Яна Тихая - Последний выбор
В комнате было темно. Но сейчас это не имело значения. Впервые в жизни я хотела… Я мечтала о нем… О Маркусе. Не было пустых слов и обещаний. В кромешной тьме комнаты я не видела, ничего. Зачем глаза? Если прикосновения. А поцелуи могут раскатать намного больше…
Не помню, куда делась его рубашка, только мои руки совершенно забыв о скромности, блуждали по обнаженной груди, спине, шеи… Мое платье помимо того, что неприлично высоко задралось, еще и сверху съехало, обнажая плечи и грудь в кружевном белье… Но у меня было лишь одно желание поскорей освободиться от так мешающих лоскутов ткани.
«Я сошла с ума, и, кажется этому рада», — еще одно безумная мысль родилась в сознании.
— Лика… Моя Лика…
Где-то на границе разума слышала его дыхание. Где- то между жаркими поцелуями, он произносил не понятные слова и фразы. Это было не важно…
Холодные пристани приятно коснулись моей обнаженной спины. И я впервые, так близко ощутила тяжесть мужского тела.
Мое дыхание участилось. Сердце танцевало бесконечный быстрый танец. Но я хотела большего… Мне было необходимо большее…
Дыхание, стоны, шорох простыни заполняли молчаливое пространство. Лишь немая свидетельница Луна — тихо выплыла из чернеющих туч. Не знаю почему начала следить за ее медленным движением… Словно сказочная нить сквозь плотно занавешенные шторы пробился ее луч. Легкий, холодный свет блеснул по каменному полу, продвигаясь все дальше и дальше. Я как заворожённая следила за лунными шагами.
«Что ты хочешь показать?», — наверное, я действительно лишилась рассудка, если решила задать вопрос небесному светилу.
Секунда и сердце, которое трепетно билось, замерло. Жаркое дыхание, словно заледенело… И падение с небес на землю было болезненным.
Яркий свет, буквально резал глаза, но я увидела…
Маркус замер. Проследил за моим безжизненным взглядом, и все понял. Но уже не в его силах было, что- то изменить.
Она смотрела на меня, блистая в холодном свете луны. Прекрасная и нереальная, тонкая, хрупкая. Ее фигура искусно была высечена из горного хрусталя, и теперь каждый изгиб идеального тела сиял в холодном лунном мерцании. Хоть я и никогда ее видела, но с легкостью поняла, чья скульптура передо мной…
Тело отдавало болью, когда попыталась встать с кровати.
— Лика…
— Не смей!
Быстро, не отрывая взгляда от Хозяйки замка, поправила платье. Благодарю небеса, что легкая ткань, нигде не запуталась и поддалась моим дрожащим рукам. Медленно на ватных ногах пошла в сторону двери, подальше от навечно застывшей в камне императрицы.
Вдох. Выдох. Лика ты уже большая, чтобы верить в сказки… Даже не думай опускаться до истерики!
— Милолика, прежде чем…
Я резко развернулась в сторону, теперь уже ненавистного демона. Как легко все можно растоптать. Сравнять с грязью. А ведь на миг, я поверила…
— Ты сейчас к кому обращаешься? Ко мне или к ней?
Судя по напряженному лицу Маркуса, он сам не знал ответ.
— В Эволоне сотни комнат, — останавливаясь в шаге от двери, спросила я. — Маркус, почему сюда?
— Лика успокойся. Дай объяснить…
— И не подумаю!
Демону кажется, надоели истерические припадки, по крайней мере, он оторвал взгляд от статуи жены и уверенным шагом направился в мою сторону.
— Не приближайся, — в защитном движении, выставила руку вперед, призывая демона остановиться. — Маркус еще один шаг, и я пока не знаю как, но больше ты меня не увидишь…
Демон остановился. Молча сложил руки на обнаженной груди и смотрел, не отрывая взгляда. А мне стало все равно. Все-таки, какая хорошая реакция организма, когда тебе очень больно, попытаться отключиться.
Теперь все движения давались свободно. Дверь с легкостью подалась, открывая подсвеченный факелами коридор.
— И если решил завести интрижки, — мой голос на редкость звучал спокойно. — Советую в свою спальню девушек не приводить. Законной Хозяйке может не понравиться…
Я не оборачивалась. Но знала, что демон неустанно следит за мной. Ни знаю как в первый раз, находясь в этом крыле, я безошибочно нашла дорогу к своей комнате…
Эволон.— Ну, что доволен!? — раздалось гневное рычание за спиной императора. — В очередной раз сделал ей больно и отступишь?
Из темноты коридора выплыла огромная фигура черного льва. Серебряные глаза яростно мерцали в свете факелов, словно начищенное до блеска оружие.
— Оробас не забывайся! — смотря в след быстро исчезающей девичий фигуре, сквозь зубы проговорил демон.
— Маркус это ты совершенно забыл, что значит чувствовать и ощущать? — лев плавно обошел черную фигуру хозяина Эволона и посмотрел в глаза демону. — Ты хоть представляешь как ей плохо?
— Завтра я ей расскажу, — сквозь Палача направлен взгляд императора.
Кто бы знал, каких усилий стоило правителю Таноса не сорваться следом за девушкой. Руки от неимоверного напряжения раздулись в два раза. По лицу, словно ядовитые змеи поползли черные вены. Он пытался взять свои мысли под контроль…
Ему нельзя сейчас идти за девушкой. Нельзя рассказать. Лика в данный момент находиться в таком состоянии, что просто его не услышит. А, что самое страшное Маркус прекрасно знал скрытые возможности Милолики. Если сейчас на нее надавить, она просто исчезнет…
— После того как окончательно разорву эту дурацкую помолвку я поговорю с Ликой, — слова сказанные императором, были похожи на само убеждение.
— И что измениться? — устало выдохнул лев. — Ты думаешь, она тебе поверит и кинется в твои раскрытые объятия? Маркус ты еще более глуп, чем мне казалось в начале…
— Будь, что будет, — твердо проговорил демон. — Это Люциан затеял игру в прятки, если бы я нашел ее раньше…
— Растоптал сердце и разорвал душу еще раньше!? — не выдержал Палач Преисподней. — Маркус она теперь человек, хрупкий и ранимый. У нее нет сотен лет на зализывание ран!
— Ты думаешь, я не заметил? — император сорвался на крик. Разом в коридоре погасли все факелы. Тьма вокруг начала сгущаться, подчиняясь эмоциям хозяина. — Ты думаешь, мне не больно! Каждый раз, смотря на нее, я ненавижу себя, что позволил случиться. Оробас если ты пока играешь роль наблюдателя, то не можешь не признать: ее ко мне тянет. Ее душа не понимая тянется воссоединиться.
— Только поэтому она и я еще здесь, — лев угрожающе навис над императором, совершенно не заботясь о том, что его выходка может дорого стоить. — Маркус я больше не позволю причинить вред Милолике. Пускай мне будет стоить это жизни. Но если нужно будет я заберу тебя в Преисподнюю.
