Тьма в её глазах (СИ) - Ре Ани
— Девушка, вам одной не страшно?
Молчать, смотреть вперёд, идти быстрее.
— Давайте мы вас проводим?
Джентльмены, мать их, нашлись. Нет уж, сегодня у неё в планах общение с другим отморозком. Пронесло, ещё пара фраз в спину и громкий смех, но и только. Дозвон — сброс.
«Теперь ты злишься?» — поинтересовалась Ди.
«Конечно. Жду извинений».
«Придётся записаться в очередь обиженных мальчиков. Она длинная, раньше следующего года извинений не жди».
«Так любишь ругаться с мужчинами?»
«Вовсе нет. Просто не люблю людей».
«Для человека, который не любит людей, ты подозрительно много делаешь, чтобы им помочь».
«Дело не в них. Просто мне нравится заставлять других страдать, и наказывать преступников — это единственный легальный способ этим заниматься».
«Надо как-нибудь заставить Анну спеть при тебе. Ты поймёшь, как сильно сейчас ошибаешься».
«А ты всех любовниц заставляешь тебе петь?»
«Вот ты скажи, в твоём понимании я вообще ни одной юбки не пропускаю?» — спросил Рем. Ди вздохнула — одну изо всех сил пытался пропустить, и она до сих пор не понимала, чем так ему не угодила.
«А разве не так?»
«Вноси в список дважды. Готов ждать, сколько потребуется».
«Ох, какие мы ранимые».
Небольшой сквер на пути. Отсыпанная гравием дорожка вьётся между деревьями, фонари высвечивают нависшие над ними ветви, от чего небо кажется непроглядно-чёрным. Даже звёзд не разглядеть. Людей нет, видимо немногим приходит в голову таскаться здесь посреди ночи. Шаги одиноко шуршат мелкими камушками под ногами, и никого больше не слышно. Неужели не срослось и Тео её не заметил? А может она переоценила его неуравновешенность, и он впрямь решил избавиться от неё с помощью судебного запрета? Обидно будет, если это так. Дозвон — сброс.
Пряно пахнет травой. Неудивительно, впрочем — заросли репейника вдоль дорожки уже выше колена. Жёлтый свет создаёт впечатление теплоты и уюта, ночь стирает унылость пейзажа и наполняет его глубиной, повсюду мерещатся шорохи, и кажется, что вот здесь, на дорожке — безопасно, но стоит сойти с неё и углубиться во тьму, и тебя утащит в неизвестность какой-нибудь фантастический монстр. Глупое ощущение, очень детское, и Ди улыбается ему — она точно знает, что вероятность столкнуться с чем-то сверхъестественным несказанно мала. Да, даже после открытия врат. Больше всего в этом мире стоит бояться людей. Дозвон — сброс.
«Анна хороший человек. В этом баре одарённые всегда могут найти поддержку и увидеть, что с их проблемами можно жить. Тебе ли не знать, сколько неудобств могут создавать наши силы».
«Шикарно она меня поддержала».
«Анна эмпат, Ди. Не удивлюсь, что она ещё на входе поняла, что ты на охоте. И разве ты искала там помощь?»
«Ясно, спасибо. Ищейкам нет веры, так?»
«Я этого не говорил».
«То есть ты веришь, что я вам не враг?»
«Этого я тоже не говорил».
Вот и крупица ответа. Он не доверяет ей. Ди хмурится и крепко сжимает телефон пальцами. Последний отрезок пути по скверу приходится пройти в темноте — фонари здесь разбиты. Идеальное место для нападения, и она вновь прислушивается, только шагов нет. Тишина, разве что ветер негромко играет листвой. Дозвон — сброс. Телефон вновь вибрирует.
«Я хочу в это верить», — читает Ди, и сердце ускоряет бег. Она уже подходит к дому, долго думает, что написать в ответ. Полностью расслабляется — Тео явно решил повременить с расправой над надоедливым детективом. Её должно бы это расстраивать, но все мысли заняты последней фразой Рема. Бесполезно сейчас спрашивать, чего он от неё хочет — раз не доверяет, то и не ответит. Пытаться убедить его в своей честности тоже глупо, в таких вещах может помочь лишь время. Она идёт вдоль домов, поворачивает в свой двор и наконец набирает:
«Я подожду, пока поверишь», — но не успевает отправить, потому что кто-то хватает её за плечи и телефон валится из рук…
Глава 16
Острый запах нашатыря заставил её вздрогнуть и отвернуться. Ди скривилась, с трудом разлепила глаза и первое, что предстало взгляду — это красное платье, которое было на ней надето.
— Ненавижу красный, — прошептала она и закашлялась от того, что пересохло в горле.
— Правда? — удивлённо спросили её низким глубоким голосом. — Странно, с Кристианом ты постоянно его носила. И, между прочим, тебе очень идёт.
— Ценитель женской красоты, да? — поинтересовалась Ди, чуть потянув вверх запястья, примотанные к ручкам деревянного стула, на котором она сидела. Крепко привязал, в общем как и лодыжки.
— Считаю вас произведениями искусства, — согласился Тео.
— Мило, — усмехнулась девушка, оглядываясь вокруг. Они были в совсем небольшой комнате, стены забиты фанерой, нехитрый набор мебели в виде пары деревянных кроватей, стола и стульев. — Зачем тогда портишь шедевры, а?
— Порчу? Ну что ты, это не так. Я вас раскрываю. Вы как скрипки — как бы ни был искусен мастер, что создал прекрасный инструмент, от него нет толка, пока никто не сыграет пассаж.
— Поэтично, — кивнула Ди. — И что, это единственный способ «раскрыть»?
— Познать другого человека можно лишь увидев его реакцию на боль… — начал Тео, но она перебила его.
— … и порой единственный способ этого добиться, причинить эту боль самому. Крис гордится своим фанатом, да?
— Фанатом? Кристиан только играет с вами, всё, что он делает — всего лишь извращённый способ удовлетворить мужские желания доминировать и подчинять. Так он ощущает свою мнимую силу. Хотя должен признать, что его закрытый клуб оказался весьма полезен.
— Там ты нашёл себе друзей?
— Ди, ты меня удивляешь. Как можно дружить с животными? Они были полезны — оплачивали помещение, приводили туда девушек…
— Делали за тебя грязную работу, да? А взамен ты руководил ими, помогая скрывать свои увлечения, и отдавал им игрушки, которые успевали тебе надоесть.
— Не представляешь, как сложно было держать их в рамках. И у меня получилось, я научил их быть аккуратными, думать, прежде чем сделать что-то. Но появилась ты, и разрушила всё, что я создавал годами.
— Ну извини, — криво улыбнулась она, наконец находя взглядом стопку своей одежды, включая штаны, в подкладку которых был вшит маячок, позволяющий отследить её местоположение. — А что это за место?
— Не волнуйся, тебя никто не услышит. Это охотничий домик. Он принадлежал другу моего отца, который умер лет двадцать назад. Только вот охотиться в этом лесу давно не на кого, да и такая глушь… желающих его унаследовать не нашлось. Никто, кроме меня о нём не помнит. Знаешь, мы ещё успеем поболтать. Давай лучше начнём, — спокойно сказал он, подходя ближе. Лес, значит. Плохо. Сигнал может быть нестабильным.
Насчёт того, что боль в реальности такая же, как в прочитанных воспоминаниях Ди соврала. Всё хуже в миллион раз. В чужих она могла перескочить через особо неприятные участки, могла прерваться, в конце концов, отдохнуть. А этот ад никак не хотел заканчиваться, и обезболивающее спасало мало. Ди крепко сжимала зубы, пытаясь не доставлять ему удовольствие и не кричать, но срывалась время от времени. Крепко впивалась пальцами в ручки стула, и ей казалось, что дерево проминается под ними. Пару раз даже теряла сознание, но он вновь приводил её в чувства. Вот и сейчас чьи-то руки держали лицо, не давая голове упасть на грудь и сквозь вату в ушах доносился голос…
— Ди, ну же, очнись. Давай, девочка, приходи в себя.
Взгляд сфокусировать было сложно. Глаза разъело солью от слёз, свет фонаря за спиной мужчины нисколько не помогал. Но она уже понимала, что это не её мучитель. Это не Тео.
— Норил, — хрипло выдала Ди, с трудом выдавливая улыбку. — Я уж думала, ты решил преподать мне урок и оставить с этим психом на пару дней.
— Сигнал маячка терялся, мы запросили карту у местного лесничества, но ответа до сих пор нет. Таскались по лесу по размытым дождём дорогам, пару раз застряли… что же ты творишь, девочка.
— Тео поймали? — нахмурилась Ди, не замечая его в комнате.
