Шелли Крейн - Нареченные
– Мэгги, – выдохнул он, подскочил ко мне и прижал к себе. Я оказалась у него на коленях, и он прикрыл руками мою наготу. – Мэгги…
Поговори со мной, детка.
– Выйди, – услышала я голос папы. Он протянул руку и выключил воду, но я не могла оторвать глаз от окровавленных осколков на полу. – Биш, сейчас же выйди! С ней все нормально!
– Ничего не нормально! – крикнул в ответ Биш. – Какого черта тут происходит, папа? Что случилось? Это она сделала? Как она сумела так разломать дверь?
– Уйди, Биш.
– Я позвоню девять-один-один.
– Нет, не надо, просто уйди. Я скоро приду.
Я слышала, как Биш заворчал и, уходя, грохнул кулаком по чему-то деревянному.
Я видела отца, склонившегося надо мной. Он подал Калебу полотенце и опустился на колени, а Калеб накрыл меня.
– Мэгги, что случилось? – требовательно спросил папа, изучающе глядя на меня широко открытыми глазами.
Мэгги. Посмотри на меня, детка.
Я оторвала взгляд от осколков и посмотрела в озабоченные глаза Калеба.
– Ты в порядке? – тихо спросил он. Я заметила, что Калеб не спрашивал о причине случившегося, а беспокоился прежде всего обо мне.
Я открыла было рот, но не издала ни звука. Глянула на Калеба в полной растерянности, а потом почувствовала, что он фокусируется, и царапины у меня на руках и ногах начинают саднить, гореть и постепенно пропадать, оставляя гладкую кожу. Я услышала, как за спинами у нас часто задышал папа.
– Господи, помоги нам, – пробормотал он.
– Я не знаю, что произошло, – простонала я и намотала на палец краешек рубашки Калеба. – Калеб, – с трудом промолвила я и глубоко, до содрогания, вдохнула.
– Ш-ш, – пробормотал он в мои волосы и сильнее прижал к себе. – Ш-ш, теперь ты со мной.
Он был потрясен и расстроен, увидев меня в крови. И хотя в голове у него роилось множество вопросов, все они ушли на второй план.
Я слышала, как к нам подошел Питер – он тоже терялся в догадках.
– Мэгги, ты как? Я осмотрел весь дом, здесь никого нет.
– Это не кто-то, – тихо проговорила я. – Это все… я. Не знаю, что случилось. Просто я была очень расстроена…
Я прижалась лбом ко лбу Калеба и решила показать ему произошедшее, вместо того чтобы пытаться объяснить. Я почувствовала, как вокруг нас жужжит энергия.
Видение началось с картинки, как мы с Калебом пришли на пляж и я уселась ему на колени. Затем появились Кайл и Амбер, потом мы вошли в дом, произошел спор с папой, дальше была ссора с Бишем и, наконец, сцена в душе. Я даже не смутилась и не покраснела, когда Калеб увидел, как я раздеваюсь, захожу в кабину и бреюсь. Потом началась чертовщина, и он вломился в дверь.
Калеб выпрямился и вздохнул, глядя на меня с искренней озабоченностью. Он осмотрел меня всю – нет ли еще порезов, поднял мои руки и ноги. Потом перевел взгляд на лицо.
– Думаю, это была ты. Ну, как передвигание предметов и весь этот телекинез. Это тоже привязано к твоим эмоциям. Просто слишком много всего навалилось.
– Телекинез? – удивленно проговорил папа.
– Я тоже так думаю, – кивнула я. – Простите, – я заплакала и почувствовала, как слезы обожгли лицо. – Я не нарочно.
– Нет, нет, нет, – запротестовал Калеб и откинул волосы с моего лица. – Не смей себя винить.
– А как же дверь и зеркало?
– Да что ты, это ерунда, не стоит беспокоиться, – заверил меня Питер. Но я все равно чувствовала себя очень неловко, потому что разнесла в щепки душ, к тому же была голой, и на меня все смотрели.
Я слышала, как Питер за спиной Калеба собирает осколки и как звякает металл, падая на дно мусорного ведра.
– Что происходит? – спросил папа.
– Джим, мне кажется, нам нужно на минутку оставить их одних, – предложил Питер, положив руку ему на плечо.
– Мэгги, все нормально? – продолжал папа, не обращая внимания на Питера.
– Да. Пожалуйста, выйдите, мне надо встать и одеться, – взмолилась я. Отец поморщился, глядя на Калеба.
Ну да, правильно, раздета, и Калеб собирается помочь ей прикрыть наготу. Это как понимать?
– Папа, – попросила я, крепко зажмурившись. – Пожалуйста.
– Я захвачу Рэйчел и Джен, и Биша с Джимом заберем из дома, – предложил Питер.
– Хорошая мысль. Спасибо, папа, – Калеб не отрывал от меня взгляда.
– Береги ее, Калеб.
– Папа, – он посмотрел на него через плечо, – я знаю. Я отвечаю за нее.
– Да, сынок, – Питер положил руку на плечо Калеба, потом повернулся и вышел.
Мой суженый тут же взял меня на руки, не снимая полотенца, в которое я была завернута, и отнес в гостевую комнату. Захлопнув ногой дверь, он положил меня на кровать и опустился на колени рядом.
Поправив полотенце, он продолжал внимательно смотреть на меня.
– Я в порядке, – наконец проговорила я, услышав его тревожные мысли, – правда.
– Я знаю, что в порядке. Ты достаточно сильная, чтобы справиться с чем угодно, но мне не нравится, что с тобой это случилось. Как я могу защищать тебя от того, что находится в тебе самой?
– Но ты же сейчас защищаешь меня. Вот что мне нужно. Ты.
– Ты же знаешь, это не одно и то же, – произнес Калеб тихо.
– Для меня одно и то же. – Я обняла его за шею и притянула к себе. Его теплые руки сняли неприятные ощущения, когда он рывком прижал меня к себе, и я вдохнула знакомый запах его шеи. Его спокойствие передалось мне, и я с облегчением вздохнула.
– Ты не перестаешь удивлять меня, – пробормотал Калеб мне в волосы. Затем отстранился, чтобы видеть меня. – Все такая же поразительная. – Он коснулся моей щеки. – Мы в этом разберемся. Ну, ничего нового, мы уже что-то такое видели и вместе справимся. Я всегда буду рядом.
– Я боюсь, – прошептала я и почувствовала, как он большим пальцем вытер мою слезинку.
– А я не боюсь. С нами все будет хорошо. Ты моя жизнь, и я не допущу, чтобы с тобой что-то произошло.
Это напомнило мне о сверхчувствительном барьере у него в голове. Я мысленно задала ему вопрос:
А папа думает, что Совет попробует забрать тебя у меня. Но они же не смогут это сделать?
Я было запаниковала, однако Калеб пальцем прикрыл мои губы и наклонился ближе.
– Нет, не смогут, потому что я не позволю. Чтобы забрать тебя, им придется вначале убить меня.
– Калеб, не говори так, – взмолилась я.
– Но это правда. Я никогда им этого не позволю. Ты моя. Я ничего не говорил тебе, потому что и так много всего происходит, и тебе ни к чему еще больше нервничать.
– Похоже, самое лучшее, что можно сделать, это бежать поскорее без оглядки отсюда, – пробормотала я.
