Королева Теней. Пенталогия (СИ) - Арнаутова Дана "Твиллайт"

‑ О, да хоть сейчас! ‑ расплылся в улыбке ювелир, отставляя пустую чашку и вскакивая с кресла. ‑ К чему тянуть время? Экипаж будет готов через несколько минут! Мы как раз успеем до вечера, не так ли?

‑ Да, конечно, – снова согласился Грегор, посмотрев на солнце, начавшее клониться к закату, но еще высокое…

Академия произвела на месьора ди Амбруаза преприятнейшее впечатление. Месьор на коротких толстых ножках, обтянутых бархатными кюлотами и белоснежными чулками, катился по академическим коридорам и вслух восхищался каждой картиной, мозаикой или латами, к которым Грегор так привык, что уже давно их не замечал.

‑ Как экспрессивно! ‑ то и дело слышалось от фраганца. ‑ Как натурально! Какая прелестная наивность! А это что? Ах, сцена битвы… Баталио! Какая прелесть…

Грегор, который в сценах битвы никогда не видел ничего прелестного, молча терпел. И, как назло, навстречу все время попадались не только адепты, но и знакомые преподаватели. Даже Роверстан, которому полагалось вроде бы лежать в лазарете, вывернул из‑за очередного угла, учтиво поклонился Грегору, а потом любезнейшим образом раскланялся с ювелиром, который при виде разумника просто просиял.

‑ Вы знакомы? ‑ слегка удивился Грегор, когда разумник свернул в другой коридор.

‑ О да, – беззаботно сообщил ди Амбруаз. ‑ Этот превосходный месьор мой давний и постоянный заказчик. Он каждый год приобретает к праздникам прелестные безделушки для своей матушки, сестер и еще какой‑то мадам, то ли родственницы, то ли близкой подруги…

‑ Подруги? ‑ скептически уточнил Грегор.

‑ Вы не верите в дружбу между мужчиной и женщиной? ‑ проницательно уточнил месьор. ‑ О, чего только не бывает в нашем мире! Уверяю вас, я способен отличить подарок для возлюбленной от подарка для дамы… иной категории. Хотя его последний заказ… тот, что был перед Вишневой ночью, о да… А у вас в Дорвенанте эмаль еще не вошла в моду, жаль, жаль! Изумительный материал, за ним огромное будущее в искусстве, хотя и настоящее прекрасно при должном умении. Но вы, северяне, предпочитаете исключительно камни в оправе.

Ди Амбруаз вздохнул так горестно, словно то, что в Дорвенанте не любят эмаль, расстраивало его до глубины души. Грегор даже улыбнулся такой искренней приверженности своему делу. Хм, любопытно, на какие доходы Роверстан позволяет себе делать родственницам такие подарки, еще и постоянно? Уж точно не на жалованье магистра. Это вполне приличный доход, но… У него даже собственного дома в столице нет, насколько было известно Грегору. Впрочем, содержимое чужих карманов касается только владельца этих карманов, пока у Белой гильдии нет никаких претензий к своему магистру.

У входа в целительское крыло маялся на дежурстве адепт‑старшекурсник, лицо которого показалось Грегору смутно знакомым. Ах да, полгода назад именно на него Саймон Эддерли наложил очередное лично составленное проклятие, показавшееся мальчишке невероятно остроумным! А запомнил Грегор целителя потому, что он, единственный из всех, устроил Саймону ответную пакость ‑ одарил его зубной болью в таком месте, которое обнажают разве что в уборной, да еще у целителей по особенным показаниям. Зубы, разумеется, сначала пришлось там вырастить…

‑ Милорд Архимаг! ‑ вскинулся целитель, заметив Грегора, и поспешно поклонился, с любопытством взглянув на фраганца. ‑ Вы к Ревенгар? Магистр Бреннан сказал ‑ можно! Только ненадолго!

Они прошли по целительскому крылу и подошли к собственно лазарету. Грегор смутился, поняв, что не спросил, в какой палате устроили Айлин, но стоило пройти несколько дверей, как звонкий голос, доносящийся из полуприкрытых дверей, заставил его сердце забиться чаще.

‑ А он стоит рядом с палаткой в одном сапоге, представляешь?! И ругается на проклятых енотов! А у второго сапога отвороты просто в кружево погрызены и по всему голенищу дырки! Ты бы это видела!

‑ Могу себе представить, – фыркнула другая девица, голос которой показался Грегору знакомым. – Но ты мне уши не заливай, лопай давай! И нечего носом крутить! Вкусные пирожки, мне маменька из дома привезла! Не как в столовой ‑ вечно там начинку не докладывают…

‑ Вкусные! ‑ согласилась Айлин. ‑ Спасибо, Иоланда! Только я правда больше не могу, это уже пятый!

‑ И шестой съешь, – пропыхтела девица. ‑ И седьмой… Ты себя в зеркале видела? Молчи, знаю, что нет! И правильно! Это ж надо так себя довести ‑ выглядишь хуже, чем коза у бедняка! Кожа да кости, а руки и вовсе ни на что не похожи! Ничего, ты у меня еще расцветешь…

‑ И распущусь. Как роза Гвендолин! ‑ подхватила Айлин, и в палате повисла изумленная тишина, прервавшаяся звонким двухголосым смехом, от которого на душе у Грегора стало вдруг удивительно светло.

Фраганец, что замер рядом с ним, тоже заулыбался и подкрутил усы.

‑ Роза… Ой, не могу… Роза Гвендолин! ‑ смеялась девица, которую Грегор наконец‑то вспомнил.

Та самая иллюзорница, флиртовавшая с Саграссом! Соседка Айлин по комнате. Что ж, значит, целители уже разрешили посещения? И что там за роза? Какая‑то шутка, понятная исключительно девицам? Но ди Амбруаз так лукаво блестит глазами, словно… Впрочем, неважно. Главное, что Айлин смеется. Он не слышал у нее такого заливистого, счастливого и свободного смеха… никогда?

Эта простая мысль резанула по сердцу острой болью. Да, он всегда был для нее лишь преподавателем, но разве могло быть иначе? Теперь все изменится, и недельная разлука совершенно ничем не помешает.

‑ Я оставлю дверь открытой, – негромко сказал он фраганцу. ‑ Если вы не против подождать меня несколько минут…

‑ О, конечно, – отозвался тот заговорщицким тоном. ‑ Не торопитесь, месьор, я готов ждать, сколько требуется.

«Фраганцы, – усмехнулся Грегор про себя. ‑ Все они таковы, когда дело касается любовных устремлений. Развратнее них только итлийцы».

Он постучал по дверному косяку, и смех в палате смолк, а потом послышался голос Айлин:

‑ Войдите! Ой… милорд… –добавила она, когда Грегор шагнул в палату. ‑ Вы…

И умолкла, бросив умоляющий взгляд на иллюзорницу. Та поспешно поднялась с постели, на которой сидела, но вместо того, чтобы выйти, принялась демонстративно хлопотать: поправила подушку Айлин, натянула повыше край одеяла, прошла к окну и торопливо его открыла, впуская в палату свежий воздух. Грегор отмечал все это краем глаза, чувствуя одновременно глухую досаду от того, что не может остаться с Айлин наедине, и странное облегчение. Разумеется, при встрече мужчины с девицей просто обязана присутствовать компаньонка, а иллюзорница, следует признать, ведет себя с должным тактом и полным пониманием момента.

‑ Магистр Бреннан заверил меня, что вы вскоре будете совершенно здоровы, – вымолвил наконец Грегор, не в силах придумать ничего другого. ‑ Как вы… как вы себя чувствуете, Ай… – он бросил быстрый взгляд на замершую у подоконника иллюзорницу. ‑ Адептка Ревенгар?

‑ Благодарю вас, милорд, я чувствую себя превосходно, – откликнулась Айлин и подтянула край одеяла еще выше, дернув при этом плечом столь резко и нервно, что широкий ворот тонкой рубашки скользнул вниз.

Ахнув, она поспешно прикрыла обнажившееся плечо и руку, но Грегор задохнулся, успев увидеть безобразные черные линии, изуродовавшие тонкую белую кожу.

‑ Что это? ‑ выдохнул он.

‑ След аркана, который я использовала, – отчеканила Айлин и, помедлив несколько мгновений, добавила: ‑ Милорд Бреннан полагает, что он может остаться навсегда.

«Навсегда? ‑ ужаснулся Грегор. ‑ Бедная моя девочка!»

‑ Я уверен, целители смогут вам помочь! ‑ заверил он бледную Айлин. ‑ Лично поговорю с магистром Бреннаном! Если способа лечения для… этого пока не существует, он будет придуман!

‑ Не извольте беспокоиться, милорд, – ответила Айлин с легкой, но все‑таки отчетливой прохладой. ‑ Я не вижу причины относиться к этому иначе, чем к боевым шрамам. А их, насколько мне известно, стыдиться не принято.

‑ Стыдиться? ‑ не понял Грегор и выругал себя последними словами за бестактность. Она решила, что он считает эти следы уродливыми? Ну да, так и есть… Но уродливы они, а не сама Айлин. ‑ Вы меня неверно поняли. Я лишь хочу, чтобы у вас осталось как можно меньше неприятных воспоминаний об этой поре вашей жизни. То, что вы сделали… этим можно и нужно гордиться! Но это не значит, что вы должны принимать все последствия. Для юной прекрасной девушки…