Легенды о фениксах (СИ) - Шапеева Оксана

— Уже всё в порядке, как видишь. — сухо ответих младший Лавидж. — Знакомьтесь. Это Гелард Лавидж, мой отец.

— Рами, — позвал старший феникс.

Точно из ниоткуда появилась худенькая девушка в голубом платье с вырезом под горло.

— Рами, проводи наших гостей! — произнёс Правитель северных земель, а затем добавил, когда девушки ступили на лестницу, глядя пристально на сына. — А мы с Фошесом побеседуем.

Кабинет Геларда из-за преобладания белого и серого цветов казался самым строгим местом в замке. И закрывая за собой дверь, младший феникс уже готовился к долгому нравоучению. Однако вместо разговоров о не достойном поведении, услышал совсем неожиданное.

— Так, признавайся, сын, это ты из-за неё разорвал помолвку с Валлигиен? Что ты так смотришь? Разве я сказал что-то смешное?

— Нет, отец, она тут не при чём! — ответил Фошес прочистив горло.

— Если это правда, то уже завтра она должна покинуть наш дом.

— А как по твоему я должен перенести её через межмирье? Забыл, что там снова барьер?

— Ну, об этом можешь не беспокоиться.

— Что, вы смогли найти источник?

Фошес заинтересовано потёр ладони и в глазах пробежало ледяное пламя.

— Не просто нашли! — воскликнул Гелард. — Мы вывели из строя часть установок.

Ближайшие полчаса Лавиджи обсуждали энергобарьер в межмирье. Оказалось, что некто уже долгое время с помощью установок держит под контролем эту часть земель. А из-за вечной мерзлоты на этой границе, никто и близко туда не подбирался. Поэтому, когда нападения бессознательных участились, пришлось исследовать и межмирье. На это их подтолкнул аурмелис — вещество преобразованное из чашуи дракона. Его нашли в крови убитого феникса, который в паре с ещё одним, напал на Оромею. И вот на этом месте возникало несколько вопросов: откуда через столько лет в Марадее живая и здоровая чешуя дракона, кому необходимо травить этим фениксов, и как это связано с установками. Но на последний группа исследующая бессознательных всё-таки нашла ответ, хотя и не полный. Ведь до сих пор неизвестно: кому выгодно разделять этим барьером Марадею и Гарихею (по-новому Таркалию), а главное зачем.

— Так вот, как ты знаешь, мы — фениксы не поддаёмся метальным приказам. Этому мы обязаны уникальным свойствам нашей магии, в отличие от других магических рас нашего мира. Но так было не всегда.

— Не всегда? — недоумевал Фошес.

— Именно. Ещё во времена великой битвы между драконами и фениксами, эльфы встали на сторону драконов и вывели вещество…

— Аурмелис?

— Именно. Его создавалин на основе чешуи убитых в битве драконов и вводили пленным фениксам. Те становились дикими и забывали свое человеческое существо. Хотя позже, конечно, это всё прекратилось. Уж не знаю, то ли совесть заговорила, то ли просто побоялись полного истребления фениксов… Было то это больше тысячи лет назад, и все фолианты упоминавшие это, давно сгинули…

— Подожди, отец. Голова кругом. — Фошес встряхнул волосами и отвёл плечи назад. — То есть ты думаешь, что некто неизвестный каким-то непостижимым образом достал чешую дракона, которые вымерли много лет назад, создал аурмелис, ввёл его снежным фениксам и что… отправил крушить страны Марадеи один за другим?

— Близко, но не совсем так. Аурмелис не даёт никаких команд, это просто вещество, он лишь убивает человеческую часть феникса и позволяет влиять ментально, но не долгое время. А вот подобные установки, имеют странное влияние на энергетический уровень…

— Какое?

— Магическая арура вблизи работающего агрегата полностью меняет свой вид.

— Имеешь в виду у фениксов?

— Вообще у всех, кто имеет хоть немного магии.

На некоторое время в кабинете повисла тишина.

— Правитель Кориан уже в курсе, я полагаю… — произнёс Фошес после некоторого молчания.

— Ещё нет. Только собирался к нему.

— Получается межмирье сейчас открыто, и Ривенс смогут отправиться домой?

— Да, но лишь северо-западная часть.

— Отец, зачем тебе так важно отправить их домой?

— Я не слепой. А когда Иллария с отцом прибудут к нам, тут не должно быть той, при виде которой твой ледяной огонь выходит из-под контроля.

— Отец, я не женюсь на Илларии.

Гелард тяжело выдохнул и отошёл к окну, из которого открывался вид лес занесённый снегом и тяжёлые тёмные тучи над ним.

Ещё некоторое время Фошес ждал ответа, но не дождавшись, так и удалился из кабинета.

Глава 33

Пларион, замок Брурмид Гройл

— Какая ещё к рахту помолвка? — рыкнул Даргайл, едва сдерживая эмоции, когда оказался с отцом наедине.

Огонь заполонил всю радужку его глаз, сменив тёмно-зелёный на золотой. Но Кориан был спокоен и невозмутим, вальяжно развалившись в мягком кресле просторного зала.

— Не строй из себя недоумка, Даргайл! — пробасил Правитель.

— Отец, я не женюсь на Мариане! Этого не будет!

— Женишься, обязательно женишься. У неё сильный магический дар, а значит и наследники будут достойными фениксами.

Младший Гройл потёр лоб и неожиданно раздался в хриплом смехе, запрокидывая голову чуть назад. Кориан, ожидал какой угодно реакции, но точно не такой, и на мгновение даже опешил. Но затем всё же поинтересовался:

— Разве я произнёс что-то смешное?

— Ашмир Корин Гройл, — выпрямившись, обратился Даргайл официальным тоном. — Что полагается в случае обретения истинной пары фениксом?

— В случае… — задумался Правитель. — А это тут при чём? Или ты… — он подался вперёд и пристально посмотрел на сына. — Нет… Нет… Не может быть… — повторял Кориан, мотая головой.

— Жизнь, отец, крайне не предсказуема. Тебе ли не знать?

— Это невозможно! Истинность среди фениксов — это самая редкая вещь в обоих мирах!

— Но ты ни смотря на это, всё-таки встретил маму… — с тонкой грустью в голосе выдохнул Наследник.

— Не сравнивай! — грохнул Кориан глубоким басом. — Девчонка на одну ночь и истинная — это совсем не одно и то же! Не путай!

Правитель встал и тяжёлой поступью прошёлся вдоль стены, а затем поинтересовался:

— Ну и кто эта фениксица?

— В том-то и дело, она — человек…

— Даргайл… — выдохнул Правитель.

— Я знаю, это невозможно! — неожиданно воскликнул Наследник. — И сам, признаться, долго сомневался, но факты на лицо. И полная ментальная связь, и притяжение не только физического плана, но и на уровне магий… Никогда прежде не встречал подобного. Да, она на раз срывает все мои ментальные блоки!

— Значит так закрываешься… — пробасил Кориан.

— Нет, отец! Я уверяю тебя, это именно то о чём я говорю! К тому же после… — он немного помедлил, а затем прочистив горло, продолжил. — Огонь Авины успокоился, как после консумации и процесс принятия силы пошёл гораздо быстрее. Словно бы моя магия помогла ей войти в нужный баланс…

— Хранительница? — опешил Правитель. — Даргайл, ты в своём уме? Как безродная девчонка из другого мира может быть тебе истинной парой?

— Отец, это правда! Вспомни, как это было с тобой!

— Тут нечего и сравнивать! — взревел Кориан, точно раненный грифон, вспомнив Дормису. — Одна ночь с заблудшей гарихейкой никоим образом не делает ту фениксицей, а тем более истинной! И это моё последнее слово! Ты женишься на Мариане! А уж в наложницы бери кого угодно.

— Я тебе что, какой-нибудь эльф или дроу? — рыкнул Наследник и сверкнул пламенем в глазах. — Неужели у меня вместо крыльев выросли уши? С каких пор фениксы заводят себе наложниц при живой жене?

— Ты же будешь Правителем Марадеи. Тебе и решать, что можно фениксам, а что нет.

— Отец, — выдохнул Даргайл сквозь зубы. — Ты совсем обезумел после исчезновения матери! Ничего не видишь дальше своего носа! Думаешь тебе одному тяжело без неё? — бросил он, но затем чуть тише добавил, уставившись на расписанный потолок. — Я тоже по ней тоскую, как и по Гайре…

Наследник опустил глаза на отца, ища ответной реакции, но Кориан стоял точно кукла: пустой взгляд в никуда, повисшие вдоль тела руки и едва заметная тёмная дымка магии, окутывающая его. На мгновение Даргайл замешкался, но когда Правителя мелко затрясло, стало очевидно, что происходит нечто плохое. Но не успел Наследник сделать и шага, как Кориан застыл на месте, а через мгновение обратился огромным красным фениксом с размашистыми тёмными всполохами на крыльях и улетел прочь, оставляя после себя крупную брешь в стене вместо окна. Даргайл пытался окликнуть отца, привести в чувства, но так и не смог достучаться, словно сознание Правителя находилось совсем далеко и недосягаемо до окружающих.