Рэйчел Кейн - Наступление бури
Зато другие четыре джинна в толпе заметили его мгновенно, и все одновременно отступили на шаг. Прада, зашипев, оставила меня в покое и атаковала его, что с ее стороны было явной ошибкой. Да, он остановился, но лишь для того, чтобы смерить ее тяжелым взглядом. Дэвид выглядел усталым, смертельно усталым, но для нейтрализации того, что она там попыталась на него обрушить, ему потребовалось лишь легкое движение головы. Он взглянул на человека на ограде, потом на полицейских, вобрав в себя общую картину происходящего. Меня всегда интересовало, что он видит в подобных ситуациях — поверхностное изображение или яростный накал эмоций? Ведь мы, даже неосознанно, постоянно изливаем в окружающую среду энергию.
Но что бы он ни увидел, ему это явно не понравилось. От меня не укрылось, что вокруг его глаз и рта залегли тонкие морщинки.
Глаза Дэвида обратились в жаркий, расплавленный металл, кожа засветилась. Готовый к битве, он воззрился на Праду, которая встретила его взгляд с суровым спокойствием.
— Зачем ты это делаешь? — спросил он.
— Я не собираюсь тебе отвечать, — заявила она. — Ты предал нас. Отвернулся от нас.
Дэвид повернулся к Алисе, которая в ответ подняла бледные брови.
— Это началось, — промолвила она. — Распространяется как поветрие. Вольный джинн убивает хозяина и освобождает раба, который освобождает следующего, тот следующего, и так далее.
— Это приказ Джонатана?
— Нет, что ты.
Немигающие васильковые глаза Алисы снова сосредоточились на Праде.
— Ашан убил для нее ее хозяина в обмен на ее верность.
— Хозяина! — саркастично воскликнула Прада. — Да он туфли мои лизать был недостоин. Но я к нему даже не прикоснулась, так что никаких правил не нарушила.
— А как насчет этого? — Дэвид кивком указал на Хранителя, дергавшегося на перилах. — Чем он заслужил такое обращение?
Ее изящные губки сжались в тонкую линию.
— Все они этого заслуживают.
— О, вот тут мы с тобой расходимся во мнениях, — промолвил Дэвид. — Не все. Отпусти его. Сделай это, и я обещаю, что помогу тебе, если Алиса попытается что-то тебе сделать.
— Дэвид, — предостерегающим тоном произнесла Алиса, — я здесь по приказу Джонатана.
Он оставил это без внимания.
— Я не дам тебя в обиду, — повторил Дэвид. — Отпусти его.
Прада оскалила безупречно белые, острые, как у акулы, зубы.
— Ты подручный Джонатана, — промолвила она. — Всегда им был и останешься. Он и его подручные больше мною не командуют.
Дэвид выглядел… хм, удивленным. Как если бы услышал от нее, что Земля плоская и покоится на спине черепахи.
— Что ты имеешь в виду?
— Я следую за тем, кто знает, что люди наши враги, — ответила Прада. — За тем, кто считает, что пришло время покончить с рабством, чего бы то ни стоило. Я следую за Ашаном.
Ох, дерьмо!
Все это сильно смахивало на гражданскую войну, причем грозившую развернуться прямо здесь, в мире людей. Предводитель джиннов Джонатан и его первый помощник Ашан (заменивший выведенного из строя Дэвида) радикально разошлись во взглядах, и сообщество джиннов раскололось. То, что Ашан ненавидел людей, я знала, благо мне доводилось встречаться с ним в бытность мою джинном. Джонатан, в отличие от него, ненависти к людям не испытывал, но, с другой стороны, и ни малейшей любви тоже. Мы ему просто досаждали, но уж, во всяком случае, он не стал бы заниматься нашим активным истреблением. Не мешать людям умирать самим — это другое дело.
Дэвид был единственным из встречавшихся мне джиннов, которого на самом деле заботила судьба человечества в целом, однако Дэвид был слишком слаб, чтобы вмешиваться в происходящее. В настоящий момент у него просто не было сил. Если другие джинны и остерегались его, то по привычке, помня по старым временам. Они еще не знали, какой урон ему нанесен.
Тем паче что по его виду в настоящий момент об этом было не догадаться. Он не выглядел слабым: ветерок шевелил его отливающие бронзой волосы, глаза горели, словно в них полыхало открытое пламя. Я давно уже не видел его в таком облике, так походившем на джинна. И так мало походившем на человека.
Слегка повернувшись, он бросил взгляд на меня, и я ощутила, как связующая нас невидимая нить натянулась, словно швартовочный трос. Я была его опорой, его скалой. А он сейчас устремился в свободное падение, выжигая свои скудные ресурсы с угрожающей скоростью.
— Я должен попытаться это остановить, — приняла я его сообщение через тайный канал связи. — Держись. Может быть больно.
Он не шутил. Неожиданно осуществлявшееся между нами одностороннее, от меня к нему, истечение энергии превратилось в настоящий бурный поток, и, проклятье, сказать, что мне сделалось больно, было бы ничего не сказать. Ощущение было такое, будто меня выпотрошили и выскребают изнутри стальной мочалкой. Должно быть, все это отразилось на моей физиономии, поскольку Черис выкрикнула мое имя и, как я почувствовала, схватила меня за плечи. Я же не могла отвести взгляда от того, что происходило в «Бермудском треугольнике» между тремя джиннами, стоявшими впереди меня, и еще четырьмя, занимавшими позиции, чтобы атаковать Дэвида сзади.
Чему бы ни предстояло случиться, это должно было случиться сейчас.
Дэвид двинулся вперед. Глаза Прады, полыхавшие нынче рубиновым огнем, следили за ним, но сама она не шевелилась. Хранитель, зажатый в ее стальной хватке и бессильный как-либо повлиять на происходящее, смотрел туда же, напряженно и беспомощно. Он не был Хранителем Погоды, это я чувствовала даже при всех своих нынешних сложностях и сомневаюсь, чтобы ему была доступна сила Земли. Скорее всего, Огня, отчего в сложившихся обстоятельствах не было никакой пользы. Бедолага. Всю свою жизнь он воображал себя невесть каким крутым и вдруг получил суровый урок относительно того, каков на самом деле существующий миропорядок.
Дэвид подошел к ограде моста. Прада не шелохнулась. Дэвид окинул взглядом металлическую конструкцию, легким, кошачьим движением вспрыгнул на перила и двинулся дальше с небрежной уверенностью, будто вышагивал по твердой, надежной почве. Ни разу не замешкался, не выказал ни малейшей неловкости, как будто гравитации для него не существовало. Даже порывы ветра лишь заставляли развеваться полы его длинного пальто, ничуть не замедляя его продвижения по направлению к Праде и Хранителю.
