Жанна Лебедева - Сиреневый Чёрный
Выбравшись, наконец, из общего движения, Таша завернула в один из проулков, узкий и пустой. Решив, что тут можно прибавить ходу, она пустила заскучавшего Таксу рысью. Карета загрохотала колесами по мостовой. Расслабившись и залюбовавшись на дома, Таша совсем забыла про внимательность. Покорный Такса словно бы и вовсе не вникал в происходящее, слепо повинуясь воле кучера, трусил в указанном направлении.
Странное дело, но грозный конь, поменяв хозяина, стал кротким и спокойным, как овца. Видимо в том была его чудесная особенность — сливаться с седоком духовно в миролюбии или в ярости, угадывать мысли и чувства всадника, становиться ему под стать….
— Куда правишь, троллья дочь! — заорал кто-то грубым охрипшим голосом, резко оторвав принцессу от созерцания местной архитектуры.
Девушка судорожно потянула повод, но было поздно — пересекающая дорогу четверка белоснежных лошадей уже оказалась на пути…. Не пожелавший остановиться сразу, Такса, с маху налетел на первую пару причесанных и вычищенных белых лошадок, свалив тех на бок. Лошади из второй пары с визгом поднялась на дыбы, выкрутив под невероятным углом оглобли и опасно накренив легкую светло-бежевую карету.
— Ты чего творишь, дура! — не унимался дородный бородатый кучер, потрясая нагайкой.
Таша пулей соскочив с облучка, подхватила черного жеребца под уздцы, и, упираясь ладонями в его необъятную грудь, заставила попятиться назад.
— Извините, ради бога, простите!
Пока виновница происшествия оправдывалась, кучер, закатав рукава, уже примерялся ногайкой к ее спине. Однако выбравшаяся из кареты на шум Тама тут же вступила в перепалку:
— А ну, убери нагайку, свинья бородатая! — она грозно уперла руки в бока и смерила мужика пылающим взглядом, так, что тот послушался и отступил.
— Чего орешь, болван, — присоединилась к пастушке Айша, покинув карету, со спокойным видом подошла к лежащим на боку лошадям и, ловко развернув перекошенные оглобли, помогла животным подняться. — Дел на три копейки.
— На корове езди, если такой нервный! — не унималась разгоряченная Тама.
— Да вы, да я…. - бородатый кучер не успел продолжить задуманной фразы, нежный бархатный голос прервал его:
— Простите моего слугу, благородные дамы.
Увидев говорящую, Таша обомлела. Такой красивой девушки она не встречала никогда в жизни, и даже «дура, а теперь уже не дура Оливия» вряд ли могла сравниться с незнакомкой.
Фарфоровое лицо красавицы обрамляли длинные, в пояс, черные волосы. Подведенные угольными стрелками глаза казались кошачьими. Белое как снег платье, свободное, схваченное на дивной талии расшитым камнями ремешком, струилось водопадом, скрывая и одновременно подчеркивая линии прелестной фигуры. В ушах незнакомки переливались невесомые серьги из перьев экзотической птицы….
Тама и Айша, похоже, тоже потеряли дар речи от удивления.
Красавица нежно похлопала кучера по плечу, призывая к миру, и лучезарно улыбнулась Таше и ее спутницам:
— Добро пожаловать в мой город, а о карете не беспокойтесь. Позвольте представиться: мое имя Лейла — я хозяйка этого города, и, как радушная хозяйка, обязана заботиться о каждом из своих гостей. Как ваше имя, милая госпожа? — сказочная девушка обратилась к Таше.
— Ммм…эри…, - принцесса на ходу пыталась придумать имя, подходящее к ее новому образу, — сью… Мэрисью! — представилась она, наконец, косясь на Айшу и Таму, — принцесса, — тут же добавила для солидности.
— Очень рада, — Лэйла протянула белую руку и погладила гриву всхрапнувшего Таксы. — Приятно видеть в ряду ваших спутниц прекрасную леди из благородного народа степей, — она вежливо поклонилась оторопевшей от такого обращения Айше. — Можете открыть лицо, здесь вам нечего бояться. В моем городе гоблины — желанные гости, хотя и нечастые, — Айша послушно скинула с головы капюшон, а красавица продолжила. — Я приглашаю вас в мой дворец…
Путницы проследовали за светлым экипажем загадочной городской хозяйки по извилистым улицам прекрасного города.
Проехав через широкий проспект и парк, обе кареты остановились перед невесомым коралловым зданием на мощеной светлым камнем площади. В ее центре возвышался конный памятник суровому воину или королю. Он нарушал своей кряжистой темной фигурой хрупкую розовую гармонию дома и площади. Несколько слуг, подоспевших на шум приехавших карет, забрали обе упряжки и увели через парк к одноэтажным зданиям, выдержанным все в той же коралловой гамме. Взяв свой скудный багаж, девушки двинулись внутрь следом за Лэйлой. Таша не могла оторвать глаз от складок ее белого платья, струящегося по плиткам кремового мрамора.
— Располагайтесь и отдыхайте сколько вам угодно, — кивнула гостьям прекрасная хозяйка. — Мой домик для гостей к вашим услугам. Кстати, вечером я жду вас на моей яхте — центральная пристань, главный вход. Будут прием и бал.
Оставив девушек на попечение молчаливых ухоженных служанок, Лэйла исчезла за парадной дверью, еле слышно прошелестев платьем по полу. Высокая черноволосая дама отвела утомившихся гостей в просторную комнату, украшенную картинами с видами местных дворцов и парков и невесомыми статуями все из того же светлого мрамора.
— Ни хрена себе — домик для гостей! — Айша деловито обшарила все углы, залезла под кровати, внимательно изучила потолок и пол.
— Кто она такая, это Лэйла? — не привыкшая к подобной роскоши Тама изумленно осмотрелась по сторонам. — Почему она встретила нас так радушно? Вам это не кажется подозрительным?
— Кажется, — Таша растерянно пожала плечами. — Только знаете, что я подумала? Если она как-то связана с Локками и всей этой историей с единорогом — что помешало ей схватить нас сразу и передать врагам?
— А если она не с ними? — тут же поинтересовалась Тама.
— А кому кроме них мы могли понадобиться? — развела руками принцесса.
— И правда — кому вы сдались? — поддержала ее Айша. — Предлагаю принять приглашение хозяйки города и пойти на прием — по крайней мере, это будет вежливо. А еще — жрать охота.
— Может попросить еды у слуг? — робко предложила Таша.
— Да ну их! Они такие чопорные, и вообще, — начала, было, Тама, а Айша продолжила:
— Вдруг нас хотели отравить прямо здесь и сейчас? У них это не выйдет. На приеме отравить нас будет сложнее — там свидетелей много и вообще.
— Ладно, как хотите, — перебила Таша, разочарованно рассматривая себя в огромном зеркале.
Дурацкие белые кудри свалялись в паклю, накладные ресницы склеились, левый глаз покраснел и слезился, видимо из-за сверхклейкой смолы.
