Падший (ЛП) - Лейк Кери

«Как, черт возьми?» Её пороли раньше. Полосы от флоггеров «Девяти кисок» не заживали с помощью теплых ванн. Неважно, сколько морской соли она насыпала.

Он поставил её ногу на пол и поднялся, возвышаясь над ней, и его проколотые соски перед её лицом заставили её язык дергаться при мысли о том, чтобы поймать губами один из них.

«Сконцентрируйся»

Эти серебряные кольца вполне могли быть тем, на что смотрела её сестра, когда мужчины уничтожали её.

«Изнасилованная. Замученная. Брошена умирать».

Карина зажмурила глаза. Как бы ей ни хотелось снова упасть во тьму, обвинить всех и никому не доверять, на задворках её сознания вспыхнула одна назойливая мысль, которую ей хотелось вырезать из черепа острым лезвием и отбросить в сторону.

Возможно, это шестое чувство, которое было у неё с детства.

Снова и снова это крутилось у неё в голове: мысль о том, что он причинил Лите боль, просто не уживалась в её сознании. То, что она видела на своей сестре — синяки, рубцы и ожоги на её теле — не соответствовало тому почтению, которое она получила несколько мгновений назад. На самом деле, казалось, что Ксандру нехарактерно оставлять любую женщину в том состоянии — разочаровывающий вывод, который она не могла объяснить.

Без сомнения, у него была темная и извращенная сторона. И кто, черт возьми, знал, где заканчивались границы этого парня?

В ту ночь, когда Лолита появилась на пороге её дома, она выглядела так, как будто её несколько дней морили голодом, пытали и избивали. От её запаха Каринну затошнило, пока она мыла её в душе. За ней не ухаживали.

Каринна знала жало кнута Ксандра, но также и нежное поглаживание его руки.

Он поднял её руки вверх и натянул на неё мягкую рубашку с расстегнутыми пуговицами, одну из своих. Слишком длинная и большая, как и до этого. Свежий, чистый запах соответствовал тому, показывало, что она раньше касалась его тела. Скольжение его пальцев по её груди, когда он застегивал рубашку, заставило её затаить дыхание. Без лифчика и трусиков. Только его рубашка.

Подняв подбородок, она встретила его взгляд. Между ними что-то начало меняться.

Его рука дернулись вверх, и она вздрогнула, когда он схватил её за шею, снова потер это место, прежде чем притянуть её к своему большому телу.

«Сопротивляйся».

Сработал естественный инстинкт, и она бросила руки вперед, прижав ладони к его груди.

Иисусе. Мышцы твердые, как камень. Она словно ударила по бетону.

Последовала безмолвная битва воли, пока её лицо не столкнулось с его кожей. Он поднял её бедро на свое бедро и коснулся губами её губ, целуя её, яростно и стремительно. Руки с силой стали наклонять её, и требовал лечь на пол в ванной. Она потеряла равновесие, повисла в его хватке, и он положил её на холодные плитки.

— Я должен трахнуть тебя. Должен знать какого это. — Когда он выдохнул, ей в шею ударил поток тепла. — Это убивает меня. Само искушение.

— Что… — Жар разлился по её коже. Покалывание, как крылья бабочки, ударило по её бедрам и сжало её киску. Теплые волны похоти охватили её мышцы, нарастая в том же темпе, что и визуальные образы того, как он трахает её. «Возьми меня».

Ксандр сжимал в кулаке её волосы, его глаза были закрыты, а тело дрожало.

— Боже, я чертовски хочу тебя, Каринна. Прямо здесь. На полу. — Откинув назад её волосы, он вытянул её шею, приоткрыл губы, и его зубы задели её челюсть. — Я слишком долго ждал тебя. Каждый день ты приближаешь меня к тому дню, когда я сойду с ума.

Он отпустил её и встал, провёл руками по волосам и лицу, прежде чем начать ходить, как животное в клетке.

Сердитое рычание отразилось от плитки, и она зажала уши руками.

Ксандр ударил кулаком в стену.

Покалывание страха пронзило её тело. Куски плитки посыпались на пол.

Без объяснений и даже взгляда он поднял её на руки и отнес к кровати.

***

— Почему ты остаёшься?

