Вирджиния Кантра - Морской лорд
Она помотала головой. Не выспалась.
— Почувствуйте земные толчки, — убеждал Грифф, спокойный как утомленный голубь, курлычащий с деревьев долгим вялотекущим летним днем. — Почувствуйте поток поднимающейся воды.
Небо прояснилось и потемнело. Необычный легкий ветерок закрутил воды фонтана и пропал. Никто больше не говорил. Ничего не происходило.
Люси прислонила голову к камню и закрыла глаза. Уставшая. Она ничего не должна была делать. Она ничего не хотела делать.
— Следите за паром, почувствуйте, как он охлаждается, — сказал Грифф.
Она задрожала от холода. Слишком холодно. Слишком влажно. Под опущенными веками она представила себе Мэгги, стоящую в холле наутро следующего дня, после того как Калеб привел ее домой, ветер, дующий через парадную дверь, и ее руки, протянутые к дождю. Вспомнила покалывание электричества в воздухе и на своей коже, чувство полноты в груди, чувство тяжести в голове. Она чувствовала, как поднимается, голова кружилась, как будто она парила над землей на расстоянии нескольких миль. Потоки текли, капельки вспыхивали как косяк серебристых рыбок. Она открыла рот, чтобы вдохнуть. Надавить здесь. Толчок.
Скачок.
Лучи солнечного света согрели ее лицо.
— Отлично сработано, — мягко сказал Грифф.
Люси открыла глаза. Моргнула.
Воды фонтана искрились. Они все смотрели на нее: взгляд Гриффа просто прикован к ней, Рот — с широко раскрытыми глазами, Йестин — с нескрываемым восхищением.
Она задрожала. В этот раз не от холода.
— Что? — ее голос был пронзителен. — Я ничего не делала.
— Ну, это был не я, — сказал Йестин. — Я пытался сделать дождь.
— Я хотел солнце, — выразил готовность Рот.
Глаза Гриффа сузились: — Ой, ли. — Совсем не вопрос.
Ее сердце заколотилось.
Это была не я, это не могла быть я.
Могла ли?
Вероятность того, что это сделала она, грызла ее изнутри. Она чувствовала себя мальчиком-спартанцем, который украл лису и спрятал ее под своей туникой. Или она себя разоблачит, или позволит себе быть разорванной на куски. Ни один из вариантов не казался хорошим выбором.
— Ничего не произошло, — сказала она. — Совсем.
Лоб Гриффа сморщился.
— Вероятно, нет. Просто это ваш первый раз и все.
Она села очень прямо, едва дыша, стараясь не вспоминать Маргред в мокром синем платье, стоящую под проливным дождем.
Грифф вздохнул.
— Я должен идти.
Он сделал паузу, как будто ждал, что она что-нибудь скажет.
Люси склонила голову, изучая сжатые в кулаки руки на коленях, как будто она никогда не видела их прежде. Как будто они принадлежали кому-то другому.
Возможно, так и было. Она закусила губу.
Рот встал.
— Останьтесь, — сказал Грифф. — Я не хочу видеть никого из вас вблизи от холла, пока делегация здесь.
Делегация.
На небольшой внутренний дворик опустилось унылое молчание, его не могли облегчить даже пение и блеск фонтана. Мир Люси обрушился. Она забыла, что должны были прибыть демоны.
Возможно, она хотела забыть. Не то, чтобы кто-то просил ее встречаться с демонами.
Слава Богу.
Рот, очевидно, не разделял это совершенно здоровое отношение.
— Я сам могу разобраться.
— Ты не можешь разобраться с Го, — сказал Грифф. — Демоны прибыли сюда для демонстрации силы. Мы не станем отвечать им, выставляя самых молодых и слабых.
— Но у нас заключен мир, — сказал Йестин.
— Пока, — мрачно ответил хранитель. — Это не помешало им убить нашу Гвинет.
Люси вдохнула. Конн говорил, что селки можно убить, но…
— Убить? — она повысила голос. Люси снова закусила губу от смущения и осознания того, что, в действительности, она ничего не хотела знать.
Грифф посмотрел на нее долгим, оценивающим взглядом.
— Этим летом. На вашем острове, на Конце Света. Я думал, что ваш брат, должно быть, рассказал вам, раз он был лично в это вовлечен.
— Нет. — Она оцепенела, пытаясь справиться с этим новым шоком.
Конечно, она знала о деле. Это транслировалось по всем новостям, по всему острову. Неопознанная туристка, приехавшая издалека, была замучена, убита и брошена на пляже.
Не туристка, с болью поняла Люси.
Селки.
И ее брат знал об этом.
— Мы с Диланом даже не разговаривали до свадьбы Калеба, — сказала она.
Грифф кивнул.
— Калеб, тот самый. Он и Маргред задержали убийцу.
— Калеб? — похоже, тревога превращала ее в попугая.
— Да. Это было хорошо сделано, даже слишком хорошо, для человека, как ваш брат, и Маргред, потерявшей свою шкуру.
Ее разум изо всех сил пытался соединить те факты, что этим летом, в то время как она разрабатывала планы и ожидаемое расписание уроков и работала в своем саду, ее семья, очевидно, разыгрывала эпизоды из «Баффи» (американский сериал про вампиров). Она хотела домой. Теперь она задавалась вопросом, существовал ли за пределами ее воображения дом, по которому она скучала, и семья, которую она знала.
— Что вы имеете в виду, говоря «потерявшей»?
Грифф пожал плечами.
— Пропавшая. Уничтоженная. Демон, который убил Гвинет, сжег котиковую шкуру Маргред.
Люси попыталась соотнести его слова с котиковым мехом в изножье кровати, с ее воспоминаниями о невестке. Она призвала воспоминание о Мэгги, окровавленной и ошеломленной, той ночью, когда Калеб привел ее домой. Но более поздним было воспоминание о Мэгги, улыбающейся Калебу в день их свадьбы. Что из этого было реальным? Что было правдой?
— И что происходит…
У Люси перехватило дыхание. Резкое лицо Конна преследовало ее. Его жестокое обвинение отозвалось эхом в ее памяти.
«Я — гораздо больше твой узник, чем ты моя заключенная».
Она облизала свои губы.
— Что это значит? Когда селки теряет свою котиковую шкуру?
— Они не смогут трансформироваться, — сказал Йестин быстро.
Люси моргнула.
— И это все?
— Это, черт побери, все меняет, — сказал Рот.
— Спросите моего лорда, что это означает, — сказал Грифф. — И избегайте холла.
Прежде чем она смогла сформулировать другой вопрос, он отвернулся и прошел через арку к другому внутреннему двору, где трава сменялась булыжниками. Для крупного мужчины он двигался очень легко. Даже по камням он шел почти бесшумно. За ним Люси увидела высокие, резные каменные стены и большую дверь, окованную железом, распахнутую настежь. Холл?
Она посмотрела на двух мальчиков.
— Что теперь?
Они обменялись взглядами.
— Вы не знаете?
Она почувствовала себя студентом-практикантом в свой первый день в школе. Нехорошее чувство.
