Шеррилин Кеньон - Ночные удовольствия
Хантер вышел из тени, со сбившимся дыханием он поднял клинок Талона с земли и вернул его Кельту.
— Ты в порядке? — спросил он.
Талон скривился, сгибая и разгибая руку.
— Я истекал кровью и посильнее. Ты?
— Я истекал кровью и посильнее.
Талон резко кивнул Аманде.
— Спасибо за помощь.
Он потер лопатку рукой.
— Защити свою женщину. Поговорим позже.
— Хорошо.
Аманда сжалась, наблюдая за тем, как Талон перекинул ногу через сиденье мотоцикла. Его движения были медленными и острожными, и уже одно это доказывало, насколько ему было больно.
— С ним действительно ничего страшного?
— Мы быстро излечиваемся. Большинство ран исчезают менее чем за сутки.
Вдалеке загудела сирена. Кириан оглядел улицу, где мигали огни.
— Это полиция. Нам нужно убраться отсюда до их приезда.
— А что насчет Эллисон?
— С ней все будет в порядке, когда она очнется. Прикосновение Талона может вылечить все, что угодно, кроме смерти.
— А Терминатор?
Хантер свистнул и открыл дверцу машины. Он пустил пса на ее сиденье.
— Придется потесниться, но я думаю, у нас получится.
Аманда села в машину и усадила Терминатора на коленях так удобно, как только смогла. И только, когда Хантер сел рядом с ней, она заметила кровь на его руке.
— Ты ранен?
— Просто поверхностная рана на плече. Заживет.
— Боже, Хантер, как только ты выносишь то, что делаешь?
Он рассмеялся.
— Я уже так давно этим занимаюсь. Если честно, то я даже не помню, как жил до того, как умер.
От этих слов у девушки по телу побежали мурашки.
— Но ты же ведь на самом деле не мертв, правда? Для меня это все так расплывчато. У тебя есть пульс, идет кровь, не говоря уж о том, что твоя кожа теплая на ощупь. Это ведь подразумевает жизнь?
Хантер завел машину и направился по улице, уезжая подальше от полиции.
— И да, и нет. Когда человек умирает, Артемида использует свои силы, чтобы поймать его душу. После того, как та надежно заперта, нас возвращают к жизни.
— Как?
— Не имею понятия, поскольку в то время был мертв. Все что я знаю, это что почувствовал, как все вокруг меня темнеет, а потом очнулся с силой и способностями, которых я не знал раньше.
Аманда обдумывала его слова, теребя уши Терминатора и прижимая голову пса к своему животу, чтобы тот сидел тихо.
— Значит ли это, что ты можешь умереть снова?
— Да.
— И что тогда случится?
Хантер глубоко вздохнул.
— Умирая, не получив обратно свою душу, мы вечно бродим по земле без своих сил. Мы заперты, как Тени, в своих телах, но не имеем материальной оболочки, что означает неспособность касаться чего-либо или быть услышанным кем-то, кроме оракулов. Мы страдаем от голода и жажды, но не можем утолить их. Это быстрый путь от частичного проклятия к абсолютному.
Аманда ошарашено приоткрыла рот от ужаса такой судьбы. Она не могла вынести мысли о том, что подобное могло случиться и с ним.
— Так будет, даже если тебя убьет Даймон?
Он кивнул.
— Это несправедливо.
Хантер бросил на нее взгляд.
— Что же ты жила, малышка, если ты все делишь на справедливое и несправедливое. Жизнь и смерть просто есть. И справедливость не имеет к ним никакого отношения.
В этих словах был какой-то скрытый подтекст.
Сколько же раз он пострадал от несправедливости, чтобы так думать.
За этой мыслью сразу же пришла другая.
— Юлиан сказал, что ты можешь вернуть себе душу.
— В теории, да.
— В теории? — спросила она, когда Терминатор поднял голову, поглядывая на Хантера.
Он потянулся и гладил пса по голове, пока тот не уселся вновь.
— Да, у нас есть «лазейка», но за последние две тысячи лет, лишь горстка людей преуспела в этом.
Аманда нахмурилась. Как ужасно. В его тоне слышалась убежденность, что сам он никогда даже не попробует. Почему?
— Что нужно сделать, чтобы вернуть душу?
Хантер пожал плечами.
— Не знаю. Никто из нас не знает, потому что этот путь к возвращению для каждого Темного Охотника свой. Все, что знаю я, это, что когда наступает момент истины, Темный Охотник либо освобождается, либо остается навек проклятым.
Единственное, чего Кириан не сказал ей, так это, что для того, чтобы освободится, Охотник должен вложить свою душу в руки того, кто его или ее любит. Так жестоко преданный женой, он никогда больше не доверит никому свое тело или сердце, не говоря уже о бессмертной душе.
Он видел слишком много своих, ставших Тенями из-за того, что человек, которому они доверяли, провалил тест.
И в глубине его сознания все еще таилась мысль о том, что ни одна женщина никогда не сможет полюбить его. Хотя бы чуть-чуть. О такой любви, которая смогла бы освободить Кириана, вообще следовало забыть.
— Почему ты на это согласился? — спросила Аманда.
Хантер приподнял бровь.
— Я же говорил тебе — у меня неограниченный доход и бессмертие. Что может меня не устраивать?
И все же Аманду не обманули его слова. Это было слишком просто, а он не выглядел таким недалеким.
— Ты не кажешься мне настолько жадным.
— Нет?
— Нет. Ты слишком основателен для этого. Слишком щедр. Жадные люди не оставляют таких тщательно выбранных подарков, как те, что ты принес Юлиану и его семье.
Она увидела, как Хантер сжал челюсти и поняла, что оценила его верно.
— В любом случае, как тебе удалось вернуть его перстень? Юлиан сказал, что продал его несколько лет назад.
Хантер сидел так тихо, что девушка уже подумала, что не получит ответа. Наконец, он заговорил.
— Я спас человека, носившего его, во время атаки Даймонов около года назад. Я не мог поверить своим глазам, когда увидел этот перстень и предложил выкупить его, но тот мужчина отдал мне его просто так.
Аманда посмотрела на него, сузив глаза, страстно желая, иметь возможность читать мысли Хантера так же легко, как мог он.
— Почему ты захотел его?
Тень пробежала по лицу Кириана, и стало понятно, насколько сильно волнует его эта тема.
— Ну? — Нажала Аманда, когда стало ясно, что он не ответит.
— Что ты хочешь от меня услышать? — спросил он резким и раздраженным тоном. — Что я испытал момент слабости, увидев его? Что на мгновение почувствовал острый приступ тоски по дому? Да, почувствовал. Теперь ты знаешь, что у Темного Охотника, лишенного души, есть сердце. Ты довольна?
— Что у тебя есть сердце, я знала и до этого.
Хантер остановился на светофоре и взглянул на нее. Он яростно нахмурился, пытаясь понять, что она из себя представляет.
