Кира Касс - Единственная
— Никто, — отрезала я. — Я просто устала, вот и все.
— Скоро все закончится, — ободрила меня Крисс.
«Это никогда не закончится», — мрачно подумала я. Потом обвела взглядом их лица. Они поспешили поддержать меня. Поступила бы я так же на их месте? Кто знает…
— Вы действительно сделаете это со спокойной душой? — спросила я.
Они принялись переглядываться, потом уставились в пол, но ни одна не ответила.
— Так давайте откажемся, — предложила я.
— Откажемся? — переспросила Крисс. — Америка, это традиция. Мы обязаны это сделать.
— Нет, не обязаны. Мы можем сговориться и не делать.
— И каким же образом? Откажемся входить туда? — поинтересовалась Селеста.
— Ну, например, — кивнула я.
— Ты хочешь, чтобы мы пошли туда и ничего не делали? — В голосе Элизы звучал настоящий ужас.
— Я пока еще не продумывала, как поступить. Просто чувствую, что это плохая идея.
Крисс явно всерьез задумалась.
— Это ловушка! — возмутилась Элиза.
— Что?!
Как она могла прийти к такому выводу?
— Она идет самой последней. Если мы все откажемся, а она потом сделает все, что требуется, то будет выглядеть послушной, а мы на ее фоне — идиотками. — Элиза воинственно тряхнула своей ветвью.
— Америка? — с осуждением посмотрела на меня Крисс.
— Нет, клянусь вам, я вовсе не собиралась так поступать!
— Девушки! — послышался укоризненный голос Сильвии. — Вы нервничаете, я все понимаю, но это же не причина кричать. — Она в упор посмотрела на нас, и мы все переглянулись. Каждая решала, соглашаться со мной или нет. — Так, — начала Сильвия. — Элиза, ты идешь первой, как мы и тренировались. Селеста и Крисс следом, а Америка пойдет последней. Пройдете по красной дорожке с ветвью в руках и положите ее к ногам короля. Потом вернетесь и займете свои места. Король произнесет небольшую приветственную речь, и церемония начнется.
Она подошла к небольшому ящичку на подставке и развернула его к себе. Это оказался монитор, на котором показывали все, что происходило в Главном зале. Выглядел он очень величественно. Красные ковровые дорожки разделяли пространство на места для прессы и гостей; четыре кресла были отведены для нас. В глубине зала возвышались три трона, предназначенные для королевской семьи.
На наших глазах парадные двери распахнулись, и в зал под приветственные аплодисменты и гром фанфар вступили король, королева и Максон. Когда они расселись по местам, музыка замедлилась и стала более торжественной.
— Так, теперь ваша очередь. Выше головы! — велела Сильвия.
Элиза бросила на меня многозначительный взгляд и направилась к входу в зал.
Защелкали сотни камер, снимая ее вступление в зал. Их щелчки сливались в странный рваный ритм. Элиза, впрочем, держалась отлично, как все мы могли видеть на мониторе. Селеста поправила прическу и двинулась за ней. Следом по проходу пошла Крисс. Ее улыбка выглядела совершенно искренней и непринужденной.
— Америка! — шепнула Сильвия. — Твоя очередь.
Я попыталась выкинуть из головы тревожные мысли и сосредоточиться на положительных сторонах, но поняла, что не могу найти ни одной. Мне казалось, что, если я обреку человека на незаслуженно жестокое наказание и тем самым дам королю то, чего он хотел, я убью в себе что-то очень важное.
Вновь защелкали камеры и засверкали вспышки. Под восхищенный шепот зрителей я медленно двинулась к возвышению, на котором сидела королевская семья. Я почувствовала на себе взгляд Максона. Он был сама невозмутимость. Что это — многолетняя выучка или искренняя радость? Он смотрел на меня ободряюще, но я была уверена, что моя тревога от него не укрылась. Я увидела пустое место, куда мне надлежало положить оливковую ветвь и, сделав книксен, опустила ее у ног короля, демонстративно глядя куда угодно, только не на него.
Как только я уселась на свое место, музыка стихла. Король Кларксон поднялся и вышел вперед, на край сцены, где полукругом лежали наши оливковые ветви.
— Дамы и господа Иллеа, сегодня четыре оставшиеся прекрасные участницы Отбора предстали перед нами, чтобы доказать свою преданность закону. Наши великие законы — это то, что объединяет нашу нацию, залог мира, которым мы так долго наслаждались.
«Мира? — подумала я. — Ты это серьезно?»
— Пройдет совсем немного времени, и одна из этих юных девушек предстанет перед вами уже в образе не простолюдинки, но принцессы. В качестве члена королевской семьи ее обязанностью будет заботиться о торжестве справедливости не ради собственной выгоды, но ради всеобщего блага.
И как мне теперь быть?
— Прошу вас вместе со мной поаплодировать их смиренной готовности подчиняться закону и бескомпромиссной решимости добиваться его торжества!
Король захлопал в ладоши, и весь зал взорвался аплодисментами. Они не смолкли, даже когда он вернулся на свое место. Я покосилась на других девушек. Хорошо было видно лишь лицо Крисс. Она пожала плечами и слабо улыбнулась мне, прежде чем вновь повернуть голову прямо и подняться в полный рост.
Гвардеец, стоявший у дверей, провозгласил:
— Мы вызываем предстать перед его величеством королем Кларксоном, ее величеством королевой Эмберли и его королевским высочеством принцем Максоном преступника Джейкоба Диггера.
Медленно, явно смущенный всем этим спектаклем, Джейкоб вошел в Главный зал. Он был в наручниках. Вздрагивая от слепящих вспышек, он робко приблизился к Элизе и поклонился. Со своего места мне было не слишком хорошо ее видно, поэтому я слегка повернулась и стала слушать слова, которые всем нам предстояло произнести по очереди.
— Джейкоб, какое преступление ты совершил? — спросила она.
Голос ее прозвучал очень уверенно, куда лучше, чем обычно.
— Кражу, миледи, — кротко произнес он.
— И каков твой приговор?
— Двенадцать лет тюрьмы, миледи.
Медленно, не привлекая к себе внимания, Крисс украдкой бросила на меня взгляд. В ее глазах читался вопрос, что происходит. Я кивнула.
Нам сказали, что будут мелкие воришки. Если это была правда, то Джейкоба выпороли бы на площади в его родном городке или отправили в тюрьму на два, самое большее на три года. Своими словами Джейкоб подтвердил все мои страхи.
Я незаметно покосилась на короля. Тот явно наслаждался происходящим. Кто бы ни был этот человек, он был не просто вор. Король торжествовал над ним победу.
Элиза поднялась и, подойдя к Джейкобу, положила руку ему на плечо. До этого момента она избегала смотреть ему в глаза.
— Ступай, верноподданный, и отдай свой долг королю, — прозвенел ее голос в тишине зала.
