Огненные оковы дракона (СИ) - Безбрежная Анна
Вымыться хотелось жутко, и решила нагреть воды для этой цели. Особенно в неописуемую радость меня привело мыло, что нашлось в кладовой. Я так этому обрадовалась, словно нашла кусок золота. Зеркала не было, но я даже не хотела знать, как я выгляжу, после того, что произошло в этих проклятых землях. Мне хватало осмотра себя, чтобы понять, что вид мой плачевен. Особенно об этом говорила грязная порванная тряпка, которая раньше называлась платьем.
С удовольствие намылила лицо аж три раза, потому что первые два давали грязно-черную воду при смывании. Обрадовалась, когда кожа заскрипела чистотой под пальцами. В тазике тщательно вымыла ноги, на них без слез не взглянешь: множество синяков и царапин, некоторые щипало из-за щелочи. Волосы, к сожалению, тут не промыть, так что просто провела по ним руками и переплела косу. После какого-никакого мытья было особенно омерзительно надевать на себя грязную одежду, но выбора не было.
Тем временем Грэг умудрился раздобыть зайца и во дворе его уже освежевал, разрубил и порезал на кусочки.
— Грэг, вот горячая вода, иди обмойся, — указала на чан, в который для мужа уже налила чистую воду.
Грэг снял рубашку и закатал штаны. Раны, очень быстро заживали и меня это порадовало. Он плескался в воде, капли разлетались по полу, отчего доски намокали и становились темными. Я тем временем пыталась хоть немного нарезать картошки в суп, если такое вообще было возможно сделать из гнилой. Вскоре все ингредиенты были брошены в котел и по комнате разлился аппетитный аромат готовившегося блюда.
— Не одевай, — бросила Грэгу, когда он намеревался надеть рубашку. Он удивленно на меня покосился. Я подошла ближе к нему и провела рукой по его плечу. — Я постираю ее, ранам лучше не прикасаться к грязной одежде.
Его взгляд потяжелел, а я тут же убрала руку и опустила взгляд в пол.
***
От жестяных тарелок поднимался аппетитный аромат. Грэг вовсе не аристократически уплетал вторую порцию супа с зайчатиной, мне же хватило одной, и я уже грызла сушеную рыбу. Она была жесткая и откусывалась с трудом.
— Сейчас будет готов отвар, — сообщила мужу, в чане булькала смесь трав, которая имела укрепляющие и тонизирующие свойства.
— Ив, ты молодец, очень хорошо держишься.
— Я пытаюсь, — тихо проговорила я, глядя на дно пустой кружки.
— Спасибо за вкусную еду, — улыбнулся Грэг.
— Без тебя бы ее не было, — в ответ посла ему мягкую улыбку. — Но по приезду домой, хочу сразу же съесть большой мясной пирог, рис и гору печенья с черникой, — мечтательно закатила глаза, и подперла руками голову.
— А я сразу же съем три отбивные, — засмеялся Грэг.
А у меня улыбка сползла с лица, и, тяжело вздохнув, спросила:
— Грэг, как ты теперь поступишь с отцом и братом?
Он напрягся, отодвинул тарелку и уставился в стол.
— Иви, родственников не выбирают… Я без сомнения помогу отцу снять заклятие. Ты знаешь, от сохранности нашего рода зависит безопасность всего мира.
Я взглянула в окно — на ветке дерева прыгала маленькая желтая птичка. Удивительное оперение для таких страшных и мрачных земель. Хотя маскироваться звери могут в любом месте и мире. И, может, оказаться такое под личиной, что жизнь больше не будет прежней никогда, или вообще на этом прекратится.
— Тогда тебе стоит жениться на ком-нибудь, и продолжить свой род.
— Я женат, — упрямый взгляд на меня.
Помотала удрученно головой из стороны в сторону.
— Грэг, ты не понимаешь, после всего, что произошло, мы не сможем быть вместе. Я думала, когда узнала тебя ближе, что между нами может быть что-то большее, чем просто приязнь и уважение. Я верила в любовь, а теперь нет, — последнее слово прошептала одними губами.
Грэг наклонился и обхватил мои руки, что лежали на столе, сложенные в замок.
— Ив, иногда для любви нужно преодолеть тысячи препятствий, и разбить тысячи стен. Она того стоит. Все возможно, ведь это в наших руках.
— Но прощение? Всегда ли можно его заслужить? — выдернула свои руки из его ладоней и отпрянула.
