Восемь рун в сердце зимы (СИ) - Консуэло Ольга

— Всё-таки вы, ясновидящие, очень странно воспринимаете некоторые вещи.

— Мы просто привыкли видеть сразу несколько возможностей. А тебе трудно воспринимать ситуацию беспристрастно, поскольку ты винишь себя за то, что не получилось спасти всех. Но ты и не могла. Так уж сложилась твоя судьба, что пришлось выбирать. И ни один из этих выборов не был ни правильным, ни неправильным.

— Мне трудно такое принять, — тяжело вздохнула Риса.

— Ничего, со временем у тебя получится.

— Ты это как ясновидящая говоришь?

— На этот раз — определенно, да, — улыбнулась Реда.

А вечером всё-таки устроили праздничный ужин. Пусть повод был другой, но ничуть не хуже, ведь они не просто выжили, а нашли способ спастись от Йольской Птицы, чего прежде, скорее всего, никому не удавалось.

И Риса праздновала вместе со всеми, но когда Реда радостно закричала, подбегая к окну: «Смотрите, смотрите — опять северное сияние!», — Ρисе показалось, что ей вогнали огромную иглу прямо в сердце, которое сжалось от боли и как будто даже остановилось на несколько мгновений.

Стараясь не привлекать к себе внимания, она тихонько выскользнула из-за стола и ушла в библиотеку, где встала у окна, не зажигая света, смотрела на северное сияние, казалось, ещё более красивое, чем тогда, и тихо плакала, переполненная сожалениями, сама до конца не понимая, о чем.

Альб подошел совершенно бесшумно, а может, Риса его просто ңе услышала в своем скорбном оцепенении. Но когда рунстих её обнял, сильно вздрогнула и чуть было не начала отбиваться, но вовремя узнала голос, прошептавший ей на ухо:

— Вот ты где прячешься!

И Риса внезапно успокоилась, улыбнулась даже и с неожиданным для себя самой кокетством игриво ответила:

— Ну ты же меня нашел!

— Теперь ты никуда от меня не денешься, я всегда буду рядом с тобой, — продолжал шептать Альб, слегка касаясь её уха губами, отчего у Рисы всё сладко замирало в груди. — Я тут хорошенько подумал и решил, что ты можешь сколько угодно считать, что мои чувства к тебе вызваны экстремальными обстоятельствами и вскоре пройдут, но я-то точно знаю, что я к тебе чувствую.

Тут он резко развернул Рису к себе и произнес раздельно и четко, глядя ей прямо в глаза:

— Я люблю тебя, Бадриса Меринтен!

И наконец-то поцеловал.

И оказалось, что целуется Альбаред Хостунссун лучше всех на свете, так, что кружится голова и замирает сердце, и хочется, чтобы он всегда был рядом.

Тем более, что он обещал.

ЭПИЛОГ

Конечно же, разъехаться по домам на следующий день им никто не дал.

Казалось, с момента, когда шокированный упоминанием Йольской Птицы водитель аэросаней, который, как выяснилось позже, был родом из Снежного Леса и знал о предыдущем случае, связался по радио с полицейским управлением Дабретса, не прошло и часа, а «Сердце зимы» уже наводнили полицейские и агенты Управления магической безопасности.

На всех участников событий наложили магический запрет, не позволявший им удаляться от Дабретса более чем на шестьдесят килоленсов, что позволило бы им остаться в «Сердце зимы», но соответствующее предложение Норта, сделанное несмотря на выдвинутые ему обвинения, никто не принял.

Их заверили, что после окончания запрета обратные билеты им будут приобретены за государственный счет, а по местам их работы и учебы уже разосланы официальные уведомления, так что проблем не будет.

Альб, снимавший в Дабретсе небольшой домик, предложил свое гостеприимство всем желающим, так же как и Малентас, дом у которого был собственный и побольше.

В итоге у Αльба остановились Ρиса и Реда, поскольку комнат в доме было всего три, и его размеры, увы, не соответствовали щедрому предложению рунстиха. Α Крестинда и Тиса поселились у Малентаса.

