Елена Саринова - Евсения. Лесными тропками
- А что? Мой, так мой, - полетел "небесный" камень прямиком в мою сумку, щелкнувшись там об деревянного кентавра. - А это можно прямо так в огонь? - подцепив двумя пальцами завязку мешка, лишь на миг озадачилась я, а потом запустила его прямо в самый центр догорающего костра. Адона с Тишком, стоящие рядом, лишь переглянулись между собой, а Стахос, наблюдающий за нами через пламя, потер глаза. Однако молчание сохранил. - Ну и что дальше?
- Погоди, - прикрыв глазки, шикнул на меня Тишок. - По-го-ди... Уф-ф... Всё. Отпустило.
- Что, "отпустило"?
- Связь наша с бывшим господином, - просиял бес. - Теперь давай дальше. Говори... Адона, а что говорить то? - дриада в ответ тоже пожала плечами. - Что-нибудь, Евся, говори.
- Ну, говорю, - нахмурила я брови. - Бес Тишок. Ты, хоть и прохиндей, но, мой дружок и подельник. Поэтому, я тебя освобождаю от службы и отпускаю на все четыре стороны. Только, не сильно там резвись. И, чтоб по чужим курятникам...
- Евся...
- Ладно. Свободен, бес Тишок. Теперь... Дриада Адона. Ты - моя бесценная нянька, заменившая мне все сокровища на свете. Ты теперь тоже свободна, хоть я тебя и очень сильно люблю... В общем, у меня - все... Что-то не слышу бурных благодарностей?.. - шмыгнув носом, торжественно закончила я, и в этот самый момент, лес, вдруг, огласил страшный медвежий рев, слышный даже здесь с другого конца заповедника.
- А это что еще за местная зверушка? - подпрыгнул на ноги Стах.
- Евся, девочка моя, Тишок и ты, Стахос, пойдемте домой.
- Адо-на...
ГЛАВА 14
Небо за окном уже совсем проснулось, разбуженное солнцем, известившим о начале нового дня. А южный ветер, редкий, но, всегда желанный гость в наших краях, шустро выдул за горизонт остатки рваных туч. И, если распахнуть сейчас во всю ширь оконные створки и впустить на чердак все запахи раннего утра, то можно смело сказать, что жизнь, она... прекрасна. Но, я и так это знала, чуяла всей своей, будто, обмытой прошедшим дождем душой. И поэтому сейчас просто лежала на своей девичьей кровати, умостив голову на коленях Адоны. И просто ее слушала... впервые за всю свою девятнадцатилетнюю жизнь.
- Адона, скажи, а почему ты согласилась на этот изуверский зарок? Да еще безмолвный. Ведь, я тебе - никто.
- Как это, "никто"? - тихим, певучим голосом, отозвалась дриада... Странно, я столько раз представляла себе его, этот голос, но уж точно, не таким. А сейчас вот ловлю себя на том, что просто его слушаю, даже забывая вникать в смысл сказанного. Будто песню... - Евся?.. Ты там не уснула? - легонько дернула коленом Адона.
- Нет, что ты... Так, почему?
- Я же тебе говорю - у дриад нет понятия "чужая", если, конечно, речь идет о другой дриаде. А мы с твоей матерью были лучшими подругами... до того, как она влюбилась в твоего отца и ушла из леса в Бадук, к этим шахтам. А потом, перед тем, как их нашел Прокурат, твой отец принес тебя сюда. Потому что они с волхвом были старыми знакомцами. Только никто тогда из твоих родителей не думал, что все так круто обернется, этим громогласным "Дриадским делом"[24]. До последнего надеялись, что хоть мать твою, Виолу, отпустят. А уже после суда, - вздохнула Адона. - я пришла к нему, к волхву и стала просить, чтобы он мне тебя отдал. А он отказался...
- И ты осталась.
- И я осталась... И была у него, как и ты, на "ночных прогулках".
- И как он вообще волхвом то стал, с его магическими способностями? Ведь без "подпитки" от Кобь-камня - никто. Даже сияние, как у немощного больного. Я ночью сегодня заметила.
- О-о, в свое время он был очень сильным, - не по-доброму, усмехнулась дриада. - Ведь смог же из этого леса всех выжить, вплоть до последнего шушеля[25]. А потом... просто ему так же сильно один раз не свезло, лет тридцать назад.
- И кто ж его так надежно "кастрировал"? - удивленно замерла я. - На Склочные болота сбегал?
- Нет. Подельник, - буркнула Адона, а потом, вдруг, встрепенулась. - Да то, давняя и темная история, о которой он ни с кем особо не делился. И вообще, Евся, давай ко вниз. У нас мужчина в доме, а мы с тобой языками плесневелые перины перетрясаем. Пошли. Все одно уже, не уснешь.
- Подумаешь, "мужчина", - поднимаясь с теплых колен, протянула я. - Да он, наверняка, еще долго будет дрыхнуть. Ты же ему не плесневелую, а хорошую, волховецкую перину подмахнула... вместе с койкой.
- Ох, Евся, испортила я тебя. Избаловала, - потягиваясь уже у лестницы, беззлобно расплылась Адона, а я ненароком замерла, любуясь на это небывалое доселе зрелище. Будто и у нас, внутри дома, тоже свое солнышко зажглось:
- Адона, а как мы с тобой хорошо теперь заживем.
- Хорошо, да не долго.
- Это почему? Ты в свой лес уйдешь?
- Нет, боюсь, это ты от меня уйдешь. И не в лес, - исчезла дриада в лестничной дыре... Ха, да вот еще...
"Мужчина", как и предполагалось, спал. Я лишь дверь в "господскую" опочивальню плотнее прикрыла - с детства воспитанная привычка. А потом плюхнулась на крыльцо, уже подсушенное ветром, самостоятельно расчесывать свои волны. Что же делать, когда некому теперь мной заниматься? У нас сегодня другие... как это, слово умное... приоритеты.
- Ладно, выходи, - выдохнула, зевая, зашуршавшему в кустах Тишку. Тоже, привычка у него. И кивнула на стоящую на перилах тарелку. - Это тебе от Адоны - пирожки. Бесенок тут же изобразил на мордашке большую двойную радость. Да пришлось его злорадно разочаровать. - Нет уж, цирюльник. После жирного я тебе косы плести не дам. Так что, выбирай.
- Ну и злыдня ты, Евся, - страдальчески вздохнул тот, дернув у меня из руки расческу... И как же хорошо мы теперь заживем...
- Доброе утро, Евсе-ния, - застыл от такого зрелища на пороге Стах. А надо было еще спать.
- Доброе утро, Стах... и это тебе не снится, - на всякий случай, уточнила я.
- Что, "не снится"? - боком спустился тот с крыльца.
- Рогатый бес, плетущий мне косы... Ай, Тишок!.. Да, можешь и с ним тоже поздороваться. Он у нас - говорящий. Иногда - не в меру. Если, ты и это не помнишь.
- Да все я помню, - стараясь вообще на нас не смотреть, бросил мужчина в сторону. - Кстати, где-то тут у вас... озеро было. Пойду ко я... проснусь, - и, не оглядываясь, пошел в правильном направлении... под наше с бесом хихиканье.
- Евся, а знаешь, что я про ночное думаю? - дождавшись, когда голая мужская спина исчезнет за кустами ольхи, сокровенно поведал Тишок. - Он, ведь, действительно, сразу понял, что я - морок и все ж беспрекословно за мной пошел со своим ножом в рукаве. И привязать себя почти дал - подыграл волхву.
- И что сии игры означают? - сузила я глаза.
