Последний цветок Эринхейма (СИ) - Кароль Елена

 - О, благодарю, я не голодна, да и дорога заняла от силы пару часов, я совершенно не устала, - добродушно улыбнулась моя будущая дуэнья, отчего в уголках ее глаз обозначились лучики-морщинки, придав женщине еще более милый вид. - Впрочем, от чая не откажусь. Составите мне компанию?

 Понравившись мне изначально, уже на второй взгляд, а потом и на третий, баронесса окончательно завоевала мое расположение, чем-то неуловимо напоминая любимую воспитательницу из детского дома. Тот же ласковый живой взгляд и мелодичный голос, те же очаровательные светлые локоны у висков и приятная округлость во всех нужных местах. Уютная женщина, сдобная. 

 Пообщавшись с ней всего час в гостиной второго этажа за чашечкой чая и обсудив планы на день, я кое-как добилась от ней согласия обращаться ко мне по имени (например, кратко - Мари), когда мы с ней наедине. В ответ баронесса потребовала взаимности (Анна и никак иначе!) и даже существенная разница в возрасте для нее не стала аргументом. 

 - Мари, уясни уже, это основы этикета, - по которому кругу втолковывала мне Анна. - Статус князей на островах - все равно что у нас императорский, в идеале я даже сидеть в твоем присутствии не смею без твоего личного дозволения. Я понимаю, ты хочешь простоты в общении, но не могу не сказать об этом. Меня саму воспитывали в суровой строгости, супруг тоже был ярым поборником манер, так что у меня это уже давно отложилось в крови. Тем не менее я уважаю твое желание, но и ты в свою очередь уважь мое, иначе мне будет очень неуютно. 

 - Я постараюсь, - заверила милую женщину, которая не только требовала, но и объясняла. 

 Поговорив еще немного, отпустила баронессу в гостевые покои, чтобы она смогла сменить дорожное платье на домашнее и проверить, как слуги распаковали ее чемоданы. Обед распорядилась накрыть в малой столовой второго этажа, не став с ходу шокировать Анну мальчиками, и всего через час мы уже вовсю обсуждали с ней не только мастерство моей поварихи, но и предстоящую премьеру в Большом Императорском Театре, который очень любила ее императорское величество. 

 Не скажу, что была большой поклонницей данного вида искусства, побывав в настоящем театре лишь раз вместе с однокурсниками еще на первом курсе училища, тем не менее чувствовала определенный азарт и волнение. Ведь это же театр иного мира! С роскошными ложами (Арчибальд предупредил, что за нами закреплена одна такая на весь предстоящий сезон), нарядными дамами, галантными кавалерами и наверняка именитыми актерами. 

 В отличие от меня, Анна была заядлой театралкой и могла говорить об этом часами, причем не только о постановках, актерах и внутренних правилах театра, но и о таких неочевидных вещах, как мнение общественности. Хотя казалось бы, с какого оно тут бока?

 - Очень благоразумное решение впервые выйти в свет именно в театре, - объясняла мне баронесса, смакуя десерт из нежнейшего бисквита с ягодами и заварным кремом. - До нового сезона балов еще больше месяца, а выделять кого-то вниманием до того, как посетишь императорский бал, открывающий сезон, неразумно. Театр - любимое детище нашей императрицы, Флоранс Милостивой, так ты дашь понять, что уважаешь прежде всего правящую чету, а не кого-то еще. Кстати, читала утренние газеты?

 - Утренние? - озадачилась. - Нет. Только вчерашнюю, где описали наше прибытие. Ты об этом?

 - Не совсем, - на лицо Анны набежала тень и она взглянула на меня немного виновато. - Наверное, не стоило тогда говорить…

 Не став дослушивать женщину, тут же подозвала Малику, которая прислуживала нам за столом и поинтересовалась:

 - У нас есть утренние газеты?

 - Да, ваша светлость. Сейчас принесу. - Расторопная бенни убежала вниз и вернулась буквально пару минут спустя с пачкой газет, но вручила мне сначала верхнюю. - Думаю, госпожа Кроншальтская имела в виду вот эту статью. 

 Приняв из рук горничной газету, торопливо пробежалась глазами по статье и едва удержала рвущееся с губ ругательство. Нет, это уже ни в какие ворота! С какой это стати я прибыла в империю, чтобы выйти замуж за принца?! Да ему шестнадцать только на прошлой неделе исполнилось. Совсем с ума сошли?!

 - Малика, почему я узнаю об этом не от вас?

