Путь на острова или долгая дорога домой (СИ) - Спивак Анастасия

— Вень, успокойся. Сейчас уже всё в прошлом. В итоге на дом повесили магическую сеть: ни войти, ни выйти нельзя. И я долго не понимал, как мне быть, хотя выход оказался до смешного простым.

— Алиночка, он им дом отдал, — хныкнул Венька и опустился мне на колени маленькой тучкой, — Видишь, какой я теперь?

— Вижу, Венечка, но ты не переживай — скоро будет у нас новый дом, ещё красивеё прежнего.

— Откуда же он возьмётся, маленькая? — криво усмехнулся Сайрус.

— Продадим наш дом на побережье и все дела. Кому он там теперь нужен? А ещё лучше, перенесём его куда-нибудь сюда. Мне бы хотелось показать его вам. Он хоть и страшненький, но очень уютный.

— Посмотрим, Алинка. А пока давай, пойдём, поедим.

И пока мы молча завтракали, на востоке уже занималась заря. Небо постепенно окрашивалось в разные оттенки жёлтого и оранжевого, немыслимым образом перетекая в бледно-голубые.

На улице уже вовсю пели птицы, которых я почему-то только услышала. Хотя это, вообще-то, и не удивительно: новость о том, что Сайрус якобы жалеет о женитьбе, здорово оглушила. Но ничего, я ему потом расскажу, что, наверное, меня не стоит так пугать, а то здесь, на островах, последствия уж больно непредсказуемые моих эмоциональных всплесков. Но это потом.

А пока…пока мы сидели и наслаждались временным затишьем в надежде, что оно продлится подольше.

Глава 16. Семейная жизнь, она такая

Просыпаться с мужем в одной кровати оказалось познавательно. Можно было без зазрений совести разглядывать лицо спящего мужчины, мы ведь женаты, ёлки-палки. Хотя разглядывать его сейчас было скорее грустно, нежели приятно. Взгляд постоянно прикипал к синякам и ссадинам. Хорошо ещё повязку эту ужасную снял. Пробегая пальцами по заживающему лицу мужа, очень жалела, что не могу ему ничем помочь. Как бы мне ни хотелось стереть эти следы с его красивого лица, облегчить его боль, но я понимала, что не сумею. И думаю, что не сумею никогда. Каким-то шестым чувством я догадывалась, что какие бы виды магии здесь, на островах, я не освоила, мои способности всегда будут иметь разрушительный характер.

Интересно, Сайрус это понимает?

— О чём задумалась, красавица? — хрипловатым голосом спросил муж.

— Доброе утро, Сайрус, — пробормотала я и прижалась щекой к его тёплой груди, которая, к слову, сейчас тряслась от смеха.

— Доброе-доброе, правда, сейчас уже хорошо за полдень перевалило, — веселился мужчина, — так отчего нахмурилась моя жена? Не выспалась?

— Выспалась. Вот лежу сейчас и думаю, какой мне муж красивый достался, побитый, правда, но красивый.

Улыбка Сайруса стала ещё шире.

— Ну а личико у тебя тогда отчего такое хмурое? Неужели моя неземная красота так тебя расстраивает?

У кого-то здесь явно было хорошее настроение, и было бы большой глупостью портить такое замечательное утро своими переживаниями о том, какие способности откроются у меня на островах. И снова вся надежда на Сайруса: думаю, он поможет мне адаптироваться здесь. Хотя, по большому счёту, ему самому адаптация предстоит, ведь придётся заново привыкать к родным местам и людям.

— Ой, Сайрус, расскажи, как ты хоть сюда попал? Как тебя тут встретили? Родители тебе, наверное, жутко обрадовались.

— Хорошо встретили. Мама сразу меня узнала, отец — нет. Даже вопросы коварные задавал, чтобы родного сына на чистую воду вывести. Но проверку я легко прошёл, а потом всё порывался идти тебя встречать. В общем, смазалась у нас с ними встреча.

— Ничего, сейчас встанем, приведём себя в порядок и пойдём заново знакомиться. Ты как себя чувствуешь?

— Хорошо, рёбра ноют немного, но это мелочи. А ты как?

— И я в порядке.

— Тогда отчего ты так хмурилась? Что тебя тревожит, родная?

