Ужасы Фобии Грин (СИ) - Алатова Тата

Только бы Нэна сейчас не вышла из лазарета с оружием. Скорее всего она уже проснулась и тихо лежит под одеялами, вслушиваясь в близкие голоса, и ее руки греют живот со спрятанным внутри младенцем.

— Здесь нечего взять, Ролх, — отозвался другой солдат с отвращением. — Просто деревянные дома в лесу.

— Но приборы показали, что…

— Может, лоси, — предположил другой. — Или волки. Мало ли, кто бегает в этой стране.

— В этой стране одни зайцы, — заржал другой.

— Зря только шли в такую даль.

— Обратно быстрее по навигаторам. Мы видели кладбище по дороге, значит где-то должны быть люди.

— Не здесь.

— Точно.

Голоса стихли не скоро, ветер с каким-то мстительным удовольствием гонял их среди деревьев.

Фобия совсем окоченела, когда, наконец, осмелилась пошевелиться.

Светало, осунувшееся бледное лицо Нэны в развале толстых одеял казалось совсем детским.

— Где ты была?

Фобия не ответила. Она зажгла небольшую газовую горелку, подождала, когда зашипит чайник, приложив руки в его бокам и отдернув их только тогда, когда стало больно. Залпом выпила стакан теплой воды и ощутила себя живой.

— Что это значит, Фоб? — спросила Нэна.

— Это значит, что пришел к власти тот, кто решил освободить нашу страну от контрибуции. Это значит, что пока мы с тобой тут замерзаем, где-то там началась война.

Глава 20

Нарастающий шум автомобильного двигателя Фобия за истерикой Нэны услышала не сразу.

Неповоротливая в многослойности одежд и из-за большого живота бывшая проститутка переваливалась по комнате, подобно утке. И беспрерывно причитала.

— Нужно было остаться в столице! Пока еще нхршернянские войска дойдут до юга! Мы же с тобой, как две идиотки, прибежали на север, так близко к границам!

— Нэна, но никто же не знал.

— Вот! — Нэна лихорадочно схватила собеседницу за руки, стиснула их с такой силой, что стало больно. На бледном изможденном горели животным ужасом глаза. — Никто не знает, что мой ребенок от Командора. Ты же говоришь, что убила Креста?

— Скорее всего.

— А кроме него никто! Я могу вернуться к людям. Я…

— Ты останешься здесь. Куда ты сейчас пойдешь? Мы не знаем, что происходит…

— Тихо! — крикнула Нэна.

Теперь и Фобия услышала мерный гул мотора.

— В подпол, к тушенке, быстро, — скомандовала она, почти выталкивая Нэну из лазарета.

Бегом они добрались до хозяйственных построек Иокима Гилморта, с трудом открыли тяжелую крышку подпола.

Нэна давно не спускалась вниз — габариты не позволяли, и теперь прошло немало времени, прежде, чем она смогла протиснуться в узкий лаз. Фобия едва успела опустить за ней крышку, когда потрепанный внедорожник влетел на площадку в центре лагеря.

C каким-то неуместным и нездоровым весельем Фобия подумала о том, что опять она забыла винтовку в лазарете. Видимо, у них была несовместимость с огнестрельным оружием.

Осьминог внутри услужливо приподнял голову. Фобия поспешно зашагала прочь от амбара, чтобы не задеть Нэну, если придется совершать выплеск.

Из машины выпрыгнула Сения Кригг, концы длинного теплого шарфа свисали до колен.

— Фобия! — громко воскликнула женщина. — Нэна! Где вы? Мы привезли памперсы и пеленки!

От потрясения и радости Фобия чуть не потеряла сознание, а потом побежала, почти прыгнула на хрупкую учительницу, и они обе упали, покатившись по мерзлой земле.

— Сения Кригг, миленькая! Вы умеете принимать роды?

— Ну, практических навыков у меня нет, — задыхаясь от тяжести Фобии отозвалась Сения Кригг. — Но как писал Велилио, порою достаточно теории!

— Откуда вы вообще здесь взялись? — опомнилась Фобия, которая от облегчения — ей не придется одной трястись от страха во время рождения ребенка Нэны — на какое-то время забыла обо всем на свете. Сения Кригг села, полусердясь-полушутливо оттолкнула Фобию.

— Ты мне ребра переломаешь. Меня Антонио привез.

Вот только теперь Фобия ее и разглядела, как следует. Темные круги под глазами, густая проседь в некогда ярких, как пламя, волосах. Морщинки вокруг тонких губ.

— Где вы были все это время? — спросила она, с отчаянием понимая, что уже знает ответ.

Сения Кригг чопорно вздохнула, разгладила складки старомодного пальто.

— В тюрьме. После той неудачной инаугурации меня заперли в изоляции — все же я помогла сбежать опасной преступнице.

— А Оллмотт?

Антонио вышел из машины, огляделся.

— А где Нэна? — спросил он с недоумением.

— В подполе! — подпрыгнула Фобия. — Вытащи ее оттуда!

Сения Кригг посмотрела ему вслед.

— Бедный мальчик! Он очень удивился, когда я стала покупать памперсы, — она хихикнула. — Подумал, что мне! Всю дорогу ехал, будто везет бомбу!

— Так, — Фобия встала на ноги, подняла за руки рыжеволосую гостью. — Откуда вы вообще знаете, что Нэна беременна? Как вы сюда добрались? Что происходит в стране?

— Про беременность мне сказал Оллмотт. Когда я все-таки вышла из тюрьмы, он отвез меня к Антонио и проинструктировал. Мол, больше вам некуда. Сюда мы пробирались плохо, вокруг перестрелки и пожары.

— Что с Крестом?

— Я ничего не знаю, Фобия! Ты в курсе, что когда страна лишается главы правительства, то эту должность занимает тот, кто обладает самым высоким воинским званием?

— Белатор, — выдохнула Фобия. — Там, на площади, Оллмотт предъявил свою золотую звезду.

— Да, — Сения Кригг отвела глаза. — Он просил тебе передать, что ты обязана ему жизнью. Что ты — очень мощное оружие. Ты последний действующий псевдомаг. Что тебе придется отдавать долги. Лично Оллмотту и стране в целом.

Фобия посмотрела на Антонио, который приобнимал за плечи безудержно рыдающую Нэну. Выглядел Варна бледным и растерянным: когда он последний раз видел Нэну, она была красивой и ухоженной. Сейчас на нем висела располневшая женщина с опухшим от отеков и слез лицом. Немудрено испугаться.

— Оллмотт передал тебе мазь для лица. Сказал, что скорее всего ты воспользовалась кислотой, как он и учил на случай бегства. Еще он сказал, что ты молодец.

— Я молодец, — согласилась Фобия безучастно.

— Оллмотт мне дал несколько магических обманок, который защитят наш лагерь от посторонних глаз. В этой стране теперь полно магии, это так удивительно. А еще он передал, что свяжется с тобой, держи рацию.

— Вот только рации мне и не хватало, — пробормотала Фобия, но покорно взяла тяжелое устройство.

Еще полчаса назад она думала, что самое страшное испытание — это рождение ребенка Нэны.

Еще полчаса назад она совершенно не собиралась ни с кем воевать.

— Но он даже двух слов сказать не может, — недоуменно произнесла Фобия, пытаясь собраться с мыслями. — Как он может возглавлять страну?

— Кажется, страна устала от разговоров.

Ребенок пинался, и это было так здорово, что Фобия даже всплакнула, стараясь не сбить ровное дыхание, чтобы не разбудить не только Нэну, но и Сению Кригг с Антонио, дрыхнувших на соседних кроватях.

Вечером они все, кроме будущей матери, напились. Старая заплесневевшая бутылка ячменного виски была извлечена из темного угла амбара, торжественно отмыта и откупорена.

— Я даже готова была отдать ему свою невинность, — заплетающимся языком жаловалась Сения Кригг и размахивала указательным пальцем. — А он меня! В тюрьму! Сволочь.

— А вы разве не? — изумился Антонио.

Он был очень напряжен, и было видно, что ему неловко в обществе счастливой Нэны, которая то и дело норовила к нему прикоснуться, погладить по волосам, провести ладонями по плечам.

— Как ты смеешь предполагать такое! — вспыхнула Сения Кригг. — Разве ты видишь на этом пальце обручальное кольцо?

— А что, — сказала Фобия, отводя в сторону указующий перст старой девы. — Были бы сейчас женой президента… Или кто у нас теперь Оллмотт?

— Наместник! — провозгласила Сения Кригг. — Кризисного управляющего страной из числа воинов всегда звали Наместниками.