Нелюбимая внучка (СИ) - Каламацкая Елена Александровна

В нашей семье сложились странные негласные родственные отношения. Лорда Жадьера отцом считали и я, и мой сын, Санита была и моей сестрой, и Ивара. Постороннему человеку пришлось бы объяснять долго, но какое нам дело до посторонних? Они, как правило, сразу опускаются до пошлости, стараясь выискать нечто неприглядное. Нет, чужое мнение меня не волнует. Главное, что мы чувствуем сами. Что поделать, если любовь, к практически чужим людям, распределилась именно так. Не всегда кровное родство - синоним верности и признательности.

Я втянула носом влажный воздух и мечтательно посмотрела вдаль.

Море.

Раньше видела его только в земных фильмах и на картинах, наяву оно оказалось еще прекрасней. Долго беспечно наслаждаться зрелищем не получилось - женщина с детьми больше не принадлежит себе, всегда приходится бдеть.

Раздавшийся настойчивый голосок Ивара дал понять, что непоседа принялся раздавать советы и занялся воспитанием пассажиров, а конкретно одного мужчины.

- Лорд, нельзя перегибаться через борт, - наставительным тоном заявил карапуз. - Так можно свалиться в воду. Мне мама говорила. А тебе не говорила?

Я поспешила на помощь незнакомцу.

- Нет, не говорила, - сначала удивленно, а потом, разглядев, кто его поучает, весело ответил попавший под раздачу пассажир.

На вид лет двадцати пяти, высокий, статный, с приятными чертами лица и светлыми волосами до плеч. Блондин? Я привыкла к брюнетам, шатенам, русым и даже рыжим, поэтому чуть не запнулась, увидев новый типаж. Хотя, чего там? Подруга у меня тоже блондинка. Просто в Тарзании такой цвет волос редкость, вот и странно, что плывет-то он оттуда. Хотя, возможно, просто по делам ездил из Бергоса и теперь возвращается обратно.

- Ивар, не приставай к человеку, - ласково сказала сыну, подойдя поближе, и вежливо улыбнулась попутчику. - Извините, лорд.

- Лорд Красел, - автоматически представился аристократ и, разглядывая мое лицо, произнес полную версию имени, после чего, по правилам этикета, и мне следует назвать свое. - Габриэль Красел.

Улыбка у него, как сказала бы Лера, голливудская, а глаза голубые. Мне встретился классический голубоглазый блондин. Красавчик! Единственным дефектом на его лице был небольшой шрамик, разрубающий правую бровь пополам, но эта деталь не портила общего впечатления, скорее, придавала своеобразный шарм и подчеркивала индивидуальность. Драчун, что ли?

- Мою маму зовут Беатрисс. - Не дал соблюсти правила этикета сынок. - А меня Ивар, а Саниту - Сани.

- Очень приятно, молодой человек, - приподнял изуродованную бровь Габриэль.

- Он еще маленький, - оправдательно вставила я.

- Кто маленький? - возмутился сын. - Я уже большой! И знаю, что нельзя наклоняться через борт.

- А сколько тебе лет? - поинтересовался, видимо, заскучавший мужчина, раз решил вступить в диалог с малявкой.

- Мне уже больше, чем три. Скоро четыре! - важно ответил ребенок, показывая на пальцах, и зачем-то уточнил: - Я большой, а ты старый.

Санита хихикнула, я ахнула, но не успела пожурить. Потому что мой непоседа увидел юнгу с привязанным на веревку ведром и помчался выяснять, что сие значит.

- А это зачем? - подбежав к парнишке лет пятнадцати, начал собирать важные сведения почемучка. - Ты, что будешь делать?

- Палубу драить, - важно отозвался пацан, окинув оценивающим взглядом Саниту.

- А как? А что значит, драить?

- Просто мыть, - пренебрежительно фыркнула Сани в отместку за непочтительный взгляд.

- Палубу не моют! - закидывая ведро за борт, насупился юнга. - Палубу можно только драить.

- А что такое палуба? Где она? Покажешь?

- Пф... Ты на ней стоишь.

- Пол? - изумился сынок, уставившись под ноги.

- На корабле нет пола, это палуба! - авторитетно фыркнул бывалый моряк.

- А давай ее вместе драить, - заскакал на месте карапуз.

В общем, дети нашли брата по разуму и принялись развлекаться.

