Песнь Теней и Звёздного света (ЛП) - Готье Морган

Тролль равнодушно пожимает плечами:

— Если ты сидишь в моей камере, значит, у тебя бой. Победишь или проиграешь — мне без разницы. Я свою плату получаю в любом случае, за то, что тебя охраняю.

— Может, есть кто-то, с кем я могу погово…

Он с грохотом ударяет деревянной дубинкой по прутьям, и решётка дрожит. Я отшатываюсь, когда он оскаливает зубы:

— Заткнись! — рычит он. — Молись своим богам. Скоро с ними увидишься.

С этими словами он уходит, унося с собой последнюю надежду на спасение.

Это плохо. Очень плохо.

Что, демон побери, произошло в отеле? Я помню, как тот тролль прижал тряпку к моему носу — и всё. Дальше пустота, пока я не очнулась здесь. Никогда бы не подумала, что буду мечтать увидеть троновианцев, но, если они каким-то чудом меня спасут, я поцелую каждого из них в губы, без исключения.

Из коридора раздаётся крик, и я вздрагиваю. Прислушавшись, понимаю что это не крики ужаса, а восторженные и возмущённые возгласы толпы. И тут до меня доходит. Тролль говорил, что я в Некрополисе, но тогда я была слишком ошеломлена, чтобы осознать смысл. Некрополис — это подпольная арена, окружённая лавой, где проходят смертельные поединки. Я думала, братья шутили, когда упоминали это место… Но теперь знаю — оно реально.

И моя ситуация стала ещё хуже.

Здесь, под землёй, нет законов, способных меня защитить. Никто не помешает им похитить меня и бросить на арену, чтобы развлекать пьяную толпу, делающую ставки на чью-то смерть.

Я в серьёзной опасности.

Единственная стратегия, что у меня есть — использовать свою магию, которой я всё ещё учусь пользоваться, и надеяться, что парочка приёмов, которым меня обучил Никс, хотя бы немного отсрочат неминуемое.

Если братья не найдут меня… у меня нет ни малейших сомнений: я умру здесь.

Я должна бы сейчас рыдать навзрыд или дрожать от страха, но, на удивление, мне не грустно — я злюсь. Что-то глубоко внутри меня бушует, и, хотя шансы выжить ничтожны, я не собираюсь трусливо сдаться и позволить каким-то убийцам решать мою судьбу. Если я и погибну, то, возможно, утащу кого-нибудь с собой.

— Ты не выглядишь как боец.

Голос застаёт меня врасплох. Я прижимаю ладонь к груди и поворачиваюсь к соседней камере. В тёмном углу, съёжившись, сидит худощавый тролль.

— Звёзды над головой и моря под ногами, — шиплю я, когда сердце перестаёт колотиться в панике. — Ты всё это время был здесь и наблюдал за мной?

— Прости, — шепчет он. — Я надеялся, что мой напарник окажется сильнее… или хотя бы крупнее.

— Напарник? О чём ты говоришь?

Толпа снова взрывается криками прежде, чем тролль успевает ответить, и диктор во всё горло вопит:

— Всё ещё непобеждённые чемпионы с восемьюдесятью тремя победами подряд — Макас и Уранджи! Станет ли эта ночь их восемьдесят четвёртой победой? Давайте узнаем! Выпустите свежачков!

Я бросаю взгляд на тролля, который, судя по всему, не старше меня, и вижу, как он сглатывает.

— Похоже, пора, — мрачно говорит он.

— Как тебя зовут? — я приседаю, чтобы говорить с ним на равных.

— Раши.

Я киваю:

— Послушай меня, Раши. Мы не умрём здесь. Ты слышишь? Мы выберемся отсюда.

— Даже если мы победим, нам не дадут уйти. Чемпионы всё равно остаются пленниками. Просто у них камеры получше и кормят вкуснее, — он подтягивает колени к груди и качает головой. — Как бы там ни было, мы умрём здесь. Просто кому-то выпадет подольше пожить.

Я прижимаю лоб к прутьям, что нас разделяют. И не знаю, что ответить. Если он прав, то, возможно, лучше умереть быстро, чем стать рабом и быть вынужденным убивать других узников.

Нет.

Я не умру здесь. Что бы ни понадобилось сделать, чтобы сбежать, я сделаю это. Даже если придётся перебить всех на пути до самой поверхности.

— Ты так и не сказала, как тебя зовут, — голос Раши выводит меня из раздумий.

