Ведьма для охотника (СИ) - Чащина Татьяна

Видно, затаилась и выжидала все это время.

Чего-то хотела… Не от него. От меня.

Ну пусть…

Вскидываю бровь вместо ответа. Давай, говори уже.

— Я его бывшая жена. — продолжает женщина, пряча тюбики причмокивая красными губами, чтоб распределить помаду. И опять же — бр-р-р… — Наталья Кирсанова.

Ну… Чего-то подобного я и ожидала. Юра не счел нужным предупредить меня о своих прошлых отношениях… Ну так и я не сильно распространялась… У всех есть прошлое. Жены, несостоявшиеся женихи…

Что же теперь, не заниматься сексом ни с кем? Не вступать в отношения?

— Меня зовут Аполлинария, — спокойно представляюсь я.

— Он не изменяет своему вкусу,— она опять окидывает меня взглядом. — Ему всегда нравились девушки в теле.

Судя по тебе, вкус у него очень плохой был… Только со мной исправился.

— У вас что-то конкретно ко мне?

— Да,— она бросает осторожный взгляд на дверь и понижает голос. — Беги от него, пока не поздно, девочка. Это очень опасный человек. Злобный, мстительный и никого не уважающий. Любое твоё мнение имеет значение только в букетно-конфетный период, но когда он поймёт, что ты принадлежишь ему, тебе придётся исполнять его приказы и делать так, как он велит. Это очень неприятно. Особенно когда ты имеешь своё мнение или чего-либо хочешь. Другого.

Я смотрю на себя в отражение и думаю о том, что для девочки надо будет купить розовые пинетки. И почему-то голубую коляску… Последняя мысль странная. Ведь девочка же должна лежать в розовой коляске, почему я думаю о небесно-голубой? А что, если двойня? Мальчик и девочка… Ох…

— … он не отпустит тебя. — Голос бывшей жены моего охотника доносится словно через вату, ничего не трогает в моей душе. Наверно, потому, что я особо и не ждала приятных слов про Кирсанова. И сама, на своем опыте знаю, каким неприятным он может быть. Но она говорит, я слушаю почему-то. Не прерываю. И думаю о голубой коляске. — Я понимаю, ты сейчас,наверное, и не хочешь уходить, но у тебя без выбора. Ты навсегда в его рабстве.Золотая клетка - всё же клетка. И он не умеет любить. Однажды ты это поймёшь, когда столкнёшься с ледяным холодом. Он остынет к тебе и перестанет даже общаться. Ты не сможешь до него достучаться, он закроется. Ты захочешь уйти, Юра не отпустит. Придётся сидеть одной в четырёх стенах, и хорошо, если это будет город, но Юра любит лес. И, возможно, тебя утащит в лес, посадит там без связи, козу доить…

Боже, опять коза!

— Это всё? — прерываю я поток бреда.

Женщина замолкает, словно пытается в голове правильно сложить слова в предложения. Чтоб убедить меня в демонической натуре своего бывшего и моего нынешнего.

В принципе, может и не стараться. Я и так в курсе.

— Мало? — Наконец, выдыхает она злобно, — ладно… Тогда слушай мою историю. Я ему надоела. Женой была и надоела. Я его любила! Так любила! Дура была! И не сразу заметила, что он… Вообще перестал ко мне что-то испытывать… Не разговаривал, не замечал меня! Заставил дома сидеть! А я хотела работать! — ее визгливый голос все набирает обороты, пробивается через мою защиту. И я слушаю. Уже внимательней. — Знаешь, как будет? Сначала он перестанет тебя таскать с собой. Типа, переговоры у него только деловые, с мужиками. Потом будет приходить , пропахший бабскими духами. Потом тебе начнут названивать его шалашовки и рассказывать об их великой любви, которой я мешаю… При этом он не будет давать тебе развод, потому что все, что попадает в его лапы, становится его собственностью! Ему ты будешь нафиг не нужна, но выпускать тебя он не будет никуда! Может, уже так делает? Со мной он так сразу начал делать, но я любила! И думала, что он тоже так любит! А потом… Потом, когда ты не выдерживаешь его холодности, его злобы постоянной, и сбегаешь… Он мстит. Не сразу. Через время. Моего мужа, например, он буквально в землю вогнал. Растоптал. Спустя три года после того, как я ушла от Юры. Он ждал, ждал подходящего момента… И дождался! Когда всё стало спокойно , и я уже забыла про него, он… — Наталья всхлипывает, сжимает пальцы, волнуясь. И в этот момент я четко вижу, что она не врет, — обанкротил, уничтожил моего второго мужа и довёл его до самоубийства. А я потом долго лечилась в психиатрической лечебнице, куда он меня засадил насильно. И если бы не мои родители… Надеюсь, у тебя влиятельные родители, девочка. Или ты сама лезешь в пасть к этому тигру? Ты - игрушка?