— Любовь это и есть прощение. А в остальном человек сам себя загоняет в яму условностей и обид. Сам себе строит стену, казалось бы, непреодолимых препятствий, чтобы не быть вместе. Если южный и северные ветра встречаются, они не разбиваются друг о друга — они смешиваются. И потоки становятся едиными, дополняя друг друга. Так что просто нужно поверить в любовь, открыться для нее и сердце укажет верный путь.
— Я думала, любовь — это навсегда. И мы навсегда, Грэг. Но нет, все обернулось страшной реальностью, которая погубила все. Иногда возврата нет, даже если любишь.
Встала и вышла за дверь, сев на ступеньку крыльца, нагретую солнцем. Так мирно, так тихо, так хорошо. Но в душе больше никогда не будет покоя. Я зареклась любить, а, значит, зареклась быть счастливой. Ведь без любви не может быть счастья.
Глава 25
В высокой траве гудели насекомые и стрекотали кузнечики. От росы намокли ботинки и ноги. Платье цеплялось за колючки, которые впивались в ткань железными зубами. Грэг шел впереди, уверенно разрезая бескрайнее море травы, колышимое от легкого дуновения ветерка. Над нами раскинулось голубое бездонное небо с редкими перистыми облаками. Жаркое солнце опаляло кожу и нагревало голову.
Путь в Гнилых землях стал дорогой длинною в жизнь. У меня никогда не было таких потрясений, которые лавиной накрывали меня и грозились стать фатальными. Я вымоталась страшно. Физические силы были истощены, ужасные испытания подорвали мои душевные силы. Я лишь мечтала об одном — оказаться в безопасном месте.
Впереди уже виднелся лес, а это долгожданный отдых и вода. Так хотелось упасть в теньке, закрыть глаза и заснуть, часов на двенадцать. Уверенность Грэга меня толкала вперед. Он подбадривал меня, дарил надежду и это заставляло автоматически идти дальше.
Провела руками по нежно-розовым лепесткам патиссума: красивое дикое растение. Вдалеке виднелись желтые головки зверобоя, а над ними повисло туманное марево молочного цвета. Оно не простиралось и парило, а вдруг приняло форму столба! Моргнула глазами, опешив, и пытаясь понять, не показалось ли мне. А потом увидела, что из травы стали медленно появляться такие же туманные столбы. Еще и еще…
— Грэг, — позвала мужа.
— Я вижу, — бросил он. — Стой, — И резко остановившись, затолкнул меня к себе за спину. Странные туманные столбы раскачивались в такт только им слышимой мелодии.
— Что это? — прошептала, чувствуя внутреннюю дрожь и ускоренный стук сердца.
— Это крисиды.
И только было хотела спросить, что это такое, как из тумана стали вырисоваться лица! Они медленно проступали, словно облитые молоком. Разные… женские, мужские и с закрытыми глазами. Они были словно мертвые, такие же холодные и спокойные, забывшиеся сном забвения. Я вцепилась в руку Грэга, и по его напряженным мышцам поняла, что это вовсе не безобидные существа.
— Они опасны? — решила уточнить у него.
Он не ответил. Обвел призрачных людей, замурованных в туманных столбах напряженным взглядом.
И тут меня за талию обхватили ледяные руки, словно у покойника, и дернули в сторону! Я закричала, что есть мочи, а вытянутые руки из туманного столба стали оттаскивать с неимоверной силой! И было еще хуже то, что мертвое лицо с закрытыми глазами так и оставалось спокойным, словно это лежал труп в склепе. Я упала, и тогда меня схватили за ноги. Голова билась о землю, руки цеплялись за траву, с отчаянием тонущего пыталась удержаться на плаву и не погибнуть.
— Грэг! — мой крик разнесся над морем полного безумия.
И тут надо мной пронесся огненный смерч. Бешеный скачки прекратились, и я уставилась на пылающую вокруг меня траву. Я услышала грозный рык, похожий на оглушительный разряд грома, словно молния рядом с моим лицом пронзила землю, впившись в нее копьем. Еще один смерч пронесся рядом, выжигая воздух в легких и оставляя вокруг лишь черную землю и пепел. В небо взмыл огромный золотой дракон, раздувая широко ноздри и выпуская облака пара. Пасть оскалена, а взгляд такой злой, словно он сейчас готов уничижить весь мир.