Сонный голос Ксандра заставил Каринну изучить его лицо, когда они вдвоем лежали, растянувшись на кровати. Сильная челюсть с темной тенью щетины и выдающийся греческий нос придавали очень мужественный баланс его исключительно длинным ресницам, полным сочным губам и совершенной симметрии лица. Как скульптура.

— Ты мне интересен.

— Что же во мне такого любопытного?

— Почему тебя называют Жнецом?

Он ухмыльнулся.

— Разве это не очевидно, Котёнок?

Она подняла руку и помедлила, затем провела пальцем по краю его лица.

— Чего ты хочешь от меня?

— Хочу… Я хочу прикасаться к тебе. — Выпивка всё ещё мешала четкости его слов. — Нежно, без боли. Но не могу.

— Почему? Зачем тебе приносить боль?

— Нежность мне не подходит.

— Значит, ты… — её слова запнулись. — Ты никогда раньше не занимался любовью с женщиной?

— Нет. — Не то чтобы это удивило её, но, черт возьми, его ответ вызвал трепет. — Нужно познать любовь… чтобы сделать это.

— Хах. — Она фыркнула. — Я тоже никогда не была влюблена. — Мысли вернулись к её разговорам с Литой, которая была гораздо больше озабочена личной жизнью Каринны, чем ей следовало бы. На ум пришло то же жалкое оправдание, которое она всегда давала своей сестре. — Я держусь за эту призрачную сумасшедшую любовь. Она приходит только один раз. О которой слагают все хорошие французские поэты, и всё такое дерьмо.

— Французские?

— Ксандр. Что случается… С девушками. Что происходит с ними? — Новая тема. Любовь не главная тема её мыслей — не тогда, когда перед ней висела возможность получить ответы.

Его голова склонилась к ней.

— Назови моё имя ещё раз.

— Ксандр.

Глубокий мужской стон в его груди сжал её бедра.

— Ещё.

— Расскажи мне, что происходит.

Он хмыкнул и скривил губу.

— Всё. Жадные до власти ублюдки, платят за это огромные деньги.

— Они тебе не нравятся?

— Они все умрут. В конце концов.

— И твой начальник?

— У меня нет начальников.

— А кто он для тебя тогда.

Подергивание его тела при каждом вопросе говорило ей, что он продолжал засыпать.

— Развлечение.

— Что ты делаешь? Для них?

— Убираю дерьмо, в основном.

— Ты хочешь меня убить?

Еще одна долгая пауза.

— Нет.

Господи, что бы он ни пил, оно имело тот же эффект, что и сыворотка правды.

— У тебя… когда-нибудь возникало желание убить женщину?

— Слишком много грёбаных слов, Котенок. Притормози.

Она колебалась. Что за черт? Он хоть что-нибудь из этого вспомнит?

— Имя Лита Рой, тебе оно ничего не говорит?

— Ага.

Желудок Каринны сжался.

— Что?

Его ответ пришел в виде резкого вдоха и массивного твердого тела, прижавшегося к её плечу.

Он вырубился.

Карина легонько шлёпнула его по щеке.

— Ээй.

Его голова покатилась по подушке, а затем откинулась на её плечо. Даже когда он лежал рядом с ней, она чувствовала себя маленькой и мягкой рядом с ним. Вытянувшись, её ноги оказались чуть ниже его колен. Выпуклости и выступы мышц скользили под её босыми ступнями, когда она скользила своей ногой по его. Рука легла ей на грудь, почти лишив возможности вдохнуть. Полностью расслабленный, его член всё еще стоял по стойке смирно. Напряжённый. Как зверь, который внезапно упал, прирученный и успокоенный, но каким-то образом достаточно бдителен, чтобы не дать вам приблизиться, на всякий случай.

Взгляд сфокусировался на его губах, она наклонилась вперед и замерла, чувствуя теплое дыхание на своей щеке.

«Сделай это».

Боже, она этого хотела. Его губы имели привкус греха.

Слюна скопилась у неё во рту, и она прищелкнула языком при этой мысли. Так соблазнителен.

Каринна подняла бровь. Она могла его прикончить. Убить его, пока тут лежит.

Задушить его, если бы захотела.

Вместо этого она положила голову ему на грудь, напротив бьющегося сердца.