Охотница. Игра на жизнь. Книга четвёртая (СИ) - Нова Алена
─ Я не буду с ними драться.
Это я ему нужна, в конце концов, и если он хочет преподать мне урок, пусть сперва сам кое-чему научится…
Моё предложение тонет в хохоте Орловского и смешках других охотников, но их король не весел – он по-новому смотрит на меня, оценивая, могу ли я блефовать, и, кажется, видит, что я вовсе не шучу. Наверное поэтому одним движением руки подаёт сигнал мужчинам, чтобы те успокоили голодных Высших, уже давно нацеленных на меня, и магией заставляют их вернуться в камеры, прежде чем мною подзакусят.
─ В таком случае, ─ нарушает молчание дед, ─ думаю, тебе будет полезно посидеть здесь, в этих уютных апартаментах. ─ Обводит широким жестом пространство, предлагая мне проникнуться его великодушием, и я не могу не оценить.
─ А ты добряк, ─ тяну я и даже сама выбираю себе место – не хочу тратить воздух попусту.
Если присутствующие и удивляются, я не могу об этом знать, но мне даже нравится это всеобщее молчаливое изумление.
─ Тогда погостишь тут до отбора. Всё лучше, чем путаться у меня под ногами, ─ награждая меня долгим взглядом, говорит старик, а потом за мной запирают решётку.
В соседнюю камеру вталкивают Снегина, а после покидают нас, но прежде Орловский чуть задерживается и, подарив мне многообещающий взгляд, произносит еле слышно:
─ Я всё равно получу тебя, маленькая тварь. Не думай, что тебя спасёт дед или твой сгоревший заживо упырь восстанет из пепла!
Как бы мне ни хотелось расцарапать ему рожу, встречаю этот выпад совершенно спокойно, однако чувствую, что глаза горят, и это единственный знак моей ярости, который нисколько не впечатляет бывшего охотника. Вскоре и он покидает сие чудное место, а я остаюсь со своими мыслями, сжирающими изнутри, да парой десятков вампиров по соседству.
─ Ну и зачем был этот спектакль? ─ усмехается один такой за стенкой. ─ Стоил я таких жертв?
Я опускаюсь на жёсткую скамью, прислоняясь спиной к стене, и выдыхаю:
─ Ещё как стоил. А заодно я убедилась в своих догадках.
Кажется, Снегин заинтересовался, и я не вижу смысла отмалчиваться.
─ Вас ведь травят для конкретной цели, верно?
─ Знаешь, они как-то не привыкли делиться планами, ─ язвит мужчина. ─ Особенно та бешеная бабка, которую ты грохнула… Кстати, спасибо! Но думаю, ты права насчёт цели – почти всех здесь напичкали этой стрёмной субстанцией из крови Высших, приправленной каким-то биоматериалом жрецов. Я только надеюсь, что это всё же кровь…
Это я оставляю без комментария, и вампир интересуется:
─ Кстати, что в твою-то кровь добавили? Я себя странно чувствую, ─ признаётся он, явно прислушиваясь к себе. ─ Чем они тебя так?
─ Неважно.
Мы бы так и продолжали нашу беседу, если бы не голос, раздавшийся где-то в ближайшей камере.
─ Раздражаете, ─ знакомо хрипит вампир, и я узнаю в нём отца Залесских, однако Снегин вовсе не собирается молчать.
─ Сам захлопнись, хрыч! Это из-за тебя мы тут все окопались, так что сиди там и не тявкай, Мастер хренов!.. А ты не молчи, Даринка – выкладывай всё, что с тобой тут было. Может, помочь и не помогу, но хоть не в одиночестве тут куковать…
Я даже нахожу силы для улыбки, и это хороший знак в этой ситуации, а потом и правда делюсь подробностями своего здесь существования за исключением пары деталей, но мужчине хватает и их, чтобы посветить некоторое время грязным ругательствам, а потом задумчиво затихнуть на некоторое время.
─ Вы настолько впечатлились?
─ Ага. И кого же тебя прочат в женихи?
Я называю род, и вампир присвистывает, точно будучи наслышан о семействе, которое вот-вот породнится с ин Виарре, если их представителю позволят победить. А ему позволят.
─ Они же все психи, ─ сообщает Снегин, давая мне новую возможность себе посочувствовать. А что если за мной никто не придёт? Что если мне всё почудилось, ведь в моём организме столько яда, что я уже не могу отличить реальность от бреда?
Нет, так мыслить – означает допускать сомнения, а мне они ни к чему!
─ А Вы по жизни такой оптимист?
─ Сказал бы я тебе в рифму, кто я… ─ усмехается Снегин, а потом признаётся: ─ Боюсь предположить, как они собираются использовать Высших в итоге. Женщин они почти каждый вечер уводят, и тех, кто сохранил рассудок, почти не осталось – значит, их план наверняка уже готов.
Я бы сказала, что стоит надеяться на лучшее, но в нашем положении нет позитива. Остаётся радоваться, что я отбила хоть кого-то, кто на моей стороне, и скорбные мысли чуть отступают, позволяя по-пиратски обаятельному дядьке увлечь меня разговорами.
А когда меня начинает одолевать сон, приходит рассерженная Элайна со стопкой одеял.
─ Какая женщина… ─ восхищённо тянет рядом вампир, пока охотница молча протягивает мне свою ношу, однако прежде чем я успеваю хотя бы коснуться ткани, адская резь внизу живота ослепляет, и я не удерживаюсь на ногах, а потом в голове будто солнце взрывается.
─ Рина! ─ наставница бросается ко мне, и это последнее, что я вижу.
Кажется, рано я обрадовалась.
* * *
Яну не доводилось прежде наблюдать за спящими девушками. Все женщины в его жизни, так или иначе, покидали спальню за мгновения до рассвета, насытившись им сполна, но необыкновенная и упрямая охотница, лежащая рядом, вызывала желание любоваться ей неустанно, и никто бы не мог обвинить вампира в незаконной деятельности – свидетелей-то не было.
Ничего не подозревающая Иллиана свернулась в клубок, отвернувшись от него к стене. На протяжении этих дней она обмолвилась с ним лишь парой слов, из которых «извращенец» и «подлый упырь», были самыми безобидными, однако эти оскорбления вызывали на его лице совершенно идиотскую улыбку, а стоило девушке её увидеть, как она заводилась вновь, пуская в ход подушку. Северьян мужественно терпел истязания, стараясь сдерживать смех, но получалось с трудом, и в итоге Иллиана оказывалась на спине, пока над ней нависал мужчина со взглядом голодного зверя.
Сам вампир прекрасно чувствовал все её метания, изредка поддразнивая эмоциональную охотницу ехидными фразами о том, что он всё знает, и о том, как ей нравится всё, что Ян делает. Вот теперь и устроила молчаливый протест, притворяясь спящей.
─ Колючка, ты обиделась на меня? ─ спросил он, коснувшись её плеча, но девчонка даже не дёрнулась. Вампир потормошил её ещё, а потом со всё взрастающей тревогой развернул – лицо Иллианы покраснело, кожа покрылась испариной, и эти симптомы точно не имели никакого отношения к недавнему недугу. ─ Что с тобой?
Она задышала чаще, тяжелее, и жар, исходящий от тела, стал интенсивней. Северьян поднял её на руки, отнеся в маленькую купальню, где его ожидала уже остывающая вода в бадье, и опустил туда охотницу, призывая свою магию для создания ещё большей прохлады. Сила заструилась по венам, делая воду совсем ледяной, но хрупкая фигурка девушки лишь спустя время пошевелилась и задрожала.
Ян убрал с её лица прилипшие пряди волос, дождавшись, когда она откроет глаза, и когда это наконец произошло, вампиру почудился короткий блеск алого, чему мужчина даже не собирался предавать значения. Вместо этого спросил:
─ Как ты? Что это было?
Иллиана посмотрела на Высшего так, будто запоминала, вглядываясь в каждую чёрточку, и эта мысль ужалила Яна больнее любого ядовитого кинжала.
─ Кажется, моё время здесь уходит, ─ слабым, но уверенным голосом ответила она.
─ Не выдумывай! ─ он ухватил её за руки, когда охотница попыталась встать, и с силой прижал к себе мокрую, отказываясь выслушивать весь этот бред. ─ Никуда ты без меня не уйдёшь, поняла?
─ Так только маньяки говорят… ─ попробовала пошутить девушка, но вампир не оценил юмора – вжал её в себя так, что дыхание перехватило. ─ Послушай…
─ Не собираюсь даже!
─ Я всё равно скажу, ─ не обращая внимания на рык и обжигающее дыхание, заявила она, так и оставаясь притиснутой к нему. ─ С каждым разом мне будет всё сложнее, поскольку я здесь попросту не существую.