Я не могу ничего ответить, слишком впечатлена рассказом, так похожим на правду. Все, о чем рассказывает сейчас бывшая Юры, вполне логично укладывается в его образ, в то, что я уже про него знаю. Знаю, но до сих пор толком не задумывалась, поглощенная… Да, как и Наталья когда-то, поглощенная его властью, его доминированием, находящая в этом своеобразное удовольствие…

Это удовольствие хорошо в короткие моменты. А потом?

И к тому же… Мстить бывшей жене через ее нового мужа… Попахивает маниакальностью. А еще говорит о том, что он до сих пор ее любит. И,может, хочет вернуть?

Верней, хотел… Пока не нашел новую игрушку. Меня.

Я — игрушка?

Наталья смотрит на меня напряженно и жестко, слезы уже высохли на ее глазах.

А я замираю, так и не зная, как реагировать…

В это момент распахивается дверь в женский туалет, да с такой силой, словно ее ногой толкнули.

Возникший на пороге Юрий внешним видом сейчас очень хорошо ложится на недавний рассказ о себе. Бешеный, жесткий.

Ноздри раздуваются, глаза горят.

Осматривает картину маслом, потом молча подходит ко мне и за руку выводит из туалета.

— Приятного вечера, Апполинария, — прощается со мной Наталья Кирсанова, но я не оглядываюсь.

Иду за Юрием, переваривая полученную информацию.

Он не спрашивает, о чем я говорила с его бывшей женой, просто ведет меня к столику, отодвигает стул, приглашая сесть.

И вообще ведет себя, как ни в чем не бывало.

Его брат со своей невестой сидят, обнявшись, и о чем-то перешептываются.

А я никак не могу отойти от инцидента.

И очень сильно хочу выяснить один важный момент. Сразу. На берегу. Почему-то мне кажется, что Юра не будет врать и изворачиваться. Не такой он человек.

Я разворачиваюсь к нему, смотрю.

— Спрашивай, — спокойно говорит он, тоже понимая, что я так просто это не оставлю.

— Твоя бывшая жена сказала, что ты… Довел до самоубийства ее мужа, а ее упек в психушку. Из-за мести. Это так?

Он смотрит на меня совершенно ничего не выражающим взглядом, равнодушно и спокойно. А потом, так же равнодушно и спокойно отвечает:

— Да. Это так.

Больше Юра ничего не считает нужным говорить, не считает нужным хоть как-то прояснять ситуацию.

Просто отворачивается от меня, говорит брату:

— Мы поедем, поздно уже.

— Да, на неделе созвонимся, — лениво отвечает Кирилл Кирсанов, Марта прощается со мной, и мы идем к выходу из ресторана.

Совершенно спокойный, равнодушный Юра.

И совершенно сбитая с толку, напряженная и испуганная я.

Смотрю в спину мужчины, от которого у меня будет ребенок, широкую, мощную, красивую…

Смотрю, а в голове слова его бывшей жены: “Сама лезешь в пасть? Ты — игрушка?”

Я — игрушка?

Глава 37

Поезд мягко покачивается, отмеряя шпалами все увеличивающееся расстояние.

К лесу за окнами, бесконечно мелькающим елкам, перемежающимся с необъятными, космическими какими-то просторами, я уже привыкла.

И теперь смотрю без особого интереса.

Поезд мягко укачивает, на душе становится спокойно и лениво как-то.

Все же, правильное решение я приняла.

Сразу надо было, наверно…

Но сразу я не смогла. Зарылась в себе, своих противоречивых эмоциях, которые только обострились после разговора с Юрой.

Вернее, не-разговора.

После злополучного ресторана, название которого я даже не запомнила, мы вышли на улицу, сели в машину…

И поехали к нему.

Молча.