Лучший способ спрятаться 2 (СИ) - Майская Екатерина
- Того самого, которому Венюков помолвку со мной подписал.
- Маркиз Ле Стада?
Кивнула. Да хоть – уклейка болотная! Даже знать не хочу, брака с какой «ценной» личностью я «лишилась».
- Помнишь, операцию у Штольца? Вы еще лишний круг по улицам давали?
- Когда мне показалось, что меня через дальнобой высматривают?
- А тебе показалось именно это?
- Просто чувствовала неприятный взгляд, препарирующий какой-то, как на мишень в тире.
Поежилось. Неприятное ощущение опять всплыло в памяти и мурашками побежало по спине.
- В том месте, откуда был твой неприятный взгляд, ребята тогда взяли странного человека. Документов у него при себе не было, поэтому он привлек внимание. Когда подвезли его документы, выяснилось, что документы фальшивые и что такого человека не существует в природе. Он попытался сбежать из камеры предварительного заключения в первую же ночь. Неудачно. Его перевели в одиночку и начали собирать информацию. Вдумчиво и очень тщательно. Говорить, кто он на самом деле – человек отказывался. Пришлось даже лекарей из военного госпиталя приглашать на консультацию.
- А что случилось?
- Обнаружили следы операций на лице. Случайно. При проверке здоровья и магического фона. И тут никто и никогда до этого не пытался изменить свою внешность хирургическим путем. Зачем? Есть артефакты: безболезненно, хочешь официально, хочешь не очень. А тут… Более высокие скулы, более узкие глаза, другая прическа и цвет волос, более тяжелый подбородок и широкий нос… И Эрик Штессер превращается в маркиза Ле Стада.
- Не верю, что он так просто попался.
- В том то и дело, что непросто. Если бы не твоя интуиция, мы бы не стали проверять это здание, оно за пределом необходимого периметра. Информации по нему у нас практически не было. Он практически ничем не рисковал, придя туда под именем Гаврилы Писемского. Не ожидал, что его возьмут и что документы будут проверять не дежурные жандармы, а наши ребята, которые даже очень хорошую фальшивку уже на цвет, зуб и запах определяют.
- Не хотелось бы с ним пересекаться.
- Не будешь.
Ого, подъезжаем. Теперь бы еще поужинать, выдержать небольшой допрос у Елены Алексеевны почему задержалась, и спать, спать, спать…
***
Дни до свадьбы пролетели быстро и весело. Я вырывалась на работу с целью отдохнуть от бешённого темперамента Елены Алексеевны, поскольку моя психика не выдерживала то, что в пятый раз надо выбрать и утвердить дизайн салфеток: однотонные, с белым цветочком в уголке, с красным или синим, или и те, и другие просто на разные части стола… Все должно быть ИДЕАЛЬНО!
Свадьбу планировалось отмечать в городском особняке, в парке. Для чего там в спешном порядке возводились временные арки с цветами, огромные шатры, которые планировалось закончить и украсить накануне свадебной церемонии.
В общем, Елена Алексеевна совершенно обоснованно предполагала, что свадьба запомнится… И боюсь надолго…
Правда из моего небольшого опыта театральных постановок в пансионе был только один вывод: запоминается не то, что прошло по плану, а то, что эти планы категорически нарушило. Поэтому я ко всем приготовлениям относилась относительно спокойно. Все равно же что-то пойдет не так…
Кстати, о пансионе. Особенно «весело» было, когда несколько приглашений на свадьбу распорядитель дома Вяземских Аристарх Иванович лично отвез в пансион. Не сказать, что у меня там было много подруг, но Ирину Сперанскую, Наташу Старицкую и бабу Клаву я пригласила. В конверте для каждой лежал пригласительный на два лица, билеты на поезд и приглашение остановится в особняке Вяземских. Не знаю, решат ли они этим воспользоваться, но комнаты за ними зарезервировали. Тем более, что большая часть родственников со стороны Ярослава предпочла остановится в своих домах или в центральной столичной гостинице. Там до центрального собора, в котором должно быть венчание, рукой подать. Точнее площадь пересечь.
Но больше всего мне понравился рассказ Аристарха Ивановича о вручении приглашений. Сначала Жанна Иогановна предложила вручить конверты сама, правда в этом случае, боюсь девочки их никогда бы не увидели. Но Аристарх Иванович со свойственным ему стилем поведения (выше меня только граф Вяземский и императорская семья) настоял на личном вручении, и всех приглашали в кабинет к директрисе. Скрип зубов директрисы слышен был даже Аристарху Ивановичу, а ведь этот импозантный мужчина давно в возрасте и обладает избирательной глухотой. В чем я уже не раз убедилась. Все, что сказано в его присутствии, дальше него не уходит.
