Ольга Лейт - Мир темных
Ву Лэн дрался с Арумиэлем не на жизнь, а на смерть. Они кружились и перепрыгивали по низким крышам рабочих пристроек дворца. Битва продолжалась, и казалось, ей нет конца и края.
Вот уже день клонится к вечеру, и силы на исходе.
— Сенти, ты куда?! — Крикнул Палу, когда тот рванул во дворец.
— Я должен все-таки ее найти!
Милена видела их теперь издалека, как вдруг огромная черная лента высвободилась, направляясь в их сторону. Девушка кинулась к ним, на ходу крича, но ее среди этого шума не было слышно. И вот лента острым лезвием проносится, вонзаясь Палу в руку, тот вскрикнул, на что Сенти обернулся, и следом черная стрела пронзила ему грудь!
Все стихло… словно оглохнув, Милена неслась, не слыша свой голос и плач. Вторую стрелу она перехватила у головы Палу, но следующую поймала сама. Бок пронзила такая боль, что в глазах потемнело, и она медленно осела на землю. Шум борьбы совсем стих, когда ее подхватили чьи-то руки.
Дым окутывал и проникал в ноздри, маня и будоража. Вкусно как! Запах жареного мяса напомнил ей те моменты, когда они всей мирной компанией покоряли свободные земли, и не только.
— Она приходит в себя. — Голос Пайки, заботливый и добрый. Как же она по ней соскучилась!
Слышались и другие голоса, много разного шума и запахов, смех…
Люди смеются? Это странно, учитывая последние моменты. Сенти! Эта мысль громом пронзила и заставила окончательно прийти в себя. Девушка разом села и тяжело задышала, как от кошмарного сна. А острая боль в боку пронзила все тело, и она застонала.
— Что ты, милая! — Пайка подлетела к ней с чашкой воды в руке. — На-ка, выпей.
— Все живы?
— А кого тебе надо?
Милена лежала в палатке на шкурах, и из приоткрытого полотна доносились шум и запахи. Девушка попыталась встать.
— Ты куда?
— Сенти…
— Тот, кого ты спасла? Жив он, благодаря милости светлых. Если бы вторая стрела угодила ему в грудь, он бы на месте умер, и никто бы его не спас. А так… Палу все рассказал. Он же тебя сюда и притащил. Вернее, ему помогали.
— Война окончена?
— Что ты! — Женщина махнула рукой. — В самом разгаре. Тут либо ты, либо тебя, не иначе. Ложись. Этот лагерь устроили для раненых и тех, кто принял первый бой, ну, и уставших. Ложись, я скоро приду.
— Я хочу его видеть.
— Зачем? — И тут женщина подобрела и улыбнулась. — Тронул он твое сердечко, да? — Она погладила Милену по щеке. — Но только сердце его занято, и прочно.
Милена похолодела, совсем забыв о своей другой внешности.
— Кем? Другой?
— Ты ее вряд ли знаешь, хотя… Ты во дворце не встречала или не слышала о девушке-эльфийке, Милена ее зовут, или Мэйна?
И тут Милену осенило.
— Пайка! — И кинулась ей на шею. Но тут же застонала.
— Ох ты, бедненькая! Ложись!
— Пайка, это же я, Милена!
— Милена?
Женщина посмотрела на нее, как на полоумную.
— Милая моя, ты ни капли на нее не похожа. Нашего жениха сложно обмануть, ее он знает хорошо.
— Жениха! Он чей-то жених?
— Ну, надеюсь, Милены и жених.
— Он не делал мне предложение, чтобы я стала его невестой.
Холодная рука легла на лоб.
— У тебя жар! Все ясно. И не сделает он тебе предложение, коль сердце уже занято. Досталось тебе от темных. Я вижу, какое сильное воздействие было на тебя, еле живая, как еще бегала, сражалась. Да ты героиня!
Милена откинулась на шкуры, недовольно сопя. Пайка ее и слышать не хочет. Что ж, если хотят думать, что она не Милена, пожалуйста!
Голова Бэсси показалась, как только продавщица вышла. Уширка, мягко ступая, проникла внутрь и устроилась лежать рядышком, уткнувшись мордой в шею. Вот так нежности! Наверное, такую ласку получил каждый, по ком она соскучилась. Потом кошка принялась лизать ей щеку и шею, волосы. Такую идиллию застал Мирэль.
— Бэсси!?
Он бы еще крикнул: «Фу, кака!» Уширка скульнула и опять принялась лизать шею.
— Э-э… Простите, видно, Вы чем-то ей понравились. — А сам такой удивленный-удивленный! Милене стало смешно. Хотя смех получился какой-то грустный.
— Конечно, понравилась. — Все еще недовольно сопя, проговорила Милена. — В отличие от людей и им подобных она тонко чувствует своих.
— Вообще-то моя уширка к чужим не прикасается, разве что в крайних случаях.
Понятно! Что это за случаи, Милене объяснять не надо, — уширка опасна в бою.
— Предполагаете, она увидела во мне свой ужин?
— Вообще-то обед. То есть сейчас обеденное время. Ничего, что я зашел?
— Чего уж там, проходите, располагайтесь.
— Я пришел за ней. — И он указал на свою питомицу.
— Бэсси с Вами не пойдет, она занята.
— Вы знаете, как ее зовут?
— На ушко сама шепнула. — Девушка погладила и чуть почесала за ушком Бэсси. Та, на изумление Мирэля, приняла ласку.
— Ваш юмор неординарен и чем-то мне знаком.
— Это сарказм, Мирэль.
— Вы знаете и меня?
— Вы как-будто все с неба свалились. Конечно, знаю, я твоя сестра.
— А вот это не смешно! — Вмиг доброжелательность слетела с лица брата.
— То-то Вы до этого хохотали. — И через паузу. — Пайка не признала, теперь ты еще… Хорошо хоть Бэсси видит во мне ту, кем являюсь. — И она протянула к уширке руки, обхватив за шею. Та довольно заурчала и принялась вновь вылизывать лицо. Милена скривилась.
— Милена?
— Она самая!
— Но ты на себя не похожа!
— Наблюдательный! Мне везет: если что-то и страдает, то в первую очередь лицо. Посмотри, там Бэсси не стерла еще эту иллюзию?
Мирэль сел на корточки рядом с ней и, улыбнувшись, покачал головой.
— Поверить не могу, что это ты.
— Что может тебя убедить?
— Да вроде бы достаточно. — Он покосился на Бэсси. — Она у меня чуткая и чужих сторонится.
— Тогда оставь ее у меня, пусть все думают, что я своя.
— Милена, как ты?
— Как видишь, жива, иду на поправку.
— Я скучал и сильно переживал за тебя. Все, не только я, уже убегались по этому дворцу в поисках тебя. А ты здесь.
— А Трэм где? Сенти…
— Где-то бегает, не знаю. С Сенти все в порядке. Будет в порядке. Но он сейчас еще не пришел в себя, да и ты не оправилась… Поверить не могу, что это ты. — Казалось, он сейчас кинется ее обнимать. Но его сдерживали ее раны. — Ты стала сильной. И кто это сделал?
— Ву Лэн.
— Отец наших матерей? — Мирэль чуть ли не сел на пятую точку.
— Он никогда не был их отцом и скрывался на троне под личиной Кумирана. Мой отец не был кумияром! И он жив, его надо найти.
— Так Арумиэль боролся с Ву Лэном? Не с Кумираном?
Милена кивнула.
— Это иллюзия.
