Анифа. Пленница степей (СИ) - Фрост Деметра
“Нет!” — резко мотнула головой Анифа. Этого не могло быть, так не могло произойти, потому что…
Просто не могло!
Наверняка он просто ранен и сейчас лежит в своей палатке, а за них, как за побратимом вождя, приставлен самый лучший уход.
“Именно, — уверенно кивнула своим мыслям девушка, — Иначе не может и быть”.
Но она не могла проверить свою догадку сейчас — Лиша просто не пустит ее никуда. Да и Заир не будет упрощать ей задачу.
Значит, придется спросить у самого вождя. Правда, после того, как она хорошенько ублажит его, накормив разъяренного зверя внутри Повелителя племен…
А то, что своим вопиюще дерзким танцем она разъярила его, Анифа знала точно.
… Как и раньше, Лиша прислуживала ей, пока танцовщица мылась и переодевалась. Для встречи с Шах-Раном она выбрала одно из тех платьев, что купил ей Рикс — свободного кроя, но роскошное и красивое, мгновенно превратившее ее из рабыни в благородную даму. Волосы она уложила в непривычно высокую прическу, украшенную не только тугими косами, но и драгоценными жемчужными нитями. И даже слегка накрасилась, согласно восточной традиции — подвела глаза углем да нанесла немного румян на скулы.
Вождя Анифа встретила стоя, но — лицом к лицу, мягко улыбаясь и слегка поклонившись. Шах-Ран удивленно изогнул бровь, но ничего не сказал. Лишь застыл на несколько секунд, сверху до низу разглядывая молодую женщину перед собой, да криво ухмыльнулся после.
Этот момент почти повторил ту первую ночь, когда он привез девушку в Дариорш, и они оба вспомнили о ней. Только тогда Анифа была загнанной и смущенной ланью, которая не знала, что ждет ее в будущем и потому — почти трясущейся от страха. А вождь был пьян и несдержан. Еще и Рикса с собой привел, чтобы похвалиться своей новой наложницей…
Сейчас же танцовщица смотрела спокойно и смело. А еще держалась так гордо, так величественно… Сам же Шах-Ран был не настолько пьян, чтобы не оценить по достоинству и красоту, и стать восточной красавицы. И не увидеть, что с момента их знакомства девушка изменилась — она повзрослела и стала еще краше. А темно-пурпурное платье с золотым кушаком и вышитым квадратным лифом ей шло невероятно и только подчеркивало ее зрелость и женственность.
Раздражение и ярость мужчины утихли, сменившись любопытством. Что же ему надо было ждать от этой девушки? Чем она его порадует, что подарит этой ночью?
Неужели что-то иное, нежели другая, обычная женщина и наложница?
Подступив к девушке и вытянувшись, он с удовлетворением поглядел на нее сверху вниз. В нос ударил знакомый запах чисто вымытого тела, волос, вереска и немного — пряностей. Гораздо ниже его, она почему-то не задрала голову вверх, а посмотрела исподлобья. Но не дерзко или нахально, а, как и он — с любопытством и интересом, будто тоже с нетерпением ожидая, что же будет дальше.
— Прочь иди, — приказал негромко Шах-Ран Лише, бесшумно застывшей в нескольких шагах от них и с некоторым недоумением смотрящей на мужчину и девушку перед ней.
Коротко поклонившись, кочевница тихо выскользнула из шатра и старательно задернула полы.
И, только оказавшись на воздухе, отчего-то содрогнулась всем телом и посмотрела вверх, на кажущееся низким и вязким небо, покрытое звездами. Лише было совершенно непонятно, свидетельницей чего она сейчас стала. Но то, что ее испугала странная и напряженная нить, натянутая между Анифой и вождем, она осознала четко и ясно. И Лиша убежала — смущенная и непонятно почему растревоженная.
А в шатре мужчина отдал очередной приказ — тихо и вкрадчиво, но строго:
— Раздень меня.
Анифа едва заметно вздохнула, но ее проворные руки мгновенно принялись за дело.
Сняв накидку и жилетку, развязав кушак и стянув через голову рубаху, пахнущую мужским потом и вином, танцовщица поймала себя на том, что совершенно не чувствует волнения. И беспокойства перед вождем — тоже. Она вообще ничего не чувствовала, пока привычно и споро разоблачала Шах-Рана. Она отметила, что вождь внимательно рассматривал и изучал ее, а первый блеск похоти вспыхнул в его глазах, когда она, грациозно и красиво опустившись перед ним на колени, стала расстегивать ремешки на его сапогах. Сняв их, танцовщица стянула и штаны. Этот процесс, точнее говоря, поза, в которой оказалась Анифа, мгновенно дало результаты — развязав и отрез ткани, который покрывал мужской пах, девушка прямо у своего лица увидела крепкий и полностью эрегированный мужской орган.
Вот теперь она заволновалась. Но не потому, что боялась того, что будет дальше, а того, что вид обнаженной плоти вызвал внутри нее знакомую пульсацию и толчок, предшествующий возбуждению. И это было странно. Ее тело будто работала отдельно от головы, потому что разумом Анифа понимала — этого мужчину она не хотела. Да, подчинялась. Да, признавала своим хозяином.
А еще должна была ненавидеть и презирать.
Но и этих чувств почему-то не было в ее сердце.
И это… печалило.
А Шах-Рана, глядя на соблазнительную картинку перед ним — хотя чего он там не видел? — вдруг задержал дыхание и непроизвольно стиснул зубы. И, все-таки поддавшись нетерпению и легкому чувству раздражения, он обхватил девушку за голову притянул к себе.
— В рот возьми, — грубо пророкотал он.
Анифа бесшумно выдохнула, но послушно открыла рот, чтобы обхватить головку дернувшегося от первого прикосновения члена. При этом ладони она мягко положила на твердые от напряжения мужские бедра и мягко погладила, вызывая по ним дрожь возбуждения.
Шах-Ран тоже вздохнул и от удовольствия смежил веки. Рот маленькой рабыни был горячим и тугим, а маленький юркий язычок искусно ласкал чувствительную и напряженную плоть.
Сначала Анифа двигалась медленно и аккуратно — больше раззадоривала, чем действительно подводила замершего мужчину к правильной и естественной кульминации. Но когда тот инстинктивно дернулся вперед, стремясь оказаться куда как глубже, девушку раскрыла рот еще шире и, шумно дыша через нос, действительно позволила мужской плоти проникнуть еще дальше — почти в самое горло. И головой задвигала быстрее, не забывая при этом активно шевелить языком, размазывая по нежной коже слюну и вылизывая вздувшиеся венки.
Уроки Шах-Рана действительно принесли свои плоды — Анифа ласкала его умело и искусно, без устали держа и ритм, и плотно сжатые губы. Ее не надо было даже подталкивать и контролировать — голова девушки ходила взад-вперед четко и уверенно, а изредка содрогающаяся гортань лишь придавала дополнительной сладости ощущениям.
И мужчина кончил — до боли сжав пальцами волосы девушки, он яростно прорычал, наполняя нежный девичий рот своим семенем, которое, не поместившись, тут же потекло по губам, подбородку и закапало на грудь, безжалостно пачкая дорогую ткань и золотые украшения.
Но даже тогда Анифа не отстранилась. Сглотнув, она с поразительным рвением продолжила вылизывать член вождя, ласкающими движения поглаживая мужские бедра и ноги. И интересом поглядывая на Шах-Рана снизу вверх.
И именно этот взгляд — немного затуманенный и в то же время немного дерзкий — заставил его взвиться от ярости и, подхватив девушку под мышки, вздернуть вверх. Неожиданно прикрыв глаза, Анифа изогнулась в его руках, и Шах-Ран, резко дернув ворот платья, прижался к изгибу между опьяняюще пахнущей шеей и плечом. И жадно вгрызся в тонкую и мягкую кожу, прокусывая ту до самой крови. Девушка взвизгнула и инстинктивно уперлась ладонями в крепкий обнаженный торс. И это легкое сопротивление пришлось Шах-Рану по вкусу, и он тут же довольно заурчал.
Его рука дернула ткань еще сильнее — беспощадно и без какого-либо труда разрывая плотный и драгоценный материал, мужчина стянул верх платья и обнажил точеный женский торс и небольшие, но крепкие груди с маленькими кружочками сосков. В таком виде Анифа больше не могла выглядеть гордой и дерзкой, зато обычной и земной — вполне. Но вид совершенного и соблазнительного тела вновь вызвало в нем желание, заставив обмякший член нервно дернуться. И мужчина, оттолкнув маленькую рабыню к постели, тут же повернул ее спиной к себе и одним жестким и уверенным движением поставил ее на колени, как всего полдня назад — русинку со светлыми волосами.