- Путешествуете? - придумал предисловие к разговору блондин.

- Да, - односложно ответила и повернулась к морю, давая понять, что откровений не будет.

Не люблю поддерживать пустые разговоры, переходящие в доверительное открывание души, а флирт, вообще, не мое. К чести нового знакомого, навязываться он не стал. Тоже замолк, глядя то на морскую гладь, то, косясь на мучения юнги, которому пришлось учить трехлетку драить палубу. Ивар у нас упертый баранчик, если приспичит что-то сделать, не отстанет, пока не добьется своего и ему не надоест.

Погода выдалась солнечная, поэтому я не стала запрещать ребенку познавать мир, обливаясь с ног до головы соленой водой. А как иначе отдраишь палубу тяжелой лохматой шваброй? Санита отскакивала от летящих во все стороны брызг, оберегая юбку, матросик хохотал, Ивар пыхтел, но счастливо улыбался, вазюкая по доскам странным приспособлением.

На замкнутом пространстве, каковым является корабль, невозможно по нескольку раз в день не столкнуться с одним и тем же человеком и не перезнакомиться. Тем более, если немногочисленные пассажиры (всего-то пара десятков) питаются вместе в одной столовой. На судне она, правда, называется кают-компания. Кок "Светоча" готовил великолепно, причем, слегка иные и непривычные блюда.

Я решила не вступать в разговоры, которые непременно сведутся к рассказу о своей жизни, и уделять повышенное внимание детям, но непосредственный Ивар простодушно задавал вопросы без разбора и радостным криком поприветствовал нового знакомого.

- Габриэль Красел, ты тоже пришел обедать? И мы. А я палубу драил, капитан похвалил и сказал, что я тоже стану моряком, - через весь стол прокричал непоседа.

- Лорд Красел, - одернула я сынишку громким шепотом, демонстрируя, что занимаюсь воспитанием. - И на "вы". Ивар, где твои манеры?

- Ой, да-а-а... Лорд Красел же старый, а со стариками надо вежливо разговаривать. Мне дядя Ферди часто так говорит.

Пассажиры развеселились, давя смешки. Блондин снисходительно помахал рукой, выказывая расположение. Я сцепила зубы, благодаря святую Миис за то, что объектом Ивара по подколкам, касаемых возраста, стал молодой мужчина, а не леди. Вот тогда бы не обошлось без обид и опровержений.

Сани строго шепнула на ухо брату, чтобы не упоминал "дядю" и малыш виновато втянул голову в плечи. Он с пеленок привык к тому, что Ферди большой секрет для чужих людей, а тут вдруг проговорился. Ну, ничего, да? Мало ли где и какой у него есть дядя? Они же не знают, что он скелет.

Пассажиром с детьми на этом судне была только я, поэтому неугомонный мальчишка, пристающий с вопросами, вызывал улыбки умиления и разбавлял шалостями скучное времяпровождение. Но это только первый день плавания, впереди еще целая неделя. В охотку детям все интересно, но через пару дней надоест, захочется разнообразия и тогда придется развлекать их играми.

Лера выразила огромное желание побывать в проекции вчерашнего дня на настоящем старинном (по ее меркам) корабле с парусами и, ступив на палубу, первым делом подбежала к борту, разглядывая многовековую, а от того кажущуюся настоящей толщу воды.

- Что будет, если я сейчас прыгну за борт? - неожиданно спросила подруга.

- Проснешься, - ответил мэтр и с интересом уставился на иллюзию блондина.

Мы попали как раз на то время, когда Ивар отчитывал наклонившегося над водой Габриэля.

Эмоции на кошачьей морде передаются плохо, но судя по взгляду, профессор увидел кого-то знакомого. Глаза округлились, ушки задергались, лапка осталась на секунду в приподнятом состоянии.

- Вы его знаете? - сразу поинтересовалась я.

- Э-э-э... Показалось, - не стал вдаваться в подробности, но, по-моему, просто ушел от разговора наставник.

Явно узнал, но сделал вид что обознался. Мне это показалось подозрительным, но за годы знакомства я хорошо изучила характер магистра. Вот если решил шифроваться и не раскрывать свою личность, то никакими уговорами не заставишь изменить решение. В этом они с Иваром похожи, как кровные родственники. Если не признался, что блондин ему знаком, то и настаивать бесполезно.