Я слабо улыбаюсь:

— Шэй.

— Я бы сказал «рад знакомству, Шэй», но учитывая обстоятельства…

Я понимающе киваю. Последние восемьдесят три пары заключённых, которые встретились в этих камерах, погибли ужасной смертью. Я надеюсь — нет, я намерена — сделать всё, чтобы мы не стали следующими.

Связка ключей звенит на поясе тюремщика, когда он, прихрамывая, выходит из-за угла и появляется в поле зрения. Он останавливается перед нашими камерами, и в его глазах вспыхивает зловещий огонёк.

— Вас уже ждут, — он бьёт дубинкой по двери камеры Раши. — Поднимайся! И постарайся не сдохнуть слишком быстро. Публика становится раздражённой, когда чемпионы побеждают без особых усилий.

— Тогда, может, не стоит выставлять своих чемпионов против необученных и безоружных гражданских? — бросаю я с вызовом, зля однозубого тролля.

— Тебе бы не помешало заткнуться…

— А то что? — перебиваю я, поднимаясь с корточек. — Всё равно отправишь меня на смерть? У тебя нет власти надо мной.

— Ах да? — он подходит к моей камере, поднимая дубинку в угрожающем жесте. — А что, если я изобью тебя до полусмерти, а?

— Ты сам сказал, — я самодовольно ухмыляюсь, — твои завсегдатаи не любят быстрые бои. Уверена, если я выйду на арену полумёртвой, твой босс кое-что да скажет. Может, даже тебя туда отправит вместо меня.

Тролль теряет дар речи, но его ярость выдает всё.

— Так я и думала, — добавляю с усмешкой, с силой тряхнув решётку так, что он вздрагивает. — А теперь открой и давай покончим с этим.

— Мелкая дрянь, — ворчит он, возясь с замком. Как только двери открываются, он машет нам, приказывая двигаться по освещённому факелами коридору.

Холл длинный и узкий, и паника из-за замкнутого пространства начинает подбираться ко мне. Я выравниваю дыхание. Если упаду в обморок, сомневаюсь, что тролли пощадят меня ради капризной публики. Раши бормочет что-то похожее на молитву или заклинание, но если он не будет сражаться за свою жизнь, то никакие слова его не спасут.

— Быстрее шагайте, — бурчит наш конвоир.

Хочется отпустить очередную колкость, но в этом нет смысла. В любом случае, я больше никогда его не увижу.

Хотя мы находимся в пещере, температура ощутимо повышается по мере приближения к арене. Капли пота выступают у меня на лбу и скатываются по спине. Яркий свет в конце тоннеля манит вперёд, но я знаю: то, что ждёт меня за ним, мне не понравится.

Я слышу толпу ещё до того, как её вижу. Её энергия бьёт в грудь током, пульсируя по всему телу. Делаю глубокий вдох, выхожу на выступ и замираю от увиденного. Тысячи зрителей заполнили колизей. Между ними и ареной — ров, наполненный лавой, не оставляющий бойцам ни единого шанса на побег.

Нас подводят к деревянной платформе, где уже ждёт подвесной вагончик, чтобы по тросам спустить в центр арены. Это единственный путь вниз и, насколько я успела заметить, единственный способ выбраться обратно. Поездка короткая, но напряжённая: вагончик раскачивается из стороны в сторону, а лавовое озеро внизу пульсирует и бурлит, как будто предупреждает: если упадёшь, смерть будет мучительной.

Как только мы оказываемся на островке в центре арены, нас резко выталкивают из кабины и бросают по жалкому мечу, после чего вагончик тут же начинает подниматься обратно, подтверждая, что пути к бегству из этого смертельного поединка нет.

Мы с Раши переглядываемся, затем смотрим на противоположную сторону арены, где нас уже поджидают два огромных тролля. Один вооружён кнутом, другой — кастетами. Ни один из вариантов не выглядит особенно привлекательным. Худощавый тролль рядом со мной дрожит от страха, и я не могу его винить.

Если бы у меня была возможность сбежать — я бы это сделала. Но с лавой, окружившей арену, у нас нет другого выхода, кроме как драться.

— Наши непобедимые чемпионы! — возвещает ведущий, заводя толпу ещё сильнее. — Макас…!

Тролль с кнутом выходит вперёд, поднимая покрытые шрамами руки к небу. Его лицо обезображено и говорит само за себя: он пережил восемьдесят три боя. Толпа ревёт, овации гремят над Некрополем.