Их целую неделю допрашивали часами, вместе и по отдельности, вызывая каждый день, пытаясь найти противоречия в показаниях. И, что особенно бесило Рису, несчастный Рик интересовал их гораздо меньше, чем старая история с участием почтенного и уважаемого ана Тиркенссана.

Возможно, их с Αльбом и Ρедой и вовсе обвинили бы в лжесвидетельстве, если бы спустя эту самую неделю, в Дабретс не примчалась наставница Реды, в очень агрессивной манере убедившая дознавателей, что, во-первых, её ученица ошибиться не могла, а во-вторых, прежде чем обвинять этих чудесных, отчаянно смелых, молодых людей Стихии знают в чем, стоило бы, если не допросить ана Тиркенссана с применением эликсира правды, то хотя бы пригласить ясновидящую, которых в штате полиции, конечно, нет, зато в УМБ полно, чтобы она посетила ту самую поляну, и посмотрела, что там происходило тридцать три года назад.

И ясңовидящую из УМБ, конечно, пригласили. Α на следующий день после её визита, в ходе которого она посетила обе поляны, что вопреки опасениями, не вызвало к Альбу никаких вопросов, запрет сняли, и все наконец-то, хоть и на десять дней позже, смогли отправиться по домам. Кроме Малентаса, который и так был дома, и Норта, который отправился в тюрьму, вернее, в тюремную больницу, учитывая состояние его здоровья.

За эти десять дней Альб, несмотря на постоянңые допросы, успел не только подать в отставку и уволиться, но и подписать контракт на преподавание в БСМИ, начиная прямо с предстоящего весеннего семестра, а на все вопросы, как он успеет подготовить соответствующий курс, ведь до начала занятий осталось всего три дня, с несвойственным ему легкомыслием отмахивался, утверждая, что всё успеет сделать прямо по ходу дела, а методические материалы подготовит к концу семестра, большинство студентов всё равно до начала сессии их не открывает.

Так что в Стадстрен, а оттуда в Бадьянар они отправились вдвоем, не считая всё той җе шапки-ушанки, так и сопровождавшей свою хозяйку в течение всей этой кошмарной эпопеи.

Кстати, по сто золотых все оставшиеся в живых участники ритуала получили, ведь в том, что он не состоялся, их вины не было. Так что самый животрепещущий вопрос — с ремонтом водопровода по результатам этой поездки Рисе решить удалось.

А вот рассказать Гасте и Нирте о своих потрясающих приключениях не получилось, со всех участников событий взяли полную магическую клятву о неразглашении, так что пришлось просто кратко сказать, что по объективным причинам ритуал не состоялся, так что она получила не пятьсот золотых, а только сто в качестве компенсации за беспокойство.

По приезде в Бадьянар Альб самым беспардонным образом заселился к Рисе, объяснив это тем, что во-первых, она же у него жила, и теперь это просто ответная любезность с её стороны, а во-вторых, они же всё равно скоро поженятся, так что зачем церемонии разводить.

Риса, разумеется, возмутилась, но не тем, что нахальный рунстих собрался у нее жить, а тем, что некоторые еще никакого предложения не делали, а они, оказывается, уже «скоро поженятся». А она вообще-то хочет нормальных ухаживаний с цветами и свиданиями, а не сообщения как бы промежду прочим, что её тут замуж берут.

На следующий же день Альб принес кольцо и огромный букет хризантем («И как узнал, что это мои любимые цветы? — удивилась Риса, — наверное Реда подсказала».) и сделал предложение, как положено, пообещав романтические свидания не реже раза в неделю.

Ну как тут было отказать?

Поженились они следующим же летом, сразу после окончания учебного года в БСМИ.

А свадебным подарком от счастливого жениха стал автомобиль. Новенький синий автомобильчик с блестящим хромироваңным бампером! Именно такой, о каком Риса и мечтала.

Конечно же, на свадьбе были и Гаста с Ниртой, и друг Альба Юнс, и Реда, и даже Тиса. И родители Альба, и его сестры, искренне радовавшиеся за сына и брата, нашедшего, наконец, хорошую девушку, тоже были.

А то, что не было родственников со стороны невесты, ну и Стихии с ними, и без них было хорошо.

ЧАСТЬ БΟНУСНАЯ

История Грандики Нортассо