Елена Грушковская - Печальный Лорд
— Я вас раскусил, голубчик, — сказал он серьёзно. — Сдаётся мне, что вы подставляетесь под удар. Так дело не пойдёт. Извольте играть честно, сударь.
Эммаркот был перевозбуждён. Он тяжело дышал, широко раскрытые глаза безумно сверкали, смертельная бледность заливала лицо. Его била дрожь. Отступив ещё немного, Дитрикс сказал ему:
— Сударь, успокойтесь. Я начинаю вас бояться.
Он хотел сказать «за вас», но по какому-то странному неосознанному наитию заставил свой язык споткнуться и опустил предлог. Дикая улыбка озарила лицо Эммаркота.
— Так это и хорошо, — сказал он.
В следующий миг он уже атаковал. Дитрикс был слегка озадачен этой переменой в противнике, но бился хладнокровно, как и пристало профессионалу. Однако он начал щадить Эммаркота, как недавно лорд Дитмар щадил Макрехтайна; перейдя на оборонительную тактику, он только отбивался и после каждой отбитой атаки давал Эммаркоту время собраться с силами для нового наступления. Тот, заметив это, хрипло крикнул:
— Не надо, не надо этого, майор Дитмар! Мне не нужно ваше великодушие! Делайте то, ради чего вы сюда пришли!
Дитрикс вдруг опустил меч.
— Нет, — сказал он. — Так не пойдёт. Вы явно лезете на рожон.
Эммаркот тоже приостановился, дрожа.
— В чём дело, майор Дитмар? Вы уже не хотите убить меня?
— Таким способом — нет, — ответил Дитрикс. — У меня есть кое-какие принципы.
— Принципы! Ха-ха-ха! — хрипло и грубо засмеялся Эммаркот. — Зато у меня их нет!
— Он помешался, — прошептал Дитрикс.
Эммаркот как будто и правда сошёл с ума. С каким-то диким весельем, издав нелепый и воинственный клич, от которого даже у бывалого Дитрикса пробежали по коже мурашки, он бросился в свою последнюю атаку. В этот момент он был опасен, и Дитрикс защищался, как мог. Всё произошло как будто непреднамеренно: меч Дитрикса, войдя в левый бок Эммаркота, вышел наискосок из-под правой лопатки; со стороны это выглядело так, будто Эммаркот сам на него наскочил. Дитрикс, словно не ожидавший такого стремительного и трагического исхода, потрясённо отступил назад, а Эммаркот, издав горлом натужный хрип, упал на колени. На его лице застыла маска нечеловеческого страдания, на лбу вздулись жилы, он весь мучительно содрогался. Он повернул голову и посмотрел на Биргена, выражение лица которого было трудно описать словами. Они смотрели друг другу в глаза, и только. В этот момент Дитрикс, опомнившись, одним ударом снёс Эммаркоту голову: это был удар из милосердия, прекративший страдания смертельно раненного противника.
_____________
*альтерианский лёгкий спиртной напиток наподобие пива
Голова, слетев с плеч, покатилась и упала в лужу лицом, а тело тяжело и безжизненно упало, как мешок. Стоя над обезглавленным телом, Дитрикс красивым резким движением отсалютовал ему своим мечом и посмотрел в сторону флаера, где сидели лорд Райвенн и лорд Дитмар. Лорд Дитмар высунул голову из открытой дверцы: его тошнило. Когда Дитрикс подбежал, лорд Райвенн уже вытирал лорду Дитмару салфеткой рот и лицо. Увидев встревоженное лицо Дитрикса, тот попытался улыбнуться.
— Я в порядке… сынок…
Пробормотав это, он сник на плечо к лорду Райвенну.
— Дитрикс, аптечку, быстро! — скомандовал лорд Райвенн.
Через минуту лорд Дитмар открыл глаза. Дитрикс, сжав его руки, спросил взволнованно:
— Отец, ну, как ты?
— В порядке… — улыбнулся тот посеревшими губами. — Не волнуйся, сынок… Просто что-то желудок взбунтовался.
В это время к ним подошёл майор Эммаркот. Он был чуть ли не бледнее лорда Дитмара, а его глаза были до странности спокойны — пожалуй, даже чересчур. Это и тревожило. Вытянувшись в струнку, как перед старшим по званию, Дитрикс спросил:
— Я могу чем-то помочь?
— Да, — тихо ответил Бирген. — Не найдётся ли у вас воды?
Лорд Райвенн, приподнявшись со своего места, протянул руку и спросил участливо, дотронувшись до его локтя:
— Вам плохо? Прошу вас, присядьте.
Глядя на него жутковато спокойными глазами, Бирген объяснил:
— Вода не для меня. Мне нужно умыть его.
Никто ни о чём больше не спрашивал. Дитрикс достал из грузового отсека десятилитровую канистру с водой и сказал:
— Разрешите вам помочь.
Тело было уже уложено во флаер, завёрнутое в плащ. Бирген поднял голову младшего брата из грязи, а Дитрикс полил её водой из канистры. Бирген вытер лицо Эммаркота-младшего, навсегда застывшее в муке, чистым платком, промокнул волосы и закрыл веками далёкий, остекленевший взгляд покойника. Потом, пристально всмотревшись сухими глазами в искажённое лицо отсечённой головы — даже видавший виды Дитрикс нашёл это зрелище жутковатым, — спокойно, безо всякого содрогания поцеловал ещё тёплые приоткрытые губы. Бережно уложив голову рядом с телом и накрыв лицо платком, он сказал ласково, как живому:
— Ну, вот и всё, малыш. Всё кончилось. Едем домой.
Дитрикс не нашёлся, что сказать. Всё это было странно, жутко и надрывало сердце. Он не придумал ничего лучше, чем встать по стойке «смирно», провожая взглядом поднимающийся в воздух флаер.
Лорду Дитмару тоже требовалось умыться. Дитрикс лил воду ему на руки, а лорд Райвенн подал платок. Умыв мертвенно-бледное лицо, он утёрся платком, и его руки при этом тряслись. Лорд Райвенн достал карманную расчёску и заботливо причесал его мокрые волосы.
— Всё хорошо, Азаро, успокойтесь, — проговорил он.
Дитрикс, сев рядом с лордом Дитмаром, крепко обнял его за плечи.
— Успокойся, отец… Всё кончено.
— Да, — глухо ответил тот. — Кончено…
— Милорд, — обратился Дитрикс к лорду Райвенну, — давайте сейчас вернёмся в «Три золотые звезды». Нужно обсушиться и немного прийти в себя, особенно отцу. Видите, как его трясёт?
Лорд Райвенн взглянул на лорда Дитмара и согласился:
— Да, пожалуй, это не помешает.
В дороге они молчали, Дитрикс не выпускал руки отца из своей. Он нарушил тишину первым, сказав:
— Если честно, победителем я себя не чувствую. Мне не по себе.
Ему ответили молчанием. Лорд Дитмар молчал горько, капитан Шаллис — задумчиво, а что касается лорда Райвенна, то он вёл флаер, так как у него единственного из всех не дрожали руки.
