Кейт Ринка - Месть Маргариты
- Хватит! - едва повысив тон, сказал Серафим. - Ян отпусти ее и позволь утолить голод.
Ян перестал рычать, но отпускать меня ему явно не хотелось.
- Ян, - позвал Серафим. - Я попросил тебя.
Это просьба прозвучала как приказ. Наконец Ян медленно вынул свои зубы из меня, а я наконец-то смогла сделать глоток, только из-за сильного напряжения в мышцах, получилось это у меня не сразу. Вместе с кровью полился поток беспорядочных картинок, причем Ян сам вытаскивал из памяти и выбирал то, что мне показать. Не я, а он контролировал ситуацию, что было совсем не привычно. Сцены жрачки - по-другому это назвать нельзя - мелькали одна за другой. Оборотень в образе волка рвал тела людей, животных, и ... вампиров. Я не смогла долго на это смотреть и выпустила его руку изо рта. Ян грубо оттолкнул меня на противоположное сиденье. Я зашипела на него, на что он мне ответил грудным рычанием.
- Как вы можете держать при себе этого зверя? - обратилась я к Серафиму.
- А разве мы не звери? - спросил он. - Ты его слишком плохо знаешь, чтобы так говорить о нем.
- Он показал достаточно, чтобы дать понять кто он.
- Он хищник, почти такой же, как и мы.
- Мы не такие, как они.
- Хватит обсуждать меня, - рявкнул Ян. - Мне все равно, что подумает обо мне эта кровососка.
- Тебе бы следовало поучиться уважению! - выпалила я ему в лицо.
- А тебе - сдержанности и покорности. Видно, тебя давно не наказывали. И я уважаю только тех, кто этого достоин.
- Марго недавно проснулась, не будь так жесток к ней, - сказал Серафим.
Ян презрительно фыркнул.
- Дорогая, - обратился он ко мне. - В таком случае, тебе бы следовало молчать и не высовываться. - Губы расплылись в улыбке - Или тебе захотелось острых ощущений. Так я с удовольствием могу помочь.
Серафим перевел на Яна свои серые глаза. Не знаю, что Ян увидел в этом беспристрастном выражении лица, но его улыбка мгновенно померкла. Машина уже неслась по дороге, и я даже не заметила, когда именно мы тронулись с места. Голод все еще терзал, но далеко не так, как раньше.
- А где Роберт? - вспомнила я об Охотнике.
- Тебе не стоило этого делать, - сказал Серафим.
- Не делать чего?
- Не надо было трогать этого человека, - уточнил он.
- Ты либо слишком смелая, либо слишком глупая, - усмехнулся Ян.
Я сделала вид, что не слышала его.
- Мне пришлось это сделать. Он Охотник и может нам пригодиться. Что вы с ним сделали?
Я испугалась, что снова потеряла свою добычу.
- Он едет с нами в багажнике. Вампирам запрещено создавать себе детей без согласия их отцов или матерей. И запрещено в этом случае трогать Охотников, - совершенно спокойно произнес Серафим.
От него не исходило никаких эмоций. На лице невозможно было ничего прочесть. Это ужасно раздражало и сбивало с толку. Серафим настолько научился скрывать свои чувства и мысли, что это пугало и восхищало одновременно.
- Это новый закон? - поинтересовалась я.
- Да.
- А что же это за закон такой, что вампиры не могут трогать Охотников? Кто его придумал?
- Люди.
Моему возмущению не было предела:
- Значит, мы теперь пляшем под дудку людей, которые спокойно убивают нас, пока мы спим в своих убежищах, если эти места вообще можно так назвать, учитывая их незащищенность. Я правильно понимаю?
- Да ты скорее глупая, чем смелая, - опять вставил свое слово Ян.
Я метнула на него обозленный взгляд - он ухмыльнулся, довольный собой.
- Все намного сложнее, - произнес Серафим.
- Так кто-нибудь может объяснить мне, какого черта здесь вообще происходит?!
- Серафим, на твоем месте я бы сначала объяснил ей, как нужно вести себя и разговаривать с Главой города. Не слишком ли ты снисходителен к ней?
- Тебя это не касается, Ян.
Он оценивающе оглядывая меня с головы до ног и с издевкой спросил:
- Интересно, чем же ты заслужила такую доброту со стороны Серафима?
Сейчас я выглядела не лучшим образом: джинсы и джемпер были грязные, кровь бордовой коркой застыла на ткани, волосы наверняка растрепанные.
- Ян, я буду тебе очень признателен, если ты помолчишь немного, - попросил Серафим.
Ян был озадачен и недоволен. Тем не менее, послушав Серафима, Ян отвернулся и уставился в окно. Я удивлялась тому, как этот необузданный зверь покорно слушает Серафима.
- Когда старейшие решили выйти из тени, перед нами встал ряд вопросов, - начал Серафим. - Если раньше люди давали нам только пищу и развлечение, то теперь они стали еще и нашими соседями. Поэтому нам пришлось пойти на некоторые компромиссы, чтобы ужиться с ними.
- Разве нам это нужно? Возможно, Старейшим нужно, но не нам. Мы стали слишком уязвимы.
- Прими это как должное. Их слово для нас закон. Так было всегда. А теперь для тебя будет законом еще и слово твоего отца. И не обязательно это будет Юлиан.
- Юлиан и есть мой отец.
- Сейчас это не имеет особого значения. Твоим отцом будет тот, кого тебе назначит Совет. Именно Совет будет решать твою дальнейшую судьбу. Тебе уже говорили об этом. А я, кажется, просил тебя не создавать проблем Юлиану, потому как именно он временно отвечает за тебя. Ты меня не послушала.
Я будто была маленькой девочкой, которую отчитывает ее строгий папочка за какую-то провинность. Только я одного не могла понять - Серафим был строг со мной и холоден, но вторгшись в сон, пытался заняться со мной любовью, а потом помог прийти в себя после ранения, сулившее смерть. Его поведение приводило в замешательство, и я даже не знала, что и думать.
- Я хочу кое о чем спросить тебя, - сказала я Серафиму.
- Спрашивай.
- Ты приходил ко мне во сне...
В серых глазах что-то промелькнуло, но я не успела уловить что именно. Я пыталась выбирать слова и говорить осторожно.
- Я посещал два твоих сна. Какое тебя интересует?
Серафим, видно, тоже старался говорить осторожно. Ян с интересом уставился на нас.
- Вообще-то меня интересуют оба. Что это было?
- Получив серьезные раны, ты умирала. Я всего лишь заставил твою душу вернуться обратно в тело.
- Другими словами - ты спас мне жизнь?
- Возможно и так. А возможно и нет.
Юлиан говорил мне, что Серафим имеет власть над призраками, духами и подобным им бестелесным существам. Нужно было бы поблагодарить его за спасение моей жизни, но я баялась услышать то, что он может попросить взамен, за такую щедрость.
- А что было в первом сне? - спросила я, удивляясь своей наглости.
- Это касается только нас двоих.
Было понятно, что Серафим не хочет об этом говорить. Еще бы. В этом сне он хотел остаться инкогнито, а получилось так, что я смогла его увидеть. Злить его я не хотела, а мое любопытство только усилилось.