— Вот не хотела же портить такой день чудесный. О даре своём думала. Знаешь, я со злости лодку одну сожгла на побережье. За минуту от неё один пепел остался; вдобавок здесь ко мне со всех сторон лезут жмурики всякие. Даже уже такие… разлагающиеся. Такого на материке не случалось. Как видишь, от меня только плохого можно ожидать. Вот и не знаю, как меня здесь люди воспримут, понимаешь? Как-то не очень хочется вновь деревенской ведьмой становиться. Одна надежда на шарон этот.

— А я-то уже испугался, — пробормотал Сайрус, взъерошивая волосы и усаживаясь на кровати поудобнее. — Не переживай, солнышко моё, будем постепенно разбираться со всеми вопросами. Тут заранее не угадать, но если, и правда, будешь мучиться со своими способностями, то мы их закроем. Будешь раз в год силу сбрасывать и заживёшь, как обыкновенный человек. Только ты не торопись, Алинка. Магические нити на Чаде переплетаются очень необычно, тут заранее не скажешь, куда тебя дар выведет.

— Спасибо, Сайрус, — пробормотала я Сайрусу куда-то в бок, — что бы я без тебя делала?

— Как, что? Пропала бы, конечно, — сообщил мне весь из себя довольный супруг, за что и получил подушкой по лицу.

Повторное знакомство с родителями Сайруса было уже вечером. Во время раннего ужина меня познакомили с Агарой, самой младшей сестрой Сайруса и с жившей в доме прислугой. Ещё одна сестра Сайруса, как выяснилось, переехала в Ирол, столицу Чада, где временно заменяет отца.

Как-то Сайрус рассказывал мне, что отец его аптекарь, во всяком случае, был им, когда Сайрус покидал дом. Вот тебе и аптекарь.

Когда я вчера сюда заявилась, то не обратила особого внимания ни на дом, ни на людей, в нём проживающих. Что, в общем-то, неудивительно, но очень даже зря.

Дом был уникален своими надстройками и пристройками. Как выяснилось чуть позже, с того времени, как пропал Сайрус, его родители никогда надолго не покидали дом в надежде, что совсем скоро он вернётся. Но семья росла, и дом рос вместе с ними. В итоге получилось невероятное сооружение с различными переходами террасами, внутренним двориком и оранжереей. Ах да, а ещё целым списком различных хозпостроек, практически полностью занимающих выделенный семье участок.

Пока мы за столом обменивались любезностями и понемногу рассказывали о себе, я заметила, что родители Сайруса постоянно между собой переглядываются, не переставая при этом улыбаться.

С учётом моих недавних опасений, я стала невольно переживать, что не пришлась ко двору. А может у них и невеста какая-нибудь на примете имеется для моего, на минуточку, мужа?! Десерт я уже вяло ковыряла ложечкой, не забывая накручивать себя. Боги, откуда взялась эта неуверенность? Неужели из-за дара? Подумаешь, лодку сожгла. Надо будет, и лохудре какой подпалю чего-нибудь, если только бросит один неправильный взгляд на Сайруса.

— Любимая, у тебя огонь в глазах сейчас, — с улыбкой произнёс Сайрус, обхватывая ладонями моё лицо и с интересом разглядывая его. — О чём задумалась?

— Ой, а я знаю, знаю, — захлопала в ладоши Агара, довольно глянула на сидящую рядом с ней Тару, и выдала. — Она ревнует! У Дануты Марико такой же огонь в глазах, когда она видит, как её Корбут с Маришкой соседской у забора треплется.

— Но я ведь ни с кем не треплюсь, — озадаченно проговорил Сайрус, не отпуская моё лицо, ещё и большими пальцами стал поглаживать. Словно кошку успокаивает, честное слово.

— Эх, сынок, иногда не нужно видеть, достаточно просто представить, — всё так же улыбаясь, сообщила Кара, мама Сайруса, отпивая немного вина из бокала.

Я сидела в кресле у окна, отложив в сторону закрытый учебник по новейшей истории Океании. Сегодня как-то не до усвоения новых знаний. Полученные прежде бы по полочкам в голове разложить. Сегодня мне в двух чертах рассказали, что я вообще-то крайне опасная особа. И дело не в вылезающих из-за всех углов покойниках, а в том, что я не умею управлять своей огненной силой. Шарон, который дал мне отец Сайруса, оказалось, действует иначе. Совсем не так, как замок, который я носила прежде.

Почти три месяца я жила себе спокойно, так как мой дар был закрыт во мне.