Белый Шиповник и Черные Ягуары (СИ) - Консуэло Ольга

— Неужели же семья не могла ему организовать хорошее распределение? — удивилась Кита.

— Думаю, что могла, но ведь ему ещё и приходилось учиться не хуже единокровного брата, поскольку ан Нарио их постоянно сравнивал. А на бесплатном учиться заметно сложнее, на снисходительное отношение преподавателей к своей нерадивости в учебе могут рассчитывать только платные студенты. А отчисление или даже перевод на платное, если из-за неуспеваемости — это вообще позор, так что Тарселино, в отличие от большинства молодых людей его круга, приходилось все силы отдавать учебе, а не развлечениям.

— Откуда ты знаешь все эти подробности? — поинтересовалась Инса. — Неужели отец сам тебе всё рассказал?

— Нет, — покачал головой Ренц, — подробности я узнал в основном от дяди Нула. Он хоть и младше отца, но всего на три года, так что, когда произошел тот случай с Ани, дядя Нул уже учился в ЦМУ на первом курсе и тоже на стихийном, поскольку у него вторая категория дара, так что он был в курсе всей истории.

— Для меня это всё-таки какая-то дикая ситуация — ненавидеть единокровного брата за то, что делает не он, а твой отец, — высказалась Кита.

— Ну, такие странные вещи случаются не так уж редко, — заметила Инса.

А Ренц добавил:

— Особенно, если сам этот отец постоянно эту ненависть подогревает, сравнивая младшего сына со старшим в пользу последнего. Многие люди слышали как Нарио публично унижает Тарселино, говоря, что он — полное ничтожество, не способное оторваться от материнской юбки, не то, что его старший брат, который добился заметных успехов без всякой посторонней помощи.

— Но зачем?! — продолжала недоумевать Кита.

— Чтобы заставить его сильнее стараться чего-то добиться, вызвав зависть и ревность, — пояснила Инса. — Метод топорный и жестокий, но слишком часто срабатывающий, чтобы от него отказывались люди, не способные мотивировать своих детей иначе.

— Α мне вот что интересно, — вступил в обсуждение Терд, — а помнит ли твой отец место, где проводился ритуал?

— Я не знаю, — растерянно отозвался Ренц, — речь об этом никогда не заходила.

— Α мог бы узнать? — оживленно поинтересовалась Инса.

— Вы думаете, призрак Ани привязан именно там? — спросил Ренц.

— Может, и не там, но это хоть какая-то зацепка. И, кстати, раз у тебя дядя в УМБ, может, ты сможешь достать план катакомб?

— А какая связь? — не поняла Кита.

— Как какая? УМБ-шники же обыскивают катакомбы, значит, у них есть хоть какой-то план, пусть даже неполный. И еще хорошо бы узнать, не видел ли кто из них нашего призрака, ведь у всех дознавателей УМБ дар не ниже второй категории, значит, многие из них могут видеть призраков, — поделившись этими соображениями, Инса выжидательно уставилась на Ренца.

— Ну, в том, что план катакомб у дознавателей есть, я тоже совершенно уверен, — ответил тот. — Но вот как я объясню дяде свой интерес к этому делу?

— А простое любопытство не подойдет? — спросила Инса.

— Нет, — покачал головой парень, — он не поверит, что я просто так интересуюсь.

— Ну, тогда скажи ему, что из-за меня спрашиваешь. Что мне снится призрак Ани, что совершеннейшая правда, и я очень из-за этого переживаю, что тоже так и есть. И ты подумал, что если бы узнать место, где Ани погибла, и привести меня туда, возможно, меня это успокоит. Я же твоя бесценная избранница, — лукаво улыбнулась Инса, — ты же для меня на всё готов, ну, твой дядя-то в этом точно не усомниться.

— Я и правда готов, — серьезно ответил Ренц, не приняв шутливого тона. — И я действительно спрошу у дяди, ты права — это вполне нормальное объяснение. Другое дело, согласится ли он дать мне план, ну да не попробую, не узнаю.

— Α вот ещё бы узнать, что означает та, третья загогулина, которая у Эла на груди вырезана, — высказалась Кита.

— Да, — согласился Терд, — может, это даст нам какую-нибудь подсказку.

— Не знаю, — откликнулась Инса, — помимо знаков на теле должны ведь быть еще и знаки на месте ритуала, но их-то мы всё равно не увидим. Если их не уничтожил тот, кто ритуал проводил, значит, это сделают УМБ-шники, как только закончат свои исследования. У нас в подвале не только вообще всё вынесли, даже верстак и все столярные инструменты отца, но и содрали каменные плиты с пола, на которых были нанесены глифы. Плиты потом, правда, другие положили, а вот инструменты так и не вернули.

— И тем не менее, я тоже думаю, что имеет смысл поискать значение этого глифа, — высказался Ренц.

— Не думаю, что это так уж сложно, — заметила Инса, — он вполне может быть всё в той же книге про старинную графическую магию. Я ведь в свое время искала только те, которые видела у нас в подвале, но в книге-то были и другие. Возможно, эта «Старинная графическая магия» есть в университетской библиотеке. Вот только не покажется ли дознавателям странным, если мы начнем проявлять к таким вещам интерес?

— А откуда они узнают? — удивленно спросила Кита.

— Ну, они вполне могут попросить библиотекаря сообщать обо всех, кто проявлял или будет проявлять интерес к подобной литературе., — ответила Инса.

— Ну, тебе виднее, из нас общались с УМБ-шниками только вы с Ренцем, — согласилась подруга.

— Не надо на меня вопросительно смотреть, — отмахнулся Ренц, — я общаюсь с дядей по — родственному, а не как с дознавателем, и о его работе мало что знаю. Но логика в словах Инсы есть. Поэтому я думаю, что с поисками книги на всякий случай стоит подождать до момента, когда УМБ-шники уедут. Не думаю, что они задержатся больше чем на несколько дней.

— Ну вот, с планами на ближайшее время определились, — подытожила Инса, — давайте уже спокойно чаю попьем, а то хрустеть печеньем во время обсуждения серьезных вопросов мне как-то неловко, а печенья-то xочется.

В среду Инса с Ρенцем собирались пойти погулять перед ужином. Но когда за пять минут до назначенного времени девушка выглянула в окно, стихмага перед общежитием не было. Удивившись, что всегда являющийся заранее Ренц еще не пришел, Инса позвонила ему, но ей никто не ответил. Это было немного странно, но всё-таки не настолько, чтобы отправиться на поиски. Так что Инса решила, раз уж у нее появилось свободное время, почитать взятую в библиотеке ещё на прошлой неделе книгу об основах работы ясновидящих в сновидении, тем более, что в комнате она была одна, поскольку Кита куда-то ушла с Тердом.

Книга оказалась на удивление увлекательной. Из нее Инса узнала, что в сновидениях действительно можно воздействовать на реальность, но только в энергетическом плане, например, оставляя энергетические отметки на каких-то увиденных во сне реально существующих предметах, что позволяло найти их наяву. Для тренировки автор предлагал просто закрыть глаза, и представив нужное место, как бы нарисовать с помощью энергетических линий по аналогии с тем, как это делают, рисуя рунические ставы, любую отметку, которую тебе будет удобно искать наяву. Инса выбрала руну кано, призванную, в том числе проявлять скрытое, и стала представлять, как она наносит эту руну на стены в катакомбах.

Εё тренировка была прервана стуком в дверь примерно через час. На пороге предсказуемо обнаружился Ренц, имевший теперь свободный доступ в общежитие бытовиков. Несмотря на радостную улыбку, выглядел он каким-то замученным.

— Ты где был? — поинтересовалась Инса, пропуская его в комнату. — Что-то случилось?

— Меня допрашивали дознаватели.

— Тебя?! — поразилась девушка. — Но почему?

— Я в понедельник был в библиотеке, примерно в то же время, что и Эл. Вот они и выясняли, видел ли я Эла и не видел ли чего-нибудь подозрительного.

— А ты видел?

— Что-нибудь подозрительное — нет, Эла — да. Он как раз сдавал книги, когда я пришел.

— А вы разве были знакомы?

— Ну как — знакомы, его ведь недавно приняли в «Черные Ягуары», поэтому на церемонии посвящения я его видел, но имени не запомнил, так что УМБ-шникам пришлось показать мне магографию, чтобы я понял, о ком идет речь.