Кейт Тирнан - Дитя эльфа
– И как ты борешься с этим? – снова спросила я.
– Всеми возможными способами, – ответил он. – Я защищаю себя и моих близких. Я объединился с другими Вудбейнами, которые думают так же.
– Эмирант, – сказала я.
– Да, – его взгляд остановился на мне.
– Расскажи мне о них, – попросила я, пытаясь звучать по-обычному. – На что это похоже, когда в ковене все Вудбейны?
– Это очень могущественно, – сказал Кьяран. – Это дает нам почувствовать себя меньше уязвимыми. Мы как американские пионеры, окружающие свои фургоны по ночам от чужого вторжения.
– Понимаю, – я кивнула, надеюсь, не с очень большим энтузиазмом. Может, это был мой шанс, поняла я. Кьяран начал открываться мне. Разговор о наследии Вудбейнов, кажется, оживил его, сделал его менее подозрительным. Я вспомнила знак и подумала, что если бы я только смогла коснуться его руки, в любящем, дочернем жесте, я, может, смогла бы быстро нанести знак на его рукав…
– Я была рада услышать то, что ты говорил, – уверенно сказала я, тихонько пододвигая стул. – Вудбейнов преследуют, и это вполне естественно, что мы пытаемся защитить себя, не так ли? – я улыбнулась, но Кьяран только смотрел на меня с любопытством. Невозможно было понять его выражение лица. Доверял ли он мне? Пытаясь унять дрожь, я подняла руки с колен. Я коснусь его руки и поблагодарю его, подумала я. Спасибо тебе, что рассказал мне, что я не должна стыдиться своего наследия. Я потянулась, чтобы коснуться его.
– Сп…
– Извините меня, я на секунду, – бросил Кьяран, поднявшись. Он направился к задней части ресторана, и Киллиан и я остались одни. Я была поражена. Опустила руки обратно на колени. Что он делает? Неужели все было так очевидно? Он звонит в Эмирант затем, чтобы захватить меня?
Кьяран оставил пиджак на спинке стула, и мой взгляд упал на него. Если я смогу наложить наблюдательный знак на его пиджак… Но радостный взгляд Киллиана заставил меня остановиться.
– У тебя есть планы на Имболк? – поспешно спросила я.
Киллиан пожал плечами, показывая мне почти изумленное выражение на лице. Видел ли он, о чем я думала?
– Я зависну где-нибудь с каким-нибудь ковеном. Я люблю Имболк. Может я смогу провести его вместе с Китиком?
– Возможно, – уклончиво ответила я, задумываясь, какие у Хантера планы на празднование.
Кьяран вернулся через несколько минут и отплатил счет. В его поведении не чувствовалось гнева. Он надел пиджак, и я сожалела, что не перенесла на него знак. И что мне делать теперь? Должна ли я была нажать на него, чтобы получить больше информации? Богиня, в этом я была не очень хороша.
– Морган, ты можешь придти в дом, где остановился Киллиан? – спросил меня Кьяран когда мы вышли из Пепперино. – Это дом друга, который сейчас за границей. Она была очень добра, разрешив ему остановиться здесь.
Я взглянула на Кьярана, пытаясь оставаться спокойной, но страх сжал все мои внутренности и отказывался уходить. Это была отличная возможность узнать больше об их планах и поставить следящий знак. Но все же сама мысль о том, чтобы остаться с Кьяраном и Киллианом, была больше, чем просто страшной. Что если он увидел, что я пыталась сделать? Что если он приведет меня в этот дом, чтобы наказать за это?
– Я только мельком почувствовал твою удивительную силу в Нью-Йорке, – продолжал он. – Я хотел бы увидеть, как много ты уже знаешь, и научил бы тебя кое-чему из того, что знаю я. Я заинтересован твоим даром, твоей силой, твоей отвагой.
Мой взгляд скользнул к Киллиану, который предусмотрительно стер с лица все эмоции. Он мог убить меня, думала я с болезненной уверенностью. Он может закончить работу, которую планировал сделать еще в Нью-Йорке. Я попыталась бороться со своим страхом разве не об этом я молилась на всех этих вечеринках с Киллианом? – но он был слишком силен. Я могла думать только о том, чтобы уйти отсюда. Я была безнадежна. Я была не секретным агентом, а всего лишь притворщицей.
– Боже, я действительно не могу, – горестно сказала я, надеюсь, что это не прозвучало так напугано, как я себя чувствовала. – Уже поздно, и, хм, ну завтра мне в школу. Я пыталась зевнуть. – Могу я оставить за собою это приглашение?
– Конечно, – успокаивающе сказал Кьяран. – В другой раз. У тебя есть мой номер.
В другой раз. Я сглотнула и кивнула ему.
– Спасибо за десерт.
Глава 13
Утешение
Брат Колин, я уверен, что ты будешь взбешен, когда узнаешь, что я получил письмо от нее. Аббат, конечно же, читает мою почту, и я не мог даже представить себе, что он пропустит письмо от нее, так что, возможно, оно было заколдовано. (Не думай, что это мой бессмысленный страх – я совершенно уверен, что у жителей деревни Барра-Хед есть силы, которые я, как простой смертный, не могу постичь.)
Естественно, как только я понял, от кого оно было, я вернул его отцу Эдмонду и с тех пор молюсь в часовне. Но я не смог не прочитать его, брат Колин.
Она пишет, что живет в Ирландии, в селении под названием Беллинайджел, и в конце лета прошлого года она родила девочку. Ребенок, говорила она, здоровый и смышленый.
Я буду молиться Богу, чтобы он простил ее грехи, так же как и я молюсь за прощение своих.
Она намерена вернуться в Барра-Хед. Я не знаю, почему она продолжает мучить меня. Я не знаю, что думать, и боюсь, что опять возвратится воспаления мозга, которое так ослабило меня два года назад.
Молись за меня, брат Колин, как я молюсь за тебя.
Брат Синестус Тор Колину, октябрь 1770
– Так, класс, – сказал мистер Албан. – Прежде чем мы начнем «Рассказы монахини», я бы хотел, чтобы вы сдали ваши сочинения. Убедитесь, что на них стоят ваши имена.
Я с ужасом уставилась на своего учителя английского, когда мои одноклассники начали целенаправленно суетиться, вытягивая свои сочинения. О, нет! Только не снова! Я знала об этом чертовом сочинении! Я даже выбрала для себя тему и сделала некоторые предварительные исследования! Но его нужно было сдать… Я быстро проверила свой дневник. Сегодня, в понедельник.
В отчаянии я едва не сломала карандаш, когда все вокруг меня начали передавать сочинения, а у меня его не было. Я действительно начала опускаться в учебе. Мне не было оправдания кроме, как того, что моя жизнь в последнее время вращалась вокруг вещей намного важнее, к примеру, вокруг жизни и смерти. Не вокруг Чосера, сочинений, заданий по тригонометрии. А вокруг жизни в прямом смысле этого слова, жизни, которая теперь зависит только от меня. Осталось всего пять дней до Имболка.