Не думала, что я такая злопамятная. Повариху пригласила, а директрису – нет. Её – «вложившую в мое воспитание душу». Не знала, что она у нее есть. Мне казалось, что кроме счетчика денег и выгоды для себя, у нее сейчас ничего нет. В принципе – навредить она мне сильно не навредила, но видеть я ее точно не хотела.
«Свадьба десятилетия» - так называют предстоящее мероприятие газетчики. После этого я переживала, что директриса никому из девочек и бабе Клаве житья не даст, но Аристарх Иванович сказал, что потом побеседовал с Жанной Иогановной отдельно. Она показалась ему достаточно разумной особой, которая не хочет, чтобы проверка в пансионе продолжилась и расширилась. Оказалось, что после моей пропажи от министерства приезжала проверка, но результаты ее пока не были озвучены.
Юлианну я думаю тоже малость покорёжило, но с ней Аристарх Иванович не пересекался, а специально узнавать о ней я его не просила… Не нужно это мне. Как говорит баба Клава: «Уплыло, так уплыло!»
Баба Клава с девочками прибыла через день. Не одновременно, конечно. Девочек сопровождали отцы, ради визита в дом известного семейства Вяземских, вспомнившие, что они носят гордое звание «отца».
Баба Клава быстро передружилась с всеми слугами в доме и к моменту моего появления к ужину у нее уже было предложение о смене работы.
- Ну, как я там девочек брошу... – объясняла она мне после ужина в моей комнате, - Лидка же кроме макарон и яичницы готовить ничего не умеет. Девочкам итак досталось…
Добрая она.
Отцы моих подруг пообщавшись с Александром Игнатьевичем, Ярослав, как обычно был в управлении, договорились, что девочки день перед свадьбой проведут вместе со мной. Девичьи посиделки.
Еще меня ожидало знакомство с двоюродной бабушкой Бельской Ядвигой Петровной. Такая императрица в квадрате. Первый взгляд, которым она меня окинула был надменным. Видимо она до последнего не верила в наши родственные связи или наоборот боялась, что я буду топать ногой и требовать к себе повышенного внимания от всего семейства. Но наткнувшись на мой вежливый, но не сильно радостный взгляд, передумала. Если бы Елена Алексеевна не считала, что мне надо все же познакомиться с родственниками – век бы их еще не видела и спокойно бы без них прожила.
Если бы не Елена Алексеевна… Она молодец! Очень элегантно пыталась поддерживать разговор, поскольку я не сильно рвалась общаться с двоюродной бабушкой, а она, в свою очередь, похоже приехала на меня только посмотреть и этого ей было вполне достаточно. Но невежливо же было бы посмотреть и тут же развернуться в дверях, и поехать обратно, вот она и сидела. Зато разговор неплохо поддерживала ее компаньонка, которая судя по фамилии к семье имела слабое отношение, или не имела его вообще. К концу визита я тоже неплохо включилась, все же светская болтовня – неплохая тренировка.
Ледяная Ядвига Петровна вздрогнула только один раз, когда увидела выскочивший фамильный кулон. Я наклонилась, он выскочил, я заправила его обратно. Видимо свойство кулона – чтобы его сразу забывали – на нее не подействовало. После этого лед немного растаял, и уезжала от нас моя «бабушка» в задумчивом состоянии из разряда «ушла в себя, вернусь не скоро». Хорошо, что я даже не рассчитывала на родственников со стороны матери при своем побеге… Что-то мне подсказывает – не смогли бы мы с ними договориться. Ой, не смогли бы.
В совмещении работы и подготовки к свадьбе еще вписались полдня, которые мы с Рилли провели с Самуилом Яковлевичем. На основе защитного контура поместья, он сделал защиту на лабораторию, и мы ее тестировали, поскольку наличие разумного управляющего духа Самуилу Яковлевичу пришлось компенсировать абсолютно неразумными артефактами. Для этого мы полдня втроем опробовали подготовленные им артефакты используя Рилли как контрольный образец. Он торопился завершить разработку к нашей свадьбе, поскольку первым боевым применением защитного контура была его установка на территории той самой центральной площади, да так, чтобы она не мешала стандартным системам защиты при проведении массовых мероприятий.
