Иви Берне - Проклятые кровью
- О, это просто великолепно. Возможно, они спустят вниз тигров и лошадей.
Они в унисон повернулись на лестнице, ведущей к двери. Все было тихо. Она сказала:
- Я предполагаю, что они могли оставить нас здесь гнить.
- Это было бы самым оптимальным вариантом. Если они не работают еще на кого-то, кто хочет нашей горячей крови.
- Мы были знакомы с Домиником семь лет. Последние три года он был моим первым помощником. У него было очень много возможностей предать меня. Я только не понимаю, почему он стал действовать именно сейчас.
- У тебя были какие-либо разногласия с ним в последнее время?
Алия фыркнула.
- Только из-за тебя. Он не одобряет вызов на дуэль.
Михаил сел на ее приспособление для порки и подпер подбородок.
- Поставь себя на его место. Если мы деремся на дуэли, и я побеждаю, он теряет все. Он должен будет пойти искать работу у какого-нибудь другого принца, и что более вероятно начинать все с самого начала снова. Если побеждаешь на дуэли ты, он по-прежнему остается недоволен. Почему?
- Потому что я убила тебя? Он испытывает к тебе страстное влечение.
Алия подавила улыбку. Это было абсолютно серьезно, конечно, но его лицо стало бледным, как будто она только что изрекла что-то на суахили. Он не понимал. Не то, чтобы Дом был геем, но просто любая, мужчина или женщина, считали его привлекательным. Он был похож на мальчика, и совсем не изменился.
Он отклонил ее комментарий взмахом своей руки.
- Это абсурдно. Я думаю, что он не хочет работать на кого-то достаточно безжалостного, чтобы убить его предназначенную невесту.
Это ранило. Больше, чем должно бы было, так как это было правдой.
- Это говорит о том, что это не Доминик.
- Доминик и я - благородные мужчины.
- А я нет. Это ты имел в виду. Благородные? - Бормоча это, она указала своим ножом на запертую дверь – и Доминика за ней. - Благородный? - Она ткнула ножом на его нос. - Где благородство - в том, чтобы быть жестоким?
Он встал с приспособления для порки и шагнул к ней.
- Ох? Я задел твои чувства? Не знал, что они у тебя, вообще есть.
Самоуверенный сукин сын.
- Как будто! Как будто ты здесь - потерпевшая сторона! Ты приехал в Лос - Анжелес. Ты напал на меня. Дважды. Ты взял мою кровь силой. Даже, при этом, я спасла твою жизнь. Дважды. И теперь ты стоишь здесь, и говоришь со мной о чувствах? Я знаю все о твоих чувствах. Я знаю чего ты хочешь, о чем ты мечтаешь. Обо мне. Связать меня связью с каждой твоей прихотью.
- Ты это так себе представляешь?
Его светлые глаза остановились на ней, и он сделал угрожающий шаг вперед. Она поняла, что только что сделала большую ошибку.
- Ты читала мои мысли. Все до единой. Ты связана со мной?
Алия удерживала его на месте острием ножа и пыталась отвлечь его внимание от правды.
- Мне не нужно быть связанной с тобой, чтобы понять, о чем ты думаешь. Ты принц. Все вы одинаковы. Мы все одинаковы. Мы берем то, что хотим. Мы ничего не берем частями.
- Ты боишься, что я тебя уничтожу. Я не стал бы этого делать.
- Конечно же стал бы. Ты не можешь ничего с этим поделать.
Даже утверждая, что он не представлял угрозы, он приближался к ней шаг за шагом.
- Мне не нужна твоя территория.
- Она станет твоей, в любом случае. Как только мы поженимся. И, возможно, тебе она не нужна, но семьи Нью - Йорка будут давить на тебя, чтобы ты взял то, что принадлежит тебе по праву...
- Дело ведь не в территории вообще, не так ли?
Он изучал ее лицо внимательно, как собака, взявшая след.
О нет, что он видит? Она попыталась закрыть свое сознание от него, но, с каждым разом, это становилось все труднее. Они были слишком близки друг к другу, их эмоции слишком сильны.
- Существует только один хороший выход из этого подвала. Если мы его не найдем, один из нас умрет. И я уверен, я могу убить тебя, Алия Адад.
Алия фыркнула.
Низким, напряженным голосом он добавил:
- Но я также уверен, что моя жизнь не будет стоить ничего после этого.
У нее дыхание перехватило. Она никогда не слышала ничего, столь ужасающего. Он не мог зависеть от нее. Она даже не знала, как любить. Все, что она знала, это как трахаться и бороться и плести интриги.
Сделав глубокий вдох, она нашла в себе силы не потерять самообладание, и непринужденно ответить:
- Чушь. Ты будешь свободен. Ты снова сможешь охотиться, вернуться в Нью-Йорк...
- Нет.
- Это правда.
- Ты оскорбляешь нас обоих. И ты лжешь - либо мне, либо себе.
Не рассказывай мне о моем собственном сердце.
Михаил закрыл глаза. Она могла слышать, его внутреннее смятение. Он возможно более запутан, чем она. Это о чем-то, а говорило, потому, что она была на грани полномасштабного наступления паники. Она не могла думать в плену, только бить своими крыльями о барьеры.
- Отлично - сказал он резко.
- Что?
- Я не буду жениться на тебе. Я не хочу, чтобы ты носила мое имя. Я не хочу твоих вещей или территорий. Фактически, я даже не хочу жить с тобой.
Aлия только уставилась на него, смущенная. Он не мог уйти теперь. Ни один из них не мог. Его слова были взвешены, но желание, исходящее от него, горячим, как печь.
- Я не хочу, чтобы кто - нибудь узнал, что это когда-либо происходило, - сказал он.
- Но это произошло.
Произнося это вслух, все становилось реальным. Становилось значимым.
Он согласился. Она видела чудовищность свершившегося в его глазах.
- Произошло.
Сейчас они должны будут кормиться друг от друга. Она опустила нож. Долгое молчание повисло между ними, поскольку она вспомнила ощущение его тела в ней и то, как она впитывала его прозрачную душу.
- Все, что нам нужно, это завершить связь.
Алия задыхалась.
- И это все?
- Это не сделает нас сиамскими близнецами. Когда связь завершится, мы сможем жить раздельно. Мы будем в состоянии кормиться, как обычно, и мы можем научиться контролировать наше сознание, чтобы обеспечить друг другу уединение.
-Ты имеешь в виду, превратить это в болезнь, с которой мы можем жить? Это была сомнительная перспектива.
- Я был зол. Но мы оба несем ответственность за самих себя. Что произойдет с твоей территорией, если я убью тебя завтра?
- Более важно, что произойдет с твоей, если я убью тебя?
- Давай договоримся. Никто из нас не захватит Миннесоту.
- Отлично. Я никогда не хотела Миннесоту. Я хотела Нью-Йорк.
Уголок его рта приподнялся, не столько удивленно, сколько с горечью.
- Ты и так уже заполучила Нью-Йорк.
В желудке у Алии все опустилось. Что он за человек? Почему находится рядом с ним так приятно и ужасно трудно?
