Марина Суржевская - Вейн (СИ)
— Подумайте хорошо, лейна, — вкрадчиво предостерег он, глядя ей в глаза. — А то вдруг мое желание окажется еще … интереснее?
Вейн вернула ему взгляд, и жаркая волна прокатилась по ее телу. О, виры, что он делает? Смотрит так откровенно, что мистрис уже поглядывает с недоумением и чуть хмурится. Хорошо хоть Леран о чем-то тихо переговаривается с Люси и не поворачивается в их сторону.
Вейн чуть нахмурилась и прикусила губу. Он перевел взгляд на ее губы, и девушку снова окатило жаркой волной.
Она торопливо посмотрела на доску. Светлые и темные квадраты плыли перед глазами. Вейн, не думая, переставила своего Темного. Александр кивнул и неторопливо передвинул своего короля, дойдя до квадрата, где стояла небесная вира с белоснежными крыльями.
Вейн затаила дыхание.
— Мой ход! — воскликнула Люси.
Вейн все так же смотрела на доску, боясь поднять глаза на сидящего напротив мужчину и опасаясь, что все ее чувства сейчас легко читаются на лице. Она рассматривала искусно выточенные из кости фигурки, выхватывая лишь детали: белые крылья вир, сапфировые глаза пастушки, черный клинок в руках стража…
«Виры… Помогите мне… кажется, я влюбилась…» — пронеслось в голове Вейн, и она в ужасе стиснула ткань своей юбки. Понимание пришло слишком внезапно, но в то же время было таким правильным. К чему врать самой себе и прятаться за глупыми убеждениями? Здесь, в этой гостиной, возле доски желаний, Вейн совершенно отчетливо поняла, что хочет быть с этим мужчиной, хочет всю жизнь смотреть в его серебряные глаза, видеть улыбку и делать все, чтобы эта улыбка как можно чаще появлялась на его лице. Делить с ним то, что ниспошлют виры, стоять за его спиной не чтобы спрятаться, а чтобы защитить эту спину, если случится беда… И знать, что рядом с ним никакая беда не страшна.
— Ваш ход, Вейн, — тихо и чуть хрипло напомнил Александр.
Она подняла голову, и весь мир исчез, растворился, сузился до одного человека. В этот миг Вейн совершенно точно поняла, что ничьей женой не станет. Ни Лерана, ни кого-то другого. И нареченному все скажет сегодня же, понимая, что любит его брата и больше не может преступно обманывать, продолжая играть роль его пары.
— Вейн, ты снова уснула! — рассмеялась Люси.
Вейн, не глядя, переставила фигурку.
— Отличный ход, — одобрительно кивнул Леран, и Вейн удивленно посмотрела на доску.
— Теперь я! — Люсинда сверкнула улыбкой и уверенно передвинула фигурку королевы.
— Шлейх, — воскликнул Ксандр и съел ее «королеву», заняв основной квадрат Люси.
— Ох! — сестра огорченно всплеснула руками, — вы коварный игрок, дер Александр! Надеюсь, вы не заставите меня петь?
Леран хмыкнул, а тетушка Рута с улыбкой протянула Люси листок.
— Усладите наш взор и слух своим выступлением, лейна Люси! — предвкушающе улыбнулся Леран.
Люсинда рассмеялась, развернула послание. Александр вдруг нахмурился и встал. И сразу словно холодом повеяло. Все еще улыбаясь, Люси прочитала строчку и покраснела. Одним шагом Ксандр оказался возле нее, вырвал листок из рук девушки и разорвал. Мистрис Алесс, почуяв неладное, тут же оказалась рядом, с участием всматриваясь в лицо своей воспитанницы.
— Что случилось? — обеспокоенно спросила она.
Ксандр резко развернулся и шагнул в сторону, кусочек листа из его ладони медленно, как зимняя снежинка, опустилась на гобелен. Мистрис Алесс резвой гончей рванула к нему, подняла.
— …обручиться …— прочитала она и посмотрела непонимающе. — Что это?
— Ксандр! — с изумлением воскликнул Леран. — Ты предложил лейне Люси стать твоей нареченной? Вот так? Но это… Это же прекрасно!
— О, как романтично! — прослезилась тетушка Рута.
— Это … совсем не то…— сквозь зубы прошипел Ксандр. Вейн почувствовала, как перед глазами все поплыло… всхлипывающая от умиления тетушка Рута, неуверенно улыбающаяся мистрис Алесс, восторженно поздравляющий Леран, Ксандр, застывший посреди комнаты и такая же застывшая Люси…
— Я согласна, — вдруг сказала сестра. И повторила звонко: — Я согласна!
В глазах Александра вспыхнуло изумление, словно ее согласие было тем, чего он никак не ожидал от нее. Она радостно улыбнулась и шагнула к нему.
И снова все заохали, вскочили, Вейн тоже встала, и на негнущихся ногах сделала шаг.
— Мои поздравления … — сказала она. — Простите… мне нужно… выйти.
И ни на кого не глядя, она направилась к двери, не задумываясь, как ее поступок выглядит со стороны. Сейчас ее это ничуть не волновало, и все, о чем она могла думать, так это, как бы поскорее оказаться от Далькотта и его обитателей так далеко, как только возможно.
Потому что ощутила нестерпимое желание взять со стола нож для бумаг и воткнуть в сияющую сестру. Или в Александра. Или в обоих…
И это злое желание наполнило душу таким ужасом, что Вейн бросилась вон из гостиной, опасаясь, что может действительно сделать это! Как когда-то давно, в свои четырнадцать, уже сделала. Тогда она случайно зашла в отцовский кабинет и увидела толстого дера Вильнюса, что частенько гостил в их доме. Благородный дер задрал юбки юной прислужнице и пыхтел, как боров, а та вырывалась, но боялась кричать, лишь по лицу ее катились безмолвные слезы ужаса и омерзения. И маленькая Вейн тогда, не раздумывая, схватила со стола нож, и воткнула в мужчину. Лезвие было совсем коротким, и почти не причинило вреда, тогда лейна размахнулась и полоснула дера по лицу, оставив на нем кривую рану, словно метку.
Отцу, помнится, потребовалось приложить немало усилий, чтобы замять скандал и убедить Вильнюса не придавать дело огласке… К тому же, упрямая Вейн так и не извинилась перед мужчиной, и родителям пришлось сказать, что девочка не в себе…
И вот сегодня в этой гостиной Вейн снова ощутило то чувство: злое, глухое и смертельное, требующее убить, уничтожить обидчиков. И как страшно, что эта черная ревность, эта злоба была направлена на родного человека: на Люси… И на Ксандра.
Злые слезы защипали глаза, и Вейн бросилась по коридору, желая просто спрятаться.
