Измена. Побег от истинного (СИ) - Минц Мария
– Ри, – только и смог сказать я. Она смотрела на меня, сжавшись в трогательный комочек, как бездомный котёнок, забившийся под лавку. Сердце защемило. На язык рвалось так много, что мне хотелось ей сказать, но прежде всего я должен был вытащить её отсюда!
Скорее! Я рванулся к ней. Надо спешить, пока проход за моей спиной не закрылся: я чувствовал, что время на исходе. Выбросил руку вперёд, стремясь схватить Ри и потянуть её за собой. Все разговоры потом, надо быстро уходить!
Но Ри резко отпрянула, в ужасе глядя на меня. Моя ладонь мазнула по воздуху, а она замотала головой, пятясь прочь. Да что с ней такое?!
– Ри? – недоумённо спросил я, – что с тобой? Ты не узнаёшь меня?
– Узнаю, – тихо ответила она, глядя мне прямо в глаза, – ты Рейнольд Альварес. Мой муж. Глава рода Альваресов…
– Ну вот и замечательно, – нетерпеливо сказал я и, шагнув к ней, попытался схватить за плечо, но она увернулась.
– …Но я не знаю, могу ли верить тебе! – закончила она, и в её голосе зазвенели слёзы.
Время заканчивалось. Проход начал меркнуть.
– Хватит валять дурака, Ри! – гневно рявкнул я, почувствовав, что терпение лопнуло, – если не желаешь идти, я заберу тебя отсюда сам!
Резко метнулся к ней. Нас разделяла какая-то жалкая пара шагов, когда воздух между нами неожиданно стал плотным и густым, как желе. Я с размаху налетел на него и тут же поплатился резкой болью под рёбрами. Опустил глаза и увидел, как на бинте, стягивающем живот, растекается тёмное пятно.
Что за демонщина?!
Вскинул глаза на Ри: она смотрела на меня с таким же недоумением, перерастающим в неподдельный ужас. Пошевелила губами, сказав что-то, но невидимый барьер поглотил все звуки.
Страшное чувство пронзило меня. Я уже такое проходил, когда Агата исчезла. Я слишком хорошо знал, что будет дальше.
– Ты никогда не вернёшь свою истинную, – просипела у меня над ухом Фелиция. Её голос звучал надрывно, словно она собрала последние силы, чтобы выплюнуть эту фразу. Я резко обернулся, но её рядом не было. Из-за спины Ри взметнулся целый десяток чёрных рук, плотно обвил её, как клубок змей, и Ри исчезла. В воздухе повис только её последний отчаянный крик:
– Рен!
– Нет!
Наплевав на рану, я кинулся к барьеру и принялся наносить по нему удары кулаками. Перед глазами всё затянула багряная тьма. Это тупик. У меня был единственный шанс найти Ри, прорваться к Ри, и я его истратил. Потратил время на идиотские уговоры, а надо было просто хватать Ри в охапку и уносить с собой. Плевать на то, что она там говорила, с этим можно было разобраться потом. А сейчас…
Сейчас.
Замер.
Почему я решил, что всё потеряно? Я же знаю, где Фелиция. Она – в моём замке. А где она, там и Ри, судя по всему. Всё, что мне сейчас нужно – прорваться туда. Неважно, сколько своей демонской магии и прислужников выставит ведьма на своём пути, я смету всё, разнесу их ковен в клочья!
Боль штопором ввинтилась ещё глубже в тело, но я даже не поморщился. В голове стремительно, как из кирпичиков – дом, складывался план.
Я придумал, как быстро добраться до замка, уничтожить Фелицию с её демонской затеей и спасти Ри и нашего сына. И для этого мне придётся повторно поставить на кон свою жизнь и сделать то, на что мог отважиться только безумец.
Глава 37
Сколько раз я сталкивалась с порталами за последнее время? Уже потеряла счёт, но во много раз чаще, чем за всю свою предыдущую жизнь.
Но этот раз сильно отличался от предыдущих.
Меня обволокла липкая чёрная жижа, похожая на дёготь, только без запаха. На глаза как будто плотный мешок накинули, отрезав способность видеть. Последнее, что мелькнуло перед глазами – Рен, тянущий ко мне руку. Последнее, что я почувствовала – давящую горечь обиды, страха и растерянности. Всё во мне рвалось к нему навстречу, но разум протестовал, а чувство опасности гудело внутри, не давая кинуться к нему.
Промедление сыграло со мной ужасную шутку. Твёрдая земля исчезла из-под ног, что-то грубо поволокло меня… судя по ощущениям, в пустоту, разверзшуюся за спиной. Запаниковав, я попыталась вырваться, начала биться, как туго спелёнутая коконом бабочка, но ничего не выходило.
Сердце колотилось так, что, казалось, ещё чуть-чуть, и прыгнет прямо в горло. Я судорожно хватала ртом воздух, ставший вдруг колюче-ледяным, и падала-падала-падала в неизвестность, окружённая непроглядной тьмой.
…Полёт закончился резко, оборвавшись ударом спиной обо что-то твёрдое. Остатки воздуха вылетели из груди вместе со вскриком, я непроизвольно зашлась в кашле и попыталась пошевелиться.
– Освободите её! – раздался надо мной визгливый, как свист плети, приказ. Тьма упала с глаз, путы ослабли. Я сощурилась и заморгала от потоков света, обрушившихся на меня.
Когда глаза привыкли к свету, обнаружила, что лежу на какой-то широкой каменной плите, которая стояла в месте, похожем на заброшенный грот. Его стеныбыли утыканы мириадами горящих свечей. Ледяной воздух потеплел и наполнился запахами свечного дыма, воска и каких-то сладковатых благовоний.
– Очнулась? – услышала я всё тот же резкий голос. Вздрогнула, приподнялась и обернулась.
Позади на массивном троне, вырезанном из тёмного дерева, сидела Фелиция. При виде неё я невольно вздрогнула: настолько сильно она изменилась даже с момента нашей последней встречи. Она резко подурнела, её лицо сильно отекло, а волосы из огненно-рыжих кудрей стали похожи на опалённую паклю. Под глазами залегли огромные тени, а сами зрачки приобрели безумноватый блеск.
Но самой заметной частью её тела по-прежнему был живот. Огромный, бесстыдно выпирающий из-под тёмно-зелёного балахона, который она на себя накинула. Он притягивал всё моё внимание, и все мои мысли заглушала бешеная тревога за сына.
– Ребёнок, – тихо сказала я, – с ним всё хорошо?
Фелиция вздёрнула бровь и хрипло хихикнула.
– Значит, даже не за себя волнуешься? – усмехнулась она и тут же охнула, скорчившись, как от боли. Из-за её трона немедленно выскочили две рослые женщины, тоже закутанные в балахоны, но чёрные, окружили её и принялись что-то бормотать и напевать. В воздухе разлился резкий запах полыни.
Неужели что-то случилось с моим сыном?!
Не помня себя от панического ужаса, я попыталась сползти с плиты, чтобы броситься к Фелиции, но была остановлена тяжёлой рукой, упавшей мне на плечо.
– Оставайся на месте, – повелительно прокаркал ещё один голос, на этот раз низкий и мужской. Позади меня вырос высокий сухощавый старик в уже знакомом балахоне. На его поясе что-то сверкнуло, и я с содроганием поняла, что это большой серп.
– Отпусти её, Мижай, – просипела Фелиция, с явным трудом выпрямляясь, – она всё равно мне ничего не сделает. Силёнок не хватит… ох!
По её лицу снова пробежала гримаса боли. Ведьма нашла меня глазами и криво усмехнулась.
– Можешь не переживать. С твоим ребёнком всё хорошо. Я выносила много детей, которые потом стали воплощениями Гоножа, – выплюнула она, – но этот… ох… кажется, заклинание роста подействовало на него слишком хорошо…
Я перевела дух и бессильно опустилась на плиту. С моим малышом всё хорошо. Всё хорошо, твердила я про себя.
– Он – первый полноценный дракон в твоём чреве, – прогудел старик, и я встрепенулась. Дракон! Он унаследовал дракона от Рена!
Чувство невероятной, какой-то нереальной любви затопило меня. Весь мир сжался до размеров булавочной головки и сосредоточился в этой точке – вокруг моих мыслей о сыне.
– И его выносить демонски тяжело, – выдавила Фелиция, – но оно того стоит. В теле дракона Гонож будет непобедим. Он поможет нам обрести настоящее величие.
Услышав это, я вынырнула из сладостной эйфории и стала жадно хватать каждое её слово. Конечно, как я могла забыть! Эту тварь не волнует мой ребёнок и его благополучие, она печётся только о том, чтобы привести в этот мир то мерзкое чудище!
Паника вновь сдавила сердце. Как же помешать ей? Я же ничего не смогу сделать с ней и её приспешниками, да ещё и одна!
