Франциска Вудворт - Осторожно! Муж – волшебник, или Любовь без правил
Как же быстро мы привыкаем к хорошему. Оказавшись в мягкой постели, тело категорически отказалось рано вставать, и я проспала мертвым сном, пока Агата сама не пришла ко мне и не отдернула шторы, тактично напоминая, что уже пора просыпаться.
– Доброе утро, – поздоровалась экономка, и я резко села на постели. – Его светлость ждет вас к завтраку. Он приказал выделить вам камеристку. Какие ваши пожелания? Или мне выбрать самой?
Камеристка?! Что-то с утра я туго соображала и пыталась понять, что за зверь такой.
– Пусть будет Бетти, – предложила я кандидатуру подруги. Теперь уже, наверное, бывшей.
– Хорошо, я пришлю ее, – покладисто согласилась женщина и вышла.
Я опять рухнула на постель и потянулась. Сегодня намечалась поездка в город, если хозяин дома не передумал после вчерашнего. С одной стороны, мне было интересно оказаться там и посмотреть, какой он, но при мысли, что путешествовать придется с аттаном в одной карете, желание куда-либо ехать угасло. Ведь окажись мы с ним наедине, или я его загрызу, или он меня из кареты выкинет.
После отдыха мое настроение уже не было столь мрачным, как вчера, но это не значило, что я спущу ему с рук все, что он со мной сделал. По жизни я человек мягкий и миролюбивый. Пощечина, которую я вчера залепила аттану, была первым случаем в моей жизни, когда я на кого-то подняла руку. Не помню, чтобы дралась даже в детстве, чего уж говорить о более зрелом возрасте. Парней с подругами не делила, с кавалерами расставалась мирно. Как-то даже и повода подраться раньше не было. Если в прошлом возникали проблемы, то я была сторонником мирного урегулирования конфликтов. Жизнь не подготовила меня к встрече с таким мерзавцем, как аттан, но это совсем не означало, что меня можно обманывать, унижать и лишать собственного тела. В своей подлости он перешел ту грань, где заканчивалось мое терпение и желание решать что-то мирно.
– Ваша светлость. – В комнату зашла Бетти и присела передо мной, опустив глаза в пол.
– Бетти, ну хоть ты не начинай! – простонала я.
Девушка исподлобья посмотрела на меня, а потом несмело улыбнулась. Ну слава богу, хоть один человек не зомбированный оказался.
– Будешь моей камеристкой? – спросила ее. – Правда, не знаю, надолго ли, а то в очередной раз аттана доведу, и он меня опять помои выносить поставит. А я ведь доведу! – заявила уверенно.
– Это правда, что ты не хотела быть Тенью? – несмело спросила она, подходя ближе. – В доме об этом только и шепчутся.
– Правда. Он обманул меня. Сказал, что снимет ошейник, а сам провел этот ритуал.
Девушка ахнула, прикрыв рот рукой, и сделала большие глаза.
– А он сейчас тебя слышит? – с опаской спросила меня.
– Не думаю. В такие моменты у меня татуировки чешутся, – поделилась с ней я. Да-да, я смогла провести параллели между зудом в руках и его захватом моего тела и сделать выводы.
Это ее немного успокоило, и она задала следующий вопрос:
– А что он вчера с тобой сделал? Ты так кричала… – В словах девушки было сочувствие и жгучее любопытство.
Ага, так я и сказала! Признаваться в этом я бы и под пытками не стала.
– Бетти, он зверь! – трагично воскликнула я, закрыв лицо руками. Зная говорливость девушки, совсем скоро эта информация распространится по всему дому. Будет совсем неплохо, если мне удастся настроить против аттана прислугу.
– Ну-ну, не плачь, – подскочила она ко мне и погладила по голове.
Я и не собиралась, но для вида всхлипнула. Не знала, что во мне столько актерских талантов.
– А мы тебе платье подогнали для поездки, – попробовала отвлечь она меня. – Давай принесу.
Я кивнула, и девушка опрометью бросилась из комнаты. Улыбнувшись ей вслед, с легким сердцем выбралась из постели и пошла умываться. Я этому черту хромоногому такую репутацию устрою, что сам дьявол обзавидуется! Даже не глядя, знала, что улыбка на моем лице далека от приятной.
Бетти принесла платье мятного цвета в розочках, с неглубоким квадратным вырезом на груди. Рукава три четверти оголяли мои татуировки. И чем я вчера думала, выбирая его?! А, точно, взяла то, где вырез скромнее, а вот об оголенных руках не подумала. Делать было нечего, и я его с помощью Бетти надела. Затем присела к зеркалу, чтобы девушка сделала мне прическу.
– Как у тебя дела с Жаком? – спросила ее, пока она колдовала над моими волосами.
– Тяжко ему приходится, – вздохнула она и тут же, хитро блеснув глазами, по секрету сказала: – Управляющий мужскую силу потерял. Они что ни день с Филисией ругаются. Он нервный стал, ее во всем обвиняет, но и Жак под руку попадает иногда.
– Импотент?! Сгорел на работе человек, – хихикнула я. Мы встретились взглядами в зеркале с Бетти и, не выдержав, захохотали.
Правда, веселье длилось недолго. Я почувствовала легкий зуд на месте татуировок, и смех оборвался. Ничего не говоря, демонстративно почесала их. Бетти, не будь дурой, смекнула и приняла деловой вид, больше не проронив ни слова. Зуд продолжался, пока та не завершила прическу. Аттан никак себя не проявлял, телом я своим владела, но чувствовала, что он за мной наблюдает.
Сволочь парнокопытная! Нет, будь я одна, не вела бы себя паинькой, но при Бетти ругаться с хозяином дома не хотелось, и я сидела смирно.
Наверное, не стоит удивляться, что лакей за мной пришел практически сразу после того, как я была готова. Аттан решил позавтракать на открытом балконе, колонны которого увивал плющ. С него открывался прекрасный вид на ухоженный сад.
Несмотря на то что стол был накрыт на двоих и место напротив сидящего мужчины пустовало, я сделала морду кирпичом и скромно поинтересовалась:
– Вызывали?
– Утро доброе, Викки, – отозвался аттан, охватив меня всю взглядом, – садись завтракать. Мы скоро выезжаем.
Я подошла к столу и подождала, пока лакей отодвинет мне стул. Лишь сев, беззлобно отозвалась на приветствие:
– Кошмарного тебе дня, Рид, – и принялась смотреть, чем нас сегодня кормят. Омлет с беконом, запеканка, мясной пирог. Запивать предлагалось чаем. Не бедно, но и не густо.
Почувствовав на себе тяжелый взгляд, подняла глаза.
– Такое приветствие принято у тебя на родине? – сдержанно поинтересовался мужчина.
– Нет, но не желать же мне доброго дня своему палачу, – передернула плечами я.
– Я стал палачом из-за желания свозить тебя сегодня по магазинам? – несколько напряженно поинтересовался мой собеседник.
Да, чувствовалось, что мне сегодня не позавтракать. Спрашивается, зачем звал? В то же время уходить от ответа я не стала:
– Если в силу возраста у тебя возникли проблемы с памятью, то напоминаю: вчера надо мной жестоко надругались, лишив возможности вернуться когда-нибудь к своему ребенку, я уже молчу о муже. Человека, который сделал такое, иначе как палачом не назовешь, – говорила я без вызова, лишь констатируя факты. Спина прямая, но плечи скорбно опущены, взгляд полон достоинства, руки скромно сложены на коленях. Я могла бы собой гордиться.