 - Простите, ваше сиятельство, - потупилась бенни. - Мы не хотели вас волновать. К тому же лорд уже оповещен и в самое ближайшее время накажет лжецов, а не далее чем завтра выйдет опровергающая статья. 

 - Вот только в театр я иду сегодня, - скрипнула зубами и вернула ей злосчастную бумажку. - Ладно, иди. 

 Не меньше минуты мне понадобилось, чтобы взять себя в руки и перестать полыхать негодованием. Нет, ну надо же было до такого додуматься?! Да, не главный столичный вестник, а какая-то окраинная газетка, но… Но. Она уже вышла. Ее уже прочли!

 А что мне скажут на это правители, когда узнают? И что мне ответить им, если спросят напрямую? Черт! Что-то мне резко захотелось обратно, в Запрудино. 

 Впрочем, не обязательно именно туда. Таких захолустных деревень по всей империи тысячи, мне подойдет любая. 

 - Ну и что мне теперь делать? - вздохнула уныло, когда все хорошенько обдумала и поняла, что сбежать из-под опеки лорда Неблагого двора будет намного сложнее, чем от навязанного брака с графом. 

 - Не поддаваться на провокации и быть выше этого, - подбодрила меня Анна. - Я не первый год живу на свете и знаю, что слухи могут бить по репутации порой куда сильнее реального положения дел. Что-то мне подсказывает, что это статья - чей-то намеренный наглый ход. Но какой в этом смысл? Прости, пока не понимаю. Пока императорская чета не объявит о помолвке официально, это все пустые домысли, не стоящие внимания, и аристократы прекрасно об этом знают. Утечка информации также исключена. Думаю, эта статья нацелена на иную аудиторию, но опять же… Какой в этом смысл? Не подумай, я ни в коем случае не принижаю твоих достоинств, ты и впрямь завидная невеста, но ты ведь даже не представлена ко двору. - Баронесса пытливо прищурилась. - Или я чего-то не знаю?

 - Анна, я второй день в столице. О чем ты говоришь? Да и в принципе, если уж говорить начистоту, то пару ближайших лет не планирую замужество, тем более с принцем. Он, может, и выгодный жених, только мне нужна отнюдь не выгода, а чувства. - Я скривила губы и с вызовом закончила: - И слава Всеблагой, я могу себе это позволить. 

 - Какая же ты все-таки еще… наивная, - с нежным умилением пробормотала баронесса и ее взгляд затуманился. - Знаешь, когда мне было шестнадцать, я тоже так думала. У меня была прекрасная семья: любящие родители, вес в обществе, достаток. А потом я влюбилась. Ему было двадцать пять и он казался мне до безумия взрослым и опытным мужчиной. Говорил комплименты, целовал пальчики и часто приглашал на балу. Увы… - взгляд Анны потускнел, а уголки губ опустились, - не меня одну. Я узнала об этом случайно, подслушав его разговор в другом, и это разбило мне сердце. Ко всему прочему я узнала, что он мот и транжира, а еще не чурается любви продажных женщин. И вроде никогда не отличалась слабым здоровьем, но в тот месяц слегла с жесточайшей простудой. Как выкарабкалась, не знаю, но стала походить на собственную тень. Родители увезли меня на воды, поправлять здоровье, и там я его и встретила. Своего будущего супруга, полковника Кроншальтского. В те годы Фредерик еще не был стар. Что такое семьдесят пять для мага, пускай и не очень сильного? Самый зрелый возраст. Я не влюбилась, нет, но была им очарована. Спокойный, рассудительный, мудрый. Строгий, конечно, порой излишне ворчливый, особенно в дождливые вечера, когда ныли старые раны, но я смогла с этим смириться. Мы сыграли свадьбу всего полгода спустя и я ни дня не жалела, что связала с ним свою жизнь. - Анна мягко улыбнулась воспоминаниям и будто засветилась изнутри, мгновенно сбросив десяток лет. - Единственное, о чем я жалею: Всеблагая не дала нам детей. Но благодаря внушительному наследству супруга, я имею возможность помогать детским домам и лично курирую старшую группу девочек, помогая выпускницам устроиться на хорошие места. - Улыбнувшись снова, на этот раз чуть строже, баронесса подытожила: - Так что прости, Мари, но я считаю, что любовь - не лучший советчик в браке. Чувства туманят голову и не позволяют увидеть картину целиком, а она порой бывает весьма непритязательна. Поверь, я знаю.