Ольга Резниченко - Испытание
Затяжное молчание. С вызовом уставился в глаза.
— Это всё из-за нее?
Удивленно вздернул бровью.
— Из-за кого? — попытка лгать.
— Из-за той калеки в больнице? Мария… Бронс? Верно?
Нервно отвел взгляд в сторону.
Отвернулся.
— И много еще знают?
— Дорогой мой мальчик, если знает де Голь, знают все.
— Я осторожен.
— Не сомневаюсь. Не сомневаюсь, что ты думаешь, что действуешь осторожно и правильно. Но ответь мне сейчас, только правдиво.
Разворот. Глаза в глаза.
— Ты же понимаешь, что как только все закончится, ты ее бросишь? Навсегда. Без права увидеть повторно. Даже невзначай. Иначе ей не жить.
— Понимаю.
— Ты на это пойдешь?
Нервно рассмеялся. Невольно потер лицо руками.
— А разве у меня есть выбор?
— Ты не ответил.
— Я сделаю все, чтобы больше с ней не встречаться. Доволен?
— Нет. Дай мне слово, что она исчезнет из твоей жизни навсегда, как и ты — из ее.
— А иначе?
— Неужели ты думаешь, что Виттория заступиться за тебя? Пойдет против всего Ордена? В конце концов, против самой Искьи?
— Я не настолько глуп, чтобы рассчитывать на чью-то помощь. Никогда не просил за себя, и не стану.
— Молю, не повторяй ошибки прошлого. Никто еще из Поверенных не был счастлив от своего глупого решения пойти против обета. Ни Федерико, ни Сиера, ни Леон, ни Маркус, ни Жоржия, ни Квель. Никто. И об этом нынче свидетельствует их прах. Помни, мальчик. Я желаю тебе лишь добро.
— Знаю.
— Да и твое состояние… Ты хоть даешь отчет риску, на который идешь? Еще несколько дней такого недомогания, и я сам прикончу тебя, чтобы не мучился.
— Осталось еще четыре раза — и я уеду на Искью.
— Надеюсь, успеешь.
— Успею.
— Личар не дремлет, как и тот, кто за ним стоит.
— Я тоже держу уши востро.
Едва заметно кивнул. Не верит? Или хочет верить, но не может?
Неважно…
— До встречи в Италии.
— До встречи…
* * *(Мария)
Если вчера просто ныли ноги, сводили с ума отекшие мышцы, тяжесть, мурашки и выкручивание костей, то сегодня просто началось безумие.
До слез болит позвоночник, колит сердце.
Не могу сидеть…
Массаж, обезболивающее…
Глупые попытки убежать от реальности. Сон, снотворное, валиум.
Будем жить.
… и не иначе.
* * *— Луи?
— Здравствуй, мое солнце.
— Что с тобой? Ты так плохо выглядишь…
Милая, усыпляющая бдительность, улыбка.
— Все хорошо. Просто, немного не по себе. Лучше скажи, ты как? Как себя чувствуешь?
— Все болит…
— Ничего, так и нужно. Ничего, потерпи, котик. Потерпи…
Бережно взял мою руку в свою. Ласковый поцелуй…
* * *Пришла в себя лишь под вечер.
Казалось, кто-то сломал мне все кости, сломал, перемешал, а теперь мой организм глупо пытается восстановить калейдоскоп в цельную картину, слепить былое.
* * *— Наверно, препарат не подошел. Заменяйте и этот…
* * *— У нее температура почти под сорок!!
— Лили, выйдите вон! Вы меня уже достали своей истерикой!
* * *Мрак. Тьма. Пустота.
Но вдруг слышу чьи-то шаги.
Приближается… Нет! НЕТ!
Кто-то идет за мной! Следит!
Гонится!
Срываюсь на бег. С последних сил.
Мчу… МЧУ!
Удар. Падаю…
Псы. Дикие, бешеные черные псы тут же сорвались из ниоткуда, накинулись на меня, вгрызлись в плоть,
… рвали, метали, раздирая на куски…
Как маяки, как светляки, адские очи, строгими парами, выплясывали передо мной, сгорая внутри алым пламенем, сгорая, затягивая, засасывая меня в себя, не давая терять связь с реальностью… С жизнью.
Ору, ору, но звука так и не могу издать…
Пытаюсь вырваться, спастись…
Но я бессильна…
Заживо разрывают…
Еще барахтаюсь, но смирение уже пожирает надежду и веру. Сжирает желание жить.
— МАРИЯ! МАРИЯ! УСПОКОЙТЕСЬ!
Резкий укол в вену…
И снова в глазах вспышка реальности… сменилась на дурман. Тону, тону… Снова ТОНУ во мраке… Возвращаюсь в царство АДА.
* * *— Мария, кризис миновал, но вам еще нужно несколько дней соблюдать постельный режим.
— Сколько дней это уже длиться?
— Семь.
Испуганный взгляд по сторонам.
— А где мой букет?
— Он завял уже давно. Лили его выбросила.
Седьмой день. Седьмой…
Так какой сегодня день "после"… его визита? Того, что я помню… Первый, третий, или пятый?
Вдруг уже все. Вдруг… Вдруг я не помню…
Вдруг то был последний? Вдруг больше не придет?
— Какое сегодня число?
— Мария, успокойтесь. Вам следует поспать, — с искусственной нежностью улыбнулась медсестра и тут же вколола мне что-то вену.
— Эй, э…
* * *И снова мой кораблик мучается в плену шалостей бури. И снова я поднимаюсь на гребне волны, не канув под шуткой водной мощи. Еще живу…
Еще врываюсь в реальность, чтобы глотнуть воздух, и тут же окунутся в дурман, забытье, глупые, жуткие сновидения.
Луи. Луи. ЛУИ!
Где ты. Когда придешь ко мне?
Я потерла счет времени. Я потеряла связь с жизнью.
Но ты, ты все еще со мной. Со мной, хоть и не рядом…
Ведь так?
Глава Тридцать Первая
(Мария)
Не знаю, что лучше…
Боль, адская боль, которая дарит мне отчасти свое, а отчасти с помощью лекарств, полное забвение….
Или временное улучшение. Покой. Реальность. Сознание…
Я едва дожила до вечера. Каждая минута казалась не просто резиновой, длинной, как привыкли говорить люди. Нет. Она казалась мне адом, жуткой вечностью.
Я не знаю, не знаю, придет ли ко мне сегодня Луи.
Или это будет завтра…
Не знаю. НЕ ЗНАЮ.
И кто ведает, сколько пройдет еще таких дней, прежде чем я окончательно пойму, пойму, СМИРЮСЬ, что он больше не придет.
Не придет.
* * *Под утро я насильно влила в себя валиум.
Успокоится и уснуть.
Уснуть.
Забыться.
* * *Падаю… Падаю…
Кто-то хватает меня за ноги и тащит назад… Во тьму, в огонь… В ад.
Барахтаюсь, отбиваюсь… Пытаюсь ухватится