Замуж за врага. Его (не) любимая (СИ) - Марлин Юлия

— Не думал, что еще раз узнаю вкус воды, — признался со вздохом. — Эти люди — твоя охрана?

— Вроде того. — Заложница наблюдала за лейдцами, «хлопотавшими» над обезумевшей от горя женщиной.

— Так ты, оказывается из благородных, эхгерни Соф и?

— Нет, — она натянула капюшон — дождь с каждым часом усиливался. — Я всего лишь обуза.

… Святослав, Добрыня и близнецы стояли в двадцати шагах левее и смотрели на убегавшую во мрак тропу. У всех на языке вертелось только одно — Древние.

— Кто они? — Спросила София, когда северяне вернулись к костру.

— Ужас, порожденный Темным Демоном, — гаркнул воевода, стирая с лица дождевую воду.

Близнецы оказались красноречивей:

— Вторая Книга Холода и Ночи упоминает этих существ вскольз. Огненный Змей Саанил выдохнул их из пламенного чрева и поставил в авангард воинства, которое повел к Алмазному Острову. Боги Света разгромили его армаду, но некоторым удалось спастись. Одними из них были Древние. Они избежали карающей длани, спрятавшись в глубоких шахтах Моклена. В те далекие времена эти земли еще не принадлежали уроженцам Дома Железного Вепря. Вообще, они не принадлежат им и сейчас, потому и зовутся ничейными.

— О жадности эдирнцев поговорим позже, братец. Итак. Обретя новый дом в глубинах вечного мрака, Древние впали в спячку. К жизни их вернула алчность местных князей. Узнав, что Шахты богаты углем, они повелели начать разработки и потревожили их сон. Правивший в то время Петэр возомнил, что сумеет обуздать бездушных созданий. Он долгое время подкармливал их человечиной в надежде заслужить благосклонность.

— Увы, не вышло.

— Осознав, что сила богов ему не по зубам, он приказал засыпать Шахты и запретил своим людям сюда приближаться. На этом история князя Петэра заканчивается.

— А его потомка Андрогаста только начинается, — подытожил Тис.

Святослав мрачно заметил:

— Невидимки доносят, самонадеянный болван к чему-то готовится.

София нехотя повернула голову. По бледному лицу молодого командира бегали отблески янтарного пламени.

— От Вепрей добра не жди, — согласился Словен.

— Андрогаст ввязался в смертельную авантюру. Однажды она выйдет ему боком. — Добрыня хрипло рассмеялся: — Мой отец любил повторять: не зная глубины, не лезь в реку без штанов.

— Очень умно, — буркнул Семеон. Тот сидел поодаль от общего костра, привалившись спиной к осине, и дрожал от холода.

— Молчи, предатель, — зло гаркнул воевода. — В логово голодных чудищ мы угодили по твоей милости!

Семеон выругался и отвернулся.

София, не в состоянии сидеть не месте после случившегося, поднялась и, прихрамывая, подошла к обрыву скалы. Отсюда открывался вид на туманную Мокленскую долину, засыпанную руинами древних надшахтных башен. По пыльной земле гуляли угольные вихри и, сплетаясь с туманом, лизали перекошенные металлические копры, стонавшие на ветру визгливыми голосами. За долиной простирались темные густые леса. На западе вставал вечерний мрак, на севере слабо серебрились очертания громадных горных пик.

Девушка напрягла зрение и заметила два ряда широких кольев, вбитых в землю близ темной трещины, резавшей землю изломанной чертой. На них, бренча кандалами, поблескивали белесые скелеты, кое-где виднелись обрывки одежды. Всё тело передернуло от ужаса — если бы Святослав с отрядом не подоспели, она и еще три человека сейчас бы составили компанию обглоданным мертвецам.

Послышался стук копыт. К костру вылетел Рогнед (час назад он был отправлен на разведку).

— Командир! Дело плохо! — Воин выплюнул травинку и покосился на мертвых работорговцев, уложенных у осины. — Сюда движется войско Дома Железного Вепря! Они пересекли Дорнов Холм. Скоро нагонят.

— Саанил их возьми, — выругался воевода.

Святослав величественно поднялся и расправил плечи. Солнце падало за горизонт, алея в узком просвете облаков и навевая подсказку.

— Проскочить можно?

— Не получится. — Рогнед поморщился. — Вепри растянулись по всей ширине. Хотят взять нас в плен.

— Кретины, — Словен встал. — Они хоть немного знакомы с военной хитростью: «воин, осведомленный о наступающем противнике, скорее одержит победу, чем поражение».

— Жаль, что изречения Ю Ли не остановят закат и не сокрушат эдирнцев, — бросил воевода.

— Предупрежден, значит — вооружен, Наставник.

София перевела взгляд с воеводы на улыбавшегося Словена.

— Кто такой Ю Ли?

Рыжеволосый близнец сел.

— Стратег и военачальник прошлого. Родился на Далеких Островах за Юго-Восточной Грядой и всю жизнь служил полководцем при дворе своего Императора. Когда Император умер, а на престол взошел его сын, Ю Ли попал в немилость. За ним стояли слишком большие силы — вся армия империи хотела видеть его на имперском троне, а не малолетнего выскочку, по слухам отравившего отца ради власти. Новый Император обвинил военачальника в предательстве и велел казнить. Но у Ю Ли были верные друзья. Ему помогли бежать. Он отплыл на север, обогнул три княжества и через год вошел в воды Арди-Навы, а еще через какое-то время предстал перед Великим князем Лейда и попросил у Волков убежища. В ту горькую Шестую Эпоху на Лейд обрушилось горе — с туманом явились ледяные великаны. Нам не хватало командиров и правитель, признав в Ю Ли прославленного полководца, дозволил ему остаться.

— Так это он разбил двухтысячный легион демонов холода тремя сотнями бойцов? — София вспомнила старую сагу.

Словен кивнул:

— Да. И вошел в Блистающую Сотню величайших командиров Севера, моя госпожа.

Заложница безмолвно согласилась: и впрямь человек эпохи.

Рядом тем временем говорили северяне.

— А что наши в Бурге? Их взяли?

— Не знаю. — Рогнед хлебнул воды, — надеюсь, успели отойти на границу. — И обратился к Святославу, — как поступим, командир?

Красный ветряный закат стремительно мерк.

— Пройдем через Шахты.

Над каменистой поляной повисло молчание.

— Через Шахты? — Прошептал Тиль, осеняя себя охранным знамением, — Копье Теора, это самоубийство, Ваша Милость.

Проводив глазами последний солнечный луч, Святослав отрезал:

— Пути назад нет. До полной темноты еще полчаса. Если поторопимся, успеем проскользнуть до того, как Древние восстанут из могил.

Решение командира посмела оспорить только безутешная вдова, все это время рыдавшая над погребальным костром, разожженным северянами.

— Нет, я не идти, — воспротивилась женщина, когда воевода и близнецы попытались ее поднять. — Я не сунуться в эти проклятые Шахты. А умереть здесь рядом с Эриком.

— Прошу, сударыня, — настаивал Добрыня, — эдирнцы близко. Надо спешить.

— Нет. Я остаться возле мужа.

— Оставьте, — повелел Святослав. — Большим мы ей не поможем. В седла. Выезжаем!

— А я? — Семеон вскочил на ноги, потирая ушибленные ребра.

— Дорогу в Стифополь знаешь. Доедешь, — безразлично ответил командир.

— Князь… — Шрам на его щеке вспыхнул кровью. — Вы бросите меня одного? У Мокленских шахт?

— В отряд ты не вернешься. Я все сказал. — Святослав развернул коня к тропе, убегавшей в угольную долину.

За ним потянулись остальные.

Последним в серебристом мраке дождливого вечера таял воевода.

— Мы оставили тебе коня, — крикнул он. — Считай, это прощальным подарком.

Мелкий дождь колол лицо. В низинах плавали хлопья серебристого тумана. Холод и мрак наползали из темных расселин, стоны и скрипы отлетали от полуразрушенных стен и дрожащих на ветру стальных канатов.

Поредевший отряд Святослава ехал цепочкой по узкой, едва читаемой тропе, зажатой с двух сторон кольями с обглоданными костями. От хищного лязганья влажных кандалов у Софии по коже полз мороз, а Тиль, ехавший позади, и вовсе бормотал охранные молитвы своим покровителям.

Гнетущая тишина усиливала беспокойство. Свистящие шорохи и гулкие эха, рвущиеся из черных шахт, заставляли сердце колотиться быстрее. Моклен был пронизан ядом неземного зла и пропитан смертью и страданиями людей. Очень скоро северяне достигли «трещины», что перечеркивала долину наискось.