Алисон Ноэль - Зачарованные
Он запрокидывает голову и заразительно хохочет, и девицы сразу забывают обо мне. Их, как магнитом, тянет к этому парню.
— Жаль, что ты столкнулась с таким грубым приемом. — Он улыбается и протягивает мне правую руку. — А я могу все исправить? Мы с тобой уже несколько раз встречались, но никто нас друг другу не представил. Я — Кейд Рихтер.
Однако я не отвечаю на рукопожатие.
— Я знаю, кто ты, — цежу я сквозь зубы.
Его губы изгибаются в торжествующей усмешке, а пристальный взгляд буравит меня.
В отличие от других мы понимаем, что значат мои слова: я открыла карты. Итак, я и он. Сантос против Рихтера. Искатель против Эль Койота. Игра начинается.
Глава 25
Увы, я действительно к такому не подготовилась. И почему я не смотрела фильмы про подростков? В школе царит нездоровая атмосфера. Здесь все хаотично, как в том марокканском квартале, в котором я заблудилась.
Наверное, дело в звонках. Именно они управляют временем в Милагро — ругают за опоздания и подталкивают, когда приходит черед двигаться дальше. Они повторяются снова и снова, пока я не начинаю рефлекторно реагировать на пронзительные звуки.
Но я не похожа на серую массу. В попытке влиться в среду я столкнулась с противными девчонками, благодаря чему теперь выделяюсь не самым выигрышным образом. Я чувствую себя лабораторной мышью, над которой проводятся эксперименты. Наверняка ученые были бы рады понаблюдать за моей адаптацией к жестоким формам социального неравенства. Плохая новость заключается в том, что мои результаты — ниже средних.
Застываю неподалеку от закусочной, кафетерия или как там они это называют. Я крепко сжимаю пакет с вегетарианским обедом, заботливо собранным мне Паломой. Даже не представляю, где мне перекусить. Я совершила чудовищное преступление: села за чужой стол, поэтому вряд ли повторю попытку. Я до сих пор потрясена поведением самоуверенных школьниц: они глазели на меня как на захватчицу. Я стала их врагом. Это — место старшеклассников, заявили мне, и я не имею права там находиться. Ни по выходным, ни по праздникам.
— Ладно, — бормочу я, — Рождество с Пасхой — еще куда ни шло, но как быть с Днем святого Валентина? Тут я вам не могу ничего обещать.
Однако моя речь и безрассудный поступок только ухудшили ситуацию.
Удивительно, как Дженника осталась нормальной, особенно учитывая тот факт, что она забеременела мной в шестнадцать лет? Вероятно, она направилась прямо к парте с самыми крутыми парнями, а через пять минут они безумно влюбились в нее. Отыскать таких не составляет труда: вон они, развалились в своих кожаных куртках и приняли воинственный вид. Но я-то не Дженника. И у меня ничего не получится.
Кроме того, в Милагро есть один-единственный «плохой мальчик», и, как часто бывает, никто его не заподозрит. Он — красивый, влиятельный, популярный, спортивный, милый и просто душка. В этом уверены и преподаватели, и ученики. Он — староста класса и идеальная кандидатура на роль короля выпускного бала. Лишь я от него не в восторге.
Наконец, замечаю, что в столовой главенствует строгая субординация. Вон там — столик ковбоев, за которым устроились ребята в клетчатых рубахах и ковбойских сапогах. По соседству — убежище хиппи, участники которого предпочитают психоделические футболки и рваные джинсы. Потом — место индейцев, где гуртуются ученики в изношенных фланелевых рубашках. Все смеются и болтают, но исключительно в пределах себе подобных. И я начинаю понимать истинный смысл поговорки «Рыбак рыбака видит издалека». Определенно, подразумевается средняя школа… наша жизнь в целом.
Смысл в том, что люди будут всячески пытаться соответствовать тому, частью чего они хотят быть. Даже непопулярные группки, считающие, что они слишком артистичные, а потому находятся выше мейнстрима. Однако какими бы «инди» они себя ни считали, достаточно трезвого взгляда, чтобы понять, как все похожи друг на друга. Вдобавок они всегда придерживаются своих собственных рамок.
Тем временем перерыв на ланч заканчивается, а никто еще не выразил желания сесть за мой столик. Правда, Кейд улыбается и жестами зазывает меня присоединиться. Как несерьезно! Он просто играет, чтобы посмеяться надо мной, поставить в глупое положение и унизить. Что касается Сочиль, то я не представляю, как найти с ней общий язык. Кроме того, после той странной беседы в коридоре она куда-то запропастилась.
Поэтому я проталкиваюсь к выходу. Крадусь по коридору в надежде отыскать укромный уголок, где можно будет спокойно перекусить и дождаться очередного звонка. Добравшись до длинного ряда шкафчиков, сажусь прямо на пол. Покопавшись в сумке, выуживаю оттуда пластиковый контейнер с моей любимой энчиладой: тортильей с козьим сыром и вкуснейшим соусом Паломы из зеленых томатов.
Вооружившись пластиковой вилкой, собираюсь приняться за еду, когда меня останавливает едва слышный шорох. Несомненно, он исходит от пакета с ланчем! Гадаю, кто, кроме меня, оказался школьным изгоем, и выглядываю из-за угла. Передо мной — пара ног в джинсах и тяжелых ботинках на толстой подошве. Они — здоровенные и наверняка принадлежат парню. Осторожно возвращаюсь в укрытие и чувствую облегчение. Какое счастье, что я не единственный лузер в Милагро!
Глава 26
Снова раздается пронзительный звонок. Эхо проносится по коридорам, отражаясь от уродливых бежевых стен и красных металлических шкафчиков. Звук вызывает настоящий шквал движения. Лавируя в потоках учеников, я пытаюсь отыскать нужный кабинет. Наконец останавливаюсь у двери и сверяюсь с расписанием, чтобы убедиться, что попала туда, куда надо. Повторно ошибаться мне не хочется. Вроде бы все правильно, самостоятельная работа. Последнее на сегодня занятие: слава богу, аллилуйя!
Переступив порог, представляюсь мужчине за кафедрой. Натыкаюсь взглядом на его живот, обтянутый тесной футболкой. У преподавателя — жесткий рот и неприятный прищур. Ежик волос чересчур короток, и сквозь него просвечивает череп. Учитель ставит галочку напротив моей фамилии и предлагает мне занять любое место.
Но выбрать его будет непросто, это я уже усвоила. Несмотря на обманчивую легкость, в «безобидном» классе территория разделена границами, которые предупреждают: всяким глупым новеньким здесь не рады. Я замираю в нерешительности.
— Ну, что еще? — рявкает мужчина, уставившись на меня, как на дурочку.
Я отмечаю, что в помещении красуются высокие квадратные столы и потрепанные табуреты. Миную одноклассников и слышу вздохи облегчения на всем пути. Бросив сумку, наконец-то усаживаюсь.
