Донна Грант - Полуночный любовник
Вирраны ухмыльнулись; слюна капала из их ртов, так как они не могли закрыть их из-за огромного количества зубов. Как только вирраны ушли, Дейдре опустилась на колени и погладила камень. Она знала, что не должна вымещать гнев на камнях. Они были всем, что она имела, и ей нужно помнить это в будущем.
***Даниэль открыла глаза и поняла, что лежит в машине. В очень дорогой машине, судя по черным кожаным сиденьям. Взглянув на приборную панель, она заметила хорошо известную эмблему Мерседеса. Она перевела свой взгляд на передние сиденья и улыбнулась, увидев Йена. Он обернулся в ее сторону, и его карие глаза стали теплее, когда он заметил, что она не спит.
— Я волновался, — сказал он.
Даниэль села и зевнула.
— Я не знаю, почему потеряла сознание.
— Это из-за использования магии. Я предупреждал, что она истощит тебя.
— Но я не подвела тебя.
— Нет, — сказал Йен с улыбкой. — Ты была великолепна.
— Да, он прав, — сказал Харон, со своего места. — Я благодарен за оказанную помощь.
Даниэль наклонилась, чтобы посмотреть на него.
— Всегда, пожалуйста. Я не ожидала, что ты поедешь с нами.
— Кто-то должен быть за рулем, — сказал Харон, ухмыляясь Йену.
Даниэль улыбнулась и села на свое место.
— Мы уничтожили всех вирранов?
Улыбка исчезла с мужских губ.
— Нет, — сказал Йен. — Нескольким удалось сбежать.
— Они расскажут Дейдре, что обнаружили не только Йена, но и Друида, — закончил Харон.
— Прекрасно, — пробормотала Даниэль.
Йен подался назад и взял ее за руку.
— Все будет в порядке. Скоро мы будем у Маклаудов. Дейдре может попытаться достать нас, но потерпит неудачу, как и прежде.
Даниэль сжала ключ в своем кармане.
— Смогут ли Дейдре и вирраны добраться до замка?
— Да, — сказал Йен, но его улыбка была уверенной и живой. — Но она не получит тебя, Даниэль. Друиды и Воители остановят ее.
— Ее Воители убиты, — сказал Харон. — Это дает нам преимущество.
— Не все Воители, — поправил его Йен. — Там был один, она заперла его глубоко внизу горы. Его зовут Фелан.
— И он не на стороне Маклаудов?
Йен покачал головой.
— Айла обманула его, заманив в гору, когда он был ребенком. Дейдре держала его там до тех пор, пока он не достиг двадцати лет.
— Затем она выпустила его бога, — сказал Харон с проклятьями. — Кто освободил его?
— Айла. Фелан помог Броку и Соне противостоять Дейдре, но, насколько я знаю, он не примкнул к Маклаудам.
Харон фыркнул.
— Все что угодно, могло случиться за четыреста лет. Может быть, он сейчас там.
— Где мог быть и ты, — сказала ему Даниэль.
Харон посмотрел на нее в зеркало заднего вида. Она пожала плечами.
— Я говорю только правду. Ты знаешь, что нужен им. И, как ты сказал, четыре века — это много. Пусть прошлое уйдет, Харон. Помоги нам покончить с Дейдре.
Он нахмурился, но не ответил. Йен сжал ее руку. Слегка кивнул ей.
Даниэль все еще чувствовала себя ослабленной, но уже не было ощущения, что она может потерять сознание, как было на крыше. Она хотела сказать об этом Йену, но не было подходящего момента. Когда он сказал ей, что магия может ослабить ее, она не поверила ему. Теперь она точно знала, что он имел в виду. И это было не очень приятное ощущение.
Она могла чувствовать, как магия кружится внутри нее. И этого было достаточно, чтобы успокоиться.
— Мы на месте, — сказал Харон, сбросив скорость и сворачивая с главной дороги.
Он проехал по сырой земле около пятнадцати минут, прежде чем остановить машину в парке. Без лишних слов они с Йеном вылезли из машины. Йен отодвинул кресло, чтобы она смогла выйти. Даниэль пролезла вперед к темно-серым дверям Мерседеса, где уже стоял Харон. Харон повернулся к океану со странным выражением лица, как будто не был уверен, хочет быть здесь или нет.
— Ты знаешь, они будут рады тебе, — сказал Йен.
Харон посмотрел вниз, с легкой усмешкой.
— Будут ли? После того, что я сделал? Думаю, что нет.
— Они будут рады, и ты знаешь это.
Харон проигнорировал Йена и повернулся к Даниэль.
— Береги себя, Друид. Если Дейдре почувствует силу твоей магии, она не остановиться ни перед чем, чтобы схватить тебя.
— Я не планирую встречаться с ней, — ответила Даниэль. Она подошла к Харону и обняла его. — Спасибо. За всё.
Неловко похлопав ее по спине, он быстро отошел в сторону. Откашлявшись, он снова взглянул в сторону моря.
— Я должен вернуться в свою деревню.
Йен протянул руку и Харон, поколебавшись секунду, ответил рукопожатием.
— Ты хороший человек, — сказал Йен. — Помни об этом.
— Будь осторожен. И бдителен, — ответил Харон. — Если Дейдре перенесла тебя во времени, значит, у нее есть на тебя планы. Планы, частью которых ты быть не захочешь.
Они отпустили друг друга и, когда Харон ушел, Даниэль подошла ближе к Йену.
— Харон, — окликнул Йен. — Что Дейдре сделала, чтобы ты шпионил для нее?
Харон опустил глаза, но Даниэль успела заметить муку в их темной глубине.
— Ты помнишь, как обезумел, когда впервые выпустили твоего бога? Всю ярость и силу? Этого было слишком много, чтобы сразу обуздать.
— Да, — тихо ответил Йен.
— Несмотря на все это, я отрекся от Дейдре. Во время особенно сильной борьбы с моим богом, она привела моего отца ко мне в подземелье. Я не узнал его, Йен. Я подумал, что он один из мужчин Дейдре. Было уже слишком поздно, когда я понял, кем он был на самом деле.
Даниэль повернула голову и уткнулась лицом в плечо Йена.
— Ты убил его, — сказал Йен. И это не был вопрос.
Харон кивнул.
— Она захватила всю мою семью. Она угрожала, что с остальными поступит так же, если я не соглашусь.
— Но ты контролировал своего бога.
Наконец, Харон поднял глаза на Йена.
— С трудом. Дейдре знала, что сказать, чтобы разбудить во мне гнев. Я боялся, что она будет делать это просто для того, чтобы заставить меня страдать.
— Если бы я был в такой же ситуации, то поступил бы так же, — сказал Йен. — Я бы сделал всё ради своей семьи.
Харон сглотнул и заставил себя улыбнуться.
— Удачи вам обоим.
Даниэль помахала Харону, когда он сел в машину и уехал. Сначала она опасалась его, но сердце ее сжалось, когда она услышала боль в его голосе.
— Я хотел узнать, что Дейдре сделала ему, когда мы были в Яме, — сказал Йен.
— Это в прошлом. Отпусти это.
Он взглянул на нее своими карими глазами:
— Как Харон?
— Харон должен смириться с тем, что сделал. Пока он не простит себя, это будет преследовать его всегда.
