Ирина Родионова - Разящая стрела амура
Финалом стал эпохальный разговор с мамой в день начала у Веры Николаевны первых «критических дней». Суровая, огромная как дом, Зинаида Михайловна, навалившись на кухонный стол, рассказывала тощей, трясущейся от страха Вере Михайловне о том, что мужчина, уважающий женщину, никогда не предложит ей ЭТОГО до свадьбы…
— Это не правда! — воскликнула мадам Савина, из ее глаз брызнули слезы, она размахнулась и с размаху ударила по хрустальному шару.
— Упс… — печально произнесла Ариадна Парисовна, увидев, как ее хорошенький, любимый хрустальный шар разлетелся вдребезги, ударившись о соседнюю стенку. — Хороший был предмет, качественный.
Потомственная ведьма глубоко вздохнула и начертила руками в воздухе круг.
— ААРАМ ЭЛОХИМ ОМНИ ТЭС!
В ту же секунду осколки шара поднялись в воздух и образовали маленький смерч. Госпожа Эйфор-Коровина вытянула вперед ладонь, и в нее аккуратно опустился целый и невредимый хрустальный шар.
— Все-таки раньше умели делать магические предметы, — сказала потомственная ведьма и посмотрела шар на свет.
Одного малюсенького осколочка все-таки не хватало…
— Старое барахло! — возмутилась потомственная ведьма и сама бросила шар в стену. — Ни черта не понимали в сцеплении сверхмалых величин! Надо будет обзавестись, наконец, приличным шаром!
— Я не верю! Если вы уже забросили меня в восемнадцатый век, то подстроить этот компромат против моей мамы вам уж точно ничего не стоило! крикнула Вера Николаевна и залилась слезами.
— Простите, но вы могли бы хоть раз поинтересоваться у своей мамы если мужчина, уважающий женщину, предлагает ей ЭТО только после свадьбы, то откуда взялись вы?!
— Поэтому она и предостерегала меня, — уцепилась за соломинку мадам Савина, — она хотела, чтобы я избежала ее ошибок!
— Или, чтобы ей было не так одиноко доживать свою старость, высказала предположение Ариадна Парисовна.
— Что вы хотите этим сказать? — глаза Веры Николаевны испуганно расширились.
— А как вы думаете, что может двигать человеком, прожившись всю жизнь, не заботясь о завтрашнем дне, как попрыгунья-стрекоза?
— Какое это все имеет отношение к происходящему сейчас?! — мадам Савина вскочила и забегала из стороны в сторону, держась пальцами за свои виски.
— Да самое прямое! Потому что если бы вы не слушали свою, несостоявшуюся во всех смыслах, мать, то не носили бы той дурацкой одежды, в которой я вас увидела, не боролись бы против распространения порнографии и не дожили бы до сорока с лишним лет; так и не позволив ни одному мужчине «не уважать» вас, черт побери! И мы бы не сидели сейчас в этом Зазеркалье, не думали, как выбраться отсюда! И за все эти радости мы должны поблагодарить милейшую Зинаиду Михайловну, которая создала все условия для того, чтобы ее дочь никогда не вышла замуж и считала себя записной уродиной, которую в принципе никто и никогда не сможет полюбить! Спасибо за все, Зинаида Михайловна!
Госпожа Эйфор-Коровина плюхнулась обратно в кресло, схватила свою трубку и нервно запыхтела. Год за годом к ней приходили молодые и не очень молодые женщины, затырканные, затерроризированные своими мамашами, которые лезли во все личные дела своих дочерей, будто настойчиво пытаясь проживать их личную жизнь как свою собственную! Отличные браки распадались только потому, что день за днем мамаша капала на мозги дочери, что муж не стоит и мизинца «девочки»! Реже попадались «добренькие» случаи, когда мамаша постоянно извинялась перед зятем за бестолковость своего чада, его глупость, леность и прочие недостатки. Такие мамаши сами вставали к плите и стиральной машине, начинали планировать бюджет, а затем и вообще всю жизнь молодой семьи, и в результате у молодого мужа начинало складываться впечатление, что он женился на теще!
— Я не позволю вам так говорить о моей матери, — кисло возмутилась мадам Савина, но вид у нее сделался жалкий. Было видно, что человек только что пережил полнейшее крушение своих представлений о взаимодействии полов.
— Я с превеликим удовольствием больше никогда не заикнусь о вашей маме, если вы начисто выкинете из головы весь тот вздор, который она туда натолкала, — ответила Ариадна Парисовна и несколько раз глубоко вздохнула, чтобы унять охватившее ее возмущение.
Последовала долгая пауза. Вера Николаевна дергала шеей и время от времени тихонько повторяла:
— Ну это же надо… Нет, какова!
Первой нарушила молчание Ариадна Парисовна.
— Ну что, теперь вы согласны начать поиски единственного, предназначенного вам судьбой, мужчины?
— Я., а… ну… — замычала в ответ Вера Николаевна.
— Понятно. Значит, отложим это на вечер.
Пойдемте, герцог уже, наверное, заждался.
Ариадна Парисовна щелкнула пальцами и произнесла шепотом заклинание. В ту же секунду одеяние мадам Савиной сменилось на хорошенький светло-сиреневый атласный пеньюарчик в белых кружевных оборках и такие же обтягивающие панталоны с оборками внизу.
— А что? — потомственная ведьма недоуменно посмотрела на покрасневшую и закрывшуюся руками Веру Николаевну и пожала плечами. — Нормальный летний костюм.
Это не кисейная рубашка, не бикини. У них тут такое белье, а у нас так на работу ходят.
Деловая форма одежды, можно сказать.
— У вас, похоже, на все ответы есть, — огрызнулась мадам Савина и шагнула в открывшееся зеркало.
* * *Герцог Шуазель расположился на огромной кровати с резной спинкой.
— Вы прекрасны, ваша светлость! — вздохнула графиня Пуатье, глядя на тоненькие ножки герцога, торчащие из-под круглого брюшка. — Я так благодарна вам за то, что вы делаете для моей дочери.
— Ах, поверьте мне, графиня, это приятные труды, — ответил ей герцог, обмахнувшись веером.
— Все равно, вам, наверное, очень нелегко приходится с моей Франсуазой. Она ведь совершенно неопытна в любви! — мамаша Пуатье закусила нижнюю губу.
— В этом ее достоинство, — Шуазель многозначительно кивнул головой и послал старой графине взгляд, исполненный глубочайшего смысла. Во всяком случае, так она позже написала в своих мемуарах.
— Кстати, — мамаша Пуатье скосила глаза в сторону, — когда вы намерены вручить моей дочери подарок Его Величества? Об этом уже гудит весь двор, даже мадам де Помпадур знает все в подробностях, а мы его так до сих пор и не видели.
Старая графиня неловко хихикнула и уставилась на Шуазеля.
Тот моментально посерел и задергался.
— Я…Он…
— Может быть, вы хотите преподнести его Франсуазе вместе с известием о ее назначении официальной фавориткой? — заговорщицки спросила графиня.
