Все темные создания (ЛП) - Гальего Паула

Я сглатываю. На этот раз он это замечает. Его взгляд скользит от моего левого запястья к шее, затем к ключицам, после чего снова поднимается вверх, словно лаская, до самых моих глаз.

— Боюсь, дорогой капитан, что однажды я разобью тебе сердце.

Он опирается локтями о край ванны и откидывается назад с лукавой улыбкой.

— Возможно, я разобью твоё сердце, принцесса.

Эта угроза висит в воздухе между нами, и никто из нас не осмеливается её проговорить. Время лениво тянется, пока вода согревает мою кожу, а отдых возвращает мне внутреннее спокойствие.

Кириан встаёт, но не уходит. Он возвращается с несколькими подушками из комнаты. Бросив их на пол, он опускается на них рядом, чтобы подождать вместе со мной, словно опасаясь, что что-то может случиться. Возможно, мне стоит сказать ему уйти, но я тоже не хочу оставаться одна.

Когда вода остывает, Кириан протягивает мне руку и шёлковый халат, и я встаю, пока он опустошает ванну и снова наполняет её горячей, чистой водой, без следов крови — за это я ему благодарна.

Когда я вновь погружаюсь в воду, я всё ещё чувствую слабость и боль, но голова уже не кружится так сильно.

— Что теперь? — спрашиваю я. — Проклятие уже снято?

Кириан смотрит на меня, но тут же отводит взгляд. Он слегка прокашливается.

— Нет.

Я начинаю нервничать от его уклончивого взгляда.

— И что же дальше?

Кириан снова прокашливается, и это окончательно выбивает меня из равновесия.

— Теперь ты должна… как это называла ведьма? — Он поднимает глаза к потолку, а когда снова смотрит на меня, в его голубых глазах я замечаю искорку веселья. — Ах да… совершить акт греховного удовольствия.

Я почти захлёбываюсь.

— Что? — У меня мгновенно пересыхает в горле. — Ты хочешь сказать, что мы должны переспать?

Кириан медленно поднимается с подушек, на которых полулежал, лениво встаёт и оказывается прямо напротив ванны.

Иларги

На языке магии «Иларги» означает «свет мёртвых».

Она — одна из первых дочерей Мари (хотя была и другая, которую Мари любила ещё больше), и её обязанность — сопровождать умерших на ту сторону. Смертные верят, что небо — это пещера, в которой живёт Мари, и что там их любимые находят вечный покой. Живой человек не может найти её, а даже после смерти ему нужен свет Иларги, чтобы добраться до неё.

Чистилище — это блуждание в темноте в поисках пещеры, а ад — это вечное блуждание без возможности её найти.

Львы верят, что Иларги — это всего лишь луна, а рай существует, но души смертных после смерти ведёт туда Бог.

Согласно их религии, ни одно существо, рождённое с магией, даже если оно отвергает и отрекается от неё, не может войти на небеса и обречено вечно скитаться в бесконечной ночи.

Маленькая девочка, которую теперь называют Лира, видит, как привозят тело молодого человека из Ордена. Его везут на телеге, едва прикрытого одеялом, испещрённым пятнами, которое не может полностью скрыть обугленную руку.

Его сожгли.

Это наказание для тех, кто практикует магию.

Верховный жрец, который приказал его казнить, так и не узнал, что он собой представлял. Он просто знал, что тот занимался магией, по доносу. И никакой суд не смог защитить его до того, как его казнили.

Он прожил всего несколько недель после того, как в Ордене его попросили ампутировать руку для продолжения миссии, а он отказался. Они всегда могут отказаться.

Лира задаётся вопросом, что будет с ним теперь, когда его тело мертво. С момента их вступления в Орден им говорили: снаружи их обвиняют в колдовстве и убивают за то, что они получили свои силы от языческих богов.

Она думает, глядя на тело, покачивающееся на телеге, что она никогда не просила у языческих богов этих способностей; даже разрешения на это не давала.

Её наставник, который редко проявляет к своим ученикам какое-либо тепло, кладёт руку ей на плечо и говорит, что единственный способ искупить вину — это посвятить свои способности служению Ордену.

Лира понимает, что должна победить. Она принимает это как единственный выбор. Если она проиграет, она потеряет всё.

Глава 14

Кириан

Территория Волков. Завоеванные земли. Королевство Лиобе.

Мне на мгновение приходит в голову немного её поддразнить и сказать «да», но сам я немного обеспокоен всем, что произошло этой ночью, и решаю этого не делать.

— На самом деле, неважно, с кем ты переспишь, — объясняю я. — Думаю, тебе даже не нужно с кем-то спать. Понимаешь?

— Нет, — отвечает она.

Я невольно смеюсь. Её лицо выражает раздражение.

— Ведьма говорила о равновесии: очищающий ритуал в ванне и поступок, который Львы посчитали бы порочным, греховным. — Я пожимаю плечами. — Она дала понять, что неважно, как ты это сделаешь, но это должно быть… тёмным, запретным.

— Ты действительно об этом думаешь?

Она явно зла.

— Я не думаю, я знаю. Просто расслабься, подумай о чём-то порочном и… ну, ты понимаешь.

Лира пристально смотрит на меня. В этот раз я не могу прочитать её мысли.

— Я уйду, если не нужен тебе, — провоцирую я ее и улыбаюсь своей самой лукавой улыбкой.

Лира делает глубокий вдох, её грудь слегка поднимается, и происходит то, чего я не ожидал.

— Сядь, — просит она.

Я замираю.

— Магия использует силы природы, — говорит она, вновь делая глубокий вдох. — Тебе это сказали, потому что ведьмы используют разные ритуалы для направления энергии, и один из самых распространённых — это сексуальное наслаждение.

— Откуда ты это знаешь? — Я приподнимаю брови.

— Сейчас это важно?

Я снова оглядываю её, лежащую в ванне, едва прикрытую водой, с волосами, обрамляющими её лицо, которое начинает покрываться лёгким румянцем.

— Правда, не важно.

— Отлично. Тогда мы согласны. Сядь.

Её властный тон вызывает во мне нечто. Моя горло пересыхает, и я повинуясь, сажусь, как будто у меня нет выбора.

Я возвращаюсь на своё место у ванны и сажусь на мягкие подушки, которые могли бы быть удобными, если бы не напряжение, овладевшее мной.

Я наблюдаю, как Лира откидывает голову назад, слегка поворачивает её и бросает на меня взгляд, который может разрушить город.

— Я не собираюсь просить тебя переспать со мной, потому что это было бы неправильно.

Я снова хочу спросить «почему», но боюсь, что не способен сейчас этого сделать.

— Хорошо.

— Но мне нужно, чтобы ты помог мне.

Я сглатываю. Не могу усидеть на месте. Пытаюсь выдавить дерзкую улыбку, но вряд ли она кого-то обманет.

— Скажи, что ты хочешь, чтобы я сделал.

— Останься, — просит она. — Просто останься. Думать об этом, представлять это… достаточно греховно.

Тогда я замечаю её движение, как она скользит рукой под воду, а её дыхание становится глубже.

— Почему? — спрашиваю я. Мой голос охрип. — Почему это было бы грехом?

— Не могу тебе сказать, — отвечает она, закрывая глаза, но тут же открывает их, чтобы снова встретиться со мной взглядом.

Она тяжело вздыхает и прикусывает нижнюю губу, словно пытаясь удержать свои эмоции.

Чёрт. Чёрт.

— Я ничего не понимаю, — произношу я, не веря, что вообще способен говорить.

Я двигаюсь, всё больше нервничая, и по взгляду Лиры вижу, что она тоже заметила моё явное смятение.

— Это было бы неправильно, и всё. Тебе не нужно знать ничего больше. Ты мне доверяешь?

— Да, — отвечаю я.

Она коротко смеётся, звонко и легко, с ноткой игривости, от которой у меня мурашки по коже.

— Напрасно.

Лира закрывает глаза, откидывает голову назад и погружается чуть глубже в воду. Кожа её коленей поблёскивает в золотом свете свечей, как и обнажённая грудь, плечи и шея, которую мне так хочется поцеловать.