Ярослава Лазарева - Нежность ночи
- Поль, ты такой сильный! И ты мне сразу так понравился! Останешься у нас в деревне? Нам нужны такие сильные ловкие парни!
Жан замер. Это был голос не его Бланш. Ошибиться он не мог. Он вытер пот и попятился. Когда отошел от парочки на безопасное расстояние, глубоко вздохнул и стал ругать себя. Потом перекрестился, пробормотал, что чуть грех на душу не взял, и двинулся в сторону деревни. На пути был небольшой овраг, а прямо за ним и стояла его кузница. Жан решил не обходить овраг, а перебраться по нему на другую сторону. Правда, он не любил этот путь, так как овраг сильно зарос кустами малины и продираться сквозь них не очень-то хотелось. И тут Жан понял, что сабля все еще в его руке. Он так и не бросил ее: находясь в таком смятении, он даже не обратил внимания на тяжесть в правой руке.
— А вот это кстати!— радостно сказал он.— Прочищу путь!
И начал рубить ближайшие ветки. Сабля оказалась очень острой, и малинник легко поддался. Жан прорубил проход и двинулся вниз. В этот момент тучи рассеялись, и показалась луна. Она осветила дно оврага, и Жан замер. Внизу, в отдалении, на поваленном стволе сидела еще одна парочка. Они обнимались и целовались и явно ничего не слышали. Луна освещала золотистые волосы девушки. Жан скользнул вниз и побежал к паре. Девушка оторвалась от парня и вскрикнула. В лунном свете ясно было видно ее нежное лицо. Это была Бланш. Она вскочила и заслонила собой парня, подняв левую руку перед лицом. Но Жан будто обезумел и взмахнул саблей. Кисть отлетела в сторону, Бланш закричала и потеряла сознание. Парень и не подумал оказать ей помощь и ринулся наверх. Он скрылся в кустах, а Жан, отбросив саблю, склонился над Бланш. Кровь хлестала из обрубка руки, и он первым делом перетянул его. Потом взвалил девушку на плечо и потащил в кузницу. Она по-прежнему находилась в бессознательном состоянии. Он донес ее до небольшого сарая в углу двора и осторожно положил на охапку сена возле стены. Но Бланш так и не пришла в себя. Жан увидел, как сено под ее
поврежденной рукой мгновенно окрасилось. Кровь текла безостановочно, несмотря на жгут. Жан склонился над девушкой, попытался туже перетянуть плечо. Но как только он коснулся руки, Бланш застонала и открыла мутные глаза.
— Милая, любимая,— исступленно зашептал он, заглядывая ей в лицо,— как ты? Все будет хорошо, сейчас остановлю кровь. Ты поправишься, и заживем вместе! Вот увидишь, я все исправлю!
Аффект уже прошел, и Жана трясло от осознания того, что он натворил. Он видел, что Бланш его плохо понимает и находится на грани обморока.
- Будь ты проклят!— вдруг воскликнула девушка и приподнялась, словно силы на миг вернулись к ней, но тут же рухнула навзничь. Жан оцепенел, не сводя с нее глаз. В этот момент свет луны проник в распахнутую дверь сарая. Какая-то тень влетела внутрь. Могильный холод повеял от нее, и Жан истово перекрестился и начал читать молитвы. Однако тень не испугалась. Она остановилась возле неподвижной девушки. Жан от ужаса не мог двинуться с места. Он решил, что Бланш умерла, а это явился ангел Смерти, чтобы ее забрать. Тень уплотнилась и превратилась в высокую женщину в черной длинной одежде. Ее распущенные черные волосы скрывали лицо. Она склонилась над Бланш и хрипло рассмеялась. Жан уже был на грани помешательства, но смотрел не отрываясь. Вот женщина, не обращая на него никакого внимания, отодвинулась и встала. Мертвенно-бледное лицо с тонкими чертами было Жану незнакомым. Но увидев, что ее губы в крови, он отшатнулся и сжался в комок. Он слышал много страшных рассказов о вампирах. А во время Столетней войны их появилось невероятное количество. Никто не сомневался, что вампиры существуют.
— Не трясись!— засмеялась женщина.— Я шла по следу ее крови от самого леса. Я сыта! А твоя подружка жива. И будет жива... вечно!
Женщина резко взмыла вверх и тенью пронеслась мимо Жана. Он закрыл лицо руками. Его зубы стучали. Прошло какое-то время. Жан все так же сидел, сжавшись в комок и уткнув лицо в ладони. Когда он немного пришел в себя и осмотрелся, то понял, что вампир исчез, а в сарае лишь он и Бланш. Ее распростертое тело по-прежнему лежало на охапке сена. Жан приблизился. Бланш была необычайно бледна, но ее лицо выглядело спокойным. На шее виднелись следы укуса. Жан начал креститься и читать все молитвы, которые пришли ему в голову. Он не сомневался, что Бланш отныне вампир.
- Боже, помоги! - шептал он. - Она не может жить! Когда она очнется, всем нам придется худо! И первым она укусит меня! Боже!
Бланш пошевелилась, ее бледные губы растянулись в улыбке. Жан отскочил назад и споткнулся о большие бутыли для вина. Они были сложены в углу сарая. И тут он вспомнил, как его дядя, стеклодув из Бордо, рассказывал о древнем способе изготовления статуй, который использовали в Риме. Брали пленника-варвара, обычно уже умершего, заливали его с головой расплавленным стеклом, потом остужали. Затем сверлили дырочку, а в дырочку заливали соляную кислоту. Кислота растворяла труп, и через некоторое время эту жижу сливали. А в стеклянном массиве оставалась идеальная форма. Тогда форму заполняли расплавленной бронзой. Стекло разбивали и освобождали готовую статую. Дядя тогда добавил, что таким способом римляне уничтожали ослабленных обездвиженных вампиров. Только для заполнения использовали колокольную бронзу, в которую входило серебро. Дядя даже рассказал, что у какого-то римского сенатора имелась тайная галерея, где были выставлены бронзовые статуи умерщвленных таким способом вампиров.
Все это молнией пронеслось в голове Жана. Он подхватил две стеклянные бутыли и потащил их в кузницу. О чем он думал, трудно предположить, ведь колокольной бронзы у него в наличии не было. К тому же куда проще было просто проткнуть сердце Бланш осиновым колом. Но, может, Жан хотел отлить статую любимой и таким образом сохранить ее образ для себя? Кто знает... Жан поставил на малый горн огромный ковш с длинной ручкой и расплавил бутыль
— Чем это ты тут занимаешься, милый? - услышал он нежный голос за спиной и так сильно вздрогнул, что часть стекла выплеснулась в огонь и защелкала.
Жан повернулся. Бланш стояла сзади и ласково на него смотрела. От укусов на шее не осталось ни следа. Но выражение лица было странным. Словно она только что проснулась и не вполне понимала, где она и что с ней произошло. Бланш подняла поврежденную руку и с изумлением на нее посмотрела.
— А это что такое? - спросила она. - Ах да! Ведь это ты меня изуродовал, милый!
Ее глаза угрожающе сверкнули, она тихо зарычала. Жан с ужасом увидел, как ее рот распахивается и появляются длинные острые клыки.
