Лизи Харрисон - Мой сосед вурдалак
По полянке прокатилось хихиканье, но быстро улеглось.
— Но теперь благодаря Мелоди у нас появился новый шанс.
«О нет!»
— Этой нормалке? — прочирикал смахивающий на геккона парень, сидевший на бамбуковом коврике. — Может, хватит?
— Она не нормалка! — огрызнулся Джексон.
«Чего?»
— Она — КРУТ.
— О, ну это, конечно, совсем другое дело! — чирикнул Геккон. Он хлопнул пухлыми пятернями, а потом скрутил руки, чтобы разлепить потные ладони.
Хихиканье раздалось снова. Виктор и Вивека переглянулись.
— Это означает Крепи Расово Угнетенного Товарища, — сообщил откуда-то Билли. — А ты сам сейчас ведешь себя как полный нормал, раз не хочешь дать ей шанс.
Мелоди благодарно заулыбалась, поворачиваясь из стороны в сторону, чтобы Билли увидел ее, где бы он сейчас ни находился.
— Ка, — произнесла Клео, негромко кашлянув.
Клодин ткнула ее локтем в бок с изумленным смешком.
После долгих лет сидения на месте Мелоди в конце концов встала.
Десятки взглядов устремились к ней. Они светились в темноте, словно гирлянда на новогодней елке — и зеленым, и красным, но по большей части желтым. Они смотрели на нее выжидающе, они ждали, что Мелоди приведет их в неведомые края. Совсем как зрители, привыкшие ждать, когда она запоет. Только на этот раз вместо того, чтобы напрягать голос, некогда звучавший с такой легкостью, Мелоди вынуждена была использовать то, чего никогда не имела. Она привлекла к себе всеобщее внимание, чтобы защититься: ей и в голову никогда не пришло бы, что она очутится в подобной роли. И все же это она стояла теперь перед всеми.
— Я понимаю, почему вы мне не доверяете, — с дрожью произнесла Мелоди. — И полагаю, на вашем месте мне тоже нелегко было бы поверить. Но я на вашей стороне. Я думала, что доказала это, когда отвела Билли в больницу, но, видимо, этого недостаточно. Так что я попробую еще раз.
Чем дольше она говорила, тем легче становилось ее легким. Ее голос делался чище, ровнее и бархатистее. Подобно смазанному мотору долго стоявшей машины, он нуждался лишь в том, чтобы его включили и использовали.
— А с чего вдруг это тебя так волнует? — со скукой в голосе поинтересовалась Клео.
— Потому, что я знаю, каково это — уступать место тому, кто считает, что он тебя лучше. Я знаю, каково это: когда так отчаянно хочется стать «нормальным», что ради этого скрываешь качества, делающие тебя особенным. А самое главное, я знаю, как себя чувствуешь, когда хочется все это изменить. Изматывающее ощущение.
Гоулия, которую явно тронуло признание Мелоди, кивнула, соглашаясь, но так резко опустила голову, что очки соскользнули и упали на землю. Смущенная, она наклонилась, сгибая по позвонку за раз, подобрала очки и медленно отступила в темноту.
— Так что, пожалуйста, поверьте мне, — продолжала Мелоди. — И когда вы приметесь отстаивать свои интересы, позвольте встать с вами плечом к плечу. Вместе мы сможем…
Все зааплодировали. У всех на глаза навернулись слезы: у Мелоди от облегчения, у остальных — от сочувствия. «Неужели это и вправду оказалось так просто?»
Улыбнувшись Джексону, Мелоди села и выдохнула пятнадцать лет тоски в звездное небо.
Когда аплодисменты стихли, Фрэнки представила «высоковольтного парня», который поможет ЛОТСам сделать первые шаги к новому месту в мире. Бретт Редцинг вышел из-под полога деревьев и приветственно помахал рукой. Все дружно ахнули. Он тоже ахнул, увидев светящиеся глаза публики.
Застыв в благоговейном страхе, он обратился к ним с края лужайки.
— Блин, круто как! — пробормотал он.
Все уставились на него.
— Ну… — Бретт нервно сцепил руки. — Э-э… у меня важные новости… Погодите, мне, наверно, надо сначала представиться. Меня зовут Бретт Редцинг — а, вы, наверное, это знаете, мы же учимся в одной школе. Я — тот самый тип, который случайно оторвал Фрэнки голову и сам от этого офигел. Это вы, возможно, тоже знаете, потому что это было во всех выпусках новостей, — со смешком произнес он.
Прочие смеяться не стали.
— Ну, как бы то ни было, пока я был в больнице, один из телевизионщиков дал мне свою визитку и… ну, короче говоря, Мелоди, Джексон и Фрэнки подумали, что было бы неплохо, если бы я снял про вас документальный фильм, чтобы люди могли увидеть, какие вы клевые, и Росс, этот журналист, согласился. Он позволил мне руководить этим, а он потом покажет фильм по второму каналу в орегонской неделе «Прожектора». Вопросы будут?
Тут же поднялось множество рук. Ну прям тебе первое прослушивание при отборе актеров для съемки в рекламе дезодоранта.
— Э-э… вот ты, в солнечных очках.
— Бретт, ты чего?
— А, Девл, привет! Не разглядел тебя в темноте. Ну так чего у тебя, приятель?
— Да мне просто интересно, на кой это тебе? Тебе же вроде нечего доказывать.
— Ну, тут соединяются две вещи, которые я люблю больше всего, — кино и монет… в смысле, ЛОТСы. — Бретт помедлил и взглянул на Фрэнки. — А теперь, когда я узнал вас, мне хочется вам помочь.
— Клево, — удовлетворенно произнес Девл.
— Что? — Судя по голосу, Клео была потрясена. — Ты это одобряешь?!
— Ага, — невозмутимо отозвался Девл.
— И что нам нужно сделать, чтобы поучаствовать в этом? — раздался чей-то голос.
— Согласиться на интервью. Поделиться фотографиями, историями, надеждами, мечтами… — объяснил Бретт.
— Чё-то опасно как-то, — прошептал кто-то.
— Все лица будут запикселены, так что никто не узнает, кто вы такие. Всем гарантирована анонимность. Это просто первый шаг к тому, чтобы показать людям, что вы не опасны. Слышь, дружище, а наши родственники к других странах смогут это увидеть? — спросила Лагги.
— Пока что это планируется как местная программа. Но я могу нарезать вам копии, если хотите.
— Отпад!
Вопросы продолжали сыпаться.
— Где ты будешь снимать это?
— У себя в сарае. Все совершенно конфиденциально.
— Как будет называться фильм?
— «Мой сосед вурдалак».
Судя по взрыву хохота, название присутствующим понравилось.
— А будешь ли ты делать только аудиоинтервью — ну, для тех, кого пленка не берет? — спросила Ляля.
— Конечно! Я пущу другой видеоряд, пока ты будешь говорить.
— Фантастика!
— Когда фильм покажут?
— Четырнадцатого октября, — сказал Бретт. — И еще — тому, кто хочет поучаствовать, нужно будет присутствовать в студии во время показа. Они хотят, чтобы вы в прямом эфире отвечали на вопросы телезрителей.
— Но тогда все их увидят и узнают, кто они такие, — раздался низкий голос Виктора.
