушал мужчин и постепенно приходил в замешательство.

– Хотите сказать, что «зеленка» вырубила пятерых боевиков? – недоверчиво спросил заведующий. Мужчине было где-то за шестьдесят, и повидал за время работы он немало. В военной академии стычки не были редким делом, однако в разумных пределах и не в таких масштабах.

– Еще одному почти оторвала руку, а второй с разрывом органов сейчас в медкапсуле! – разъяренно закричал один из учителей.

Заведующий недоверчиво покосился на мое мрачное лицо с разбитой губой, а потом уточнил:

– И после этого побила вас?

– …

– После чего сломала ногу декану боевиков?

– …

– Это какой-то розыгрыш?

Ситуация вышла очень неловкой, тем более, что я в своем углу громко и глумливо расхохоталась. Это вызвало новую волну агрессии со стороны учителей и убедило заведующего, что это не розыгрыш.

Нахмурив брови, он полез в компьютер смотреть записи с камер, после чего несколько раз поменялся в лице, остановившись на разъяренно-красном. Тц, мой любимый цвет лица.

Увидев на своем экране неопровержимые улики, заведующий отругал меня, а потом зачем-то Лея. Если убрать из монолога упреки и оскорбления, то получалось, что нас собрались…

– Отчислить! Убирайтесь из академии к чертовой матери! – взревел заведующий, поддерживаемый праведным гневом учителей. – Оба!

– Как оба?! – ахнул Лей с обескровленными губами. – И я? Но я же ничего…

Что он там еще собирался пролепетать, никто не узнал. У заведующего зазвонил мобильник, и тот бросил на него быстрый взгляд, да так и застыл. Очевидно, высветившееся имя контакта так сильно его поразило, что он даже ругаться перестал.

Дрожащими руками мужчина принял вызов и приложил аппарат к уху, но даже поздороваться не успел, как собеседник заговорил. Мы его не слышали, так что только по усиливающемуся недоумению, плавно перерастающему в полный шок, поняли, что происходит что-то экстраординарное.

Заведующий едва дышал, повторяя:

– Понял. Слушаюсь, гос… Да. Будет сде… Да. Извините, понял. Так точно. До свидания.

Когда звонок завершился, телефон выпал из ослабевших пальцев заведующего, а сам мужчина перевел остекленевший взгляд на меня. С минуту он моргал, пытаясь убедиться в реальности своей жизни, после чего громко сглотнул и севшим голосом обратился:

– Мисс Бэлл, академия приносит вам свои извинения. Мы непременно разберемся в происшествии и накажем виновных. Обещаем, что подобное не повторится впредь. Если вам что-то требуется, можете сказать мне. Я непременно помогу всем, чем смогу. Надеюсь, этот неприятный эпизод не заставит вас покинуть стены нашей академии. Если хотите, мы можем обсудить компенсацию.

В полной тишине, под ошарашенными взглядами ничего не понимающих учителей, я наконец справилась с наручниками и с тихим звоном сбросила их на пол. Потирая запястья, посмотрела на бледного мужчину и хотела спросить, кто звонил. Уж не чертова ли мать это была с требованием не убираться к ней?

Однако необъяснимое чувство кризиса вспыхнуло в сердце и заставило молча проглотить вопрос, оставив за собой иллюзию безопасности. Это было так странно и ненормально, что я немного разозлилась.

Ладно, раз спрашивать не стоит, сама узнаю. Встав со стула, решительно подошла к столу и взяла мобильник заведующего. На нем не стояла блокировка, поэтому без проблем открыла журнал вызовов и уставилась на верхнюю строчку.

Прошла примерно минута, прежде чем я оторвала взгляд от дисплея и внимательно посмотрела сначала в глаза заведующему, а потом медленно перевела взгляд наверх. Там, в углу комнаты, висела черная камера наблюдения, мигающая красной лампочкой.

Такой же красной, как глаза человека, позвонившего минуту назад.

___

Значит, за мной следят. Так быстро узнать о происходящем этот человек мог только в том случае, если наблюдал непосредственно в данный момент. Это возможно только с помощью подключения к камерам.

Холи Бэлл – малозначительный человек, и нет причин следить за ней. Тем более кому-то вроде маршала Федерации. А это значит, что следили не за ней.

Следили за мной.

Кто-то в курсе, что я трансмигрировала, и имеет на меня какие-то планы. Если это настоящий военный маршал, то для него имеет смысл охотиться за мной. Но откуда он узнал, кто я такая? Эти данные засекречены и не могли просочиться, ведь я лично следила за сохранностью данных.

В интервью он сказал, что возвращается на Столичную звезду, и не было похоже, что это было запланированное путешествие. Значит, его планы поменялись в тот момент. И момент тот совпадает со временем моей трансмиграции.

Он – непростой человек. Да и человек ли?

Тогда я не придала этому значения, но кто-то оборвал соединение с той доставучей Главной системой. Насколько я помню, в отчете было сказано, что соединение разорвано системой-проводником 007. Это он? Маршал – система? Или система работает на маршала? Возможны оба варианта.

Есть еще третий вариант – я ее недооценила и Холи Бэлл изначально имеет отношение к маршалу. Тогда он летит сюда, чтобы связаться с первоначальным владельцем моего тела. Но он не может не заметить разницы, если они были знакомы.