Лиза Хендрикс - Бессмертный воин
— Никогда даже не помышляй отлучить меня от своей постели, мадам. Этот выбор мой, а не твой. Ты поняла?
Она кивнула.
— А сейчас пошла, и остановись на площадке, где все смогут увидеть, что ты желаешь мне приятной доброй ночи. Мне не нужно, чтобы весь зал знал, что происходит между нами.
Иво отпустил ее и шагнул назад. Алейда задрала подбородок и с гордым видом промаршировала по лестнице, со злости проносясь по площадке. Рука уже коснулась двери, когда девушка осознала свое неповиновение, но она была не готова к полномасштабным военным действиям с мужем, поэтому отдернула ладонь и обернулась, чтобы посмотреть вниз на него. Ради всего святого, тот вид, с которым Иво стоял там, никак нельзя было неверно истолковать.
Словно одерживая чем — то, она обнаружила, что сладенько интересуется:
— Вы уверены, что не подниметесь сейчас, муженек?
Он прищурился, и она смогла увидеть, как сжимается и разжимается его кулак, как будто бы он хотел подняться и избить ее. Позволь себе это, и он потеряет каждого человека в зале.
— Позже, — пообещал он. Поклялся. Пригрозил.
— Ах, хорошо. — Она заставила свои губы раздвинуться в улыбке. Девушка подозревала, что стала весьма искусной в таких улыбках, прячущих в своих уголках отсутствие радости. Она изображала милую учтивость, хотя глазами предлагала ему сгореть в аду. — Да пошлет тебе Господь хорошую ночь, муж.
— И тебе, жена. Веди себя хорошо. — Он переключился на другие заботы.
— Беата, Хадвиза. Проводите. — Ожидая своих служанок, она наблюдала, как Иво кивком подозвал Освальда присоединиться к нему у огня. В конце концов, за столом не осталось ни одного гостя, лишь лорд Иво де Вэсси, в полном смысле слова король среди мужчин, с тяжелой дланью Вильгельма и своей готовностью использовать его. Она должна сохранить свое первое мнение о нем и не позволять одурачить себя притворным обаянием и искусным обольщением.
Снова она эту ошибку не совершит.
Но дверь на засов она не заперла.
Глава 10
Миновала почти неделя, прежде чем Иво снова столкнулся лицом к лицу с Уотом. К тому времени на его руке осталась лишь одна слабая полоска, показывающая, где у него навсегда останется шрам, скорое исцеление было одним из немногих благодеяний, пришедших с проклятием Квен.
Уот так хорошо не поживал. Когда, в конце концов, он прокрался назад в замок согласно недвусмысленному приказу Иво, его нижняя челюсть переливалась пурпурным и зеленым цветом синяка, а безобразная короста все еще крепко держалась на губе. За ужином он осторожно следил за Иво с нижнего стола, держа голову опущенной, а рот закрытым, пока вокруг него и изредка о нем летали смех и шутки. Изменение в поведении Уота заставило Иво морщиться внутри. Он бы обошелся с судьей по — другому, если бы тот не вывалился из тумана в неверный момент. Прискорбно, но, возможно, Уот получил урок, который позднее убережет его от беды. При дворе Вильгельма были дворяне, которые запросто бы вырвали у Уота язык и за меньшее.
Алейда сидела как каменная дева по левую сторону от Иво. Она была такой каждую ночь — далекой, весьма вежливой, тише, чем он предполагал, было возможно, и, несмотря на то, что стальной холод в каждом ее слове и жесте облегчал сопротивление порыву последовать за ней в постель, это начинало утомлять. Сейчас он вернул контроль над собой. Наступило время проверить, сможет ли он привести в порядок отношения с Уотом и положить конец, по крайней мере, самому сильному гневу новобрачной.
Она с трудом положила последний кусочек еды в рот, поднялась и указала жестом на своих дам:
— Сейчас я удаляюсь, монсеньор.
— Отлично. Мы с Брандом присоединимся к вам в соляре. Игнорируя ее неодобрительно скрещенные руки, он кивком подозвал управляющего.
— Джеффри, распорядись, чтобы принесли наши кресла, и присоединяйся к нам с Освальдом и Уотом.
Алейда бросила на судью такой симпатизирующий взгляд, что Иво захотелось встряхнуть ее. Кивнув ее служанкам, чтобы они следовали за ними, он взял ее за руку.
— Пойдем, жена. Мы проведем приятный вечер вместе.
Она без замечаний позволила ему провести ее вверх по лестнице, но пошла к своей раме для вышивания, вместо того чтобы занять свое место рядом с ним у очага. Ее дамы расселись рядом, в то время как Бранд, Джефф и Освальд сгрудились возле Иво. Уот помедлил у двери.
— Возьми стул, Судья, — приказал Иво.
— Да, милорд. — Уот нашел табурет, ставя его, как заметил Иво, слегка за Освальдом и ближе к Алейде, чем к нему.
— Вы все знаете о приказах короля на счет замка в Олнвике, — начал Иво. — Встал вопрос, где его строить? Ари рассказал мне, что между вами тремя есть некоторое разногласие по поводу самого лучшего места.
— Ага, мы не соглашаемся, — ответил Освальд. — Джеффри говорит о вершине холма. Я предлагаю прямо здесь, как и Уот.
— Почему?
— Колодец, милорд. Из — за него.
— Колодец? — воскликнула Алейда, бросив взгляд над своим рукоделием. — Ты же, конечно, не веришь в старую сказку, Освальд.
— Но он верит, миледи, — заявил Джеффри, бросая Освальду самодовольный взгляд.
Румяные щеки конюшего превратились ярко алые.
— Может быть и старая сказка, но я видел и слышал достаточно, чтобы понять, что в ней что — то есть. И крестьяне считают так же.
Джеффри фыркнул.
— Зачем лорду Иво принимать свои решения, основываясь на байках батраков?
— Поскольку он знает, что батраки могут быть так же мудры, как и экономы, — заявил Иво, раздраженный тоном Джеффри. — Они очень часто придумывают свои сказки по достаточным основаниям.
— Здесь причина — напугать детишек, монсеньор, так, чтобы они держались подальше от колодца и не утонули. — Алейда взглянула на Беату и улыбнулась. — По той же самой причине моя кормилица рассказывала эту историю мне.
— Так ты знаешь эту сказку, Беата?
— Ага, мой лорд. Всякий в Олнвике знает ее, и многие придают ей огромную важность.
— Тогда и мне должно услышать ее до того, как я вынесу решение. Расскажите мне о роднике.
Он не отправлял последнюю фразу никому в частности. Освальд и Джеффри переглянулись. Джефф поднял руки и замотал головой.
— Не верю я в эту чепуху.
— Это не чепуха, — выпалил Уот, добавляя, — милорд.
— Ты верующий, Судья? — поинтересовался Иво, и на его кивок, — Тогда рассказывай.
— Но, милорд, — начал Джеффри.
— От выслушанного не будет никакой беды, — заявил Иво. — Продолжай, Уот.
Выглядя так, будто желая держать свой рот захлопнутым и дальше, Уот бросил взгляд на Освальда, который одарил его кивком. Судья все еще колебался. — Мне не нравится говорить об этом, милорд. Мой папаша с трудом поведал бы об этом из — за страха, что рассказанное призовет дьявола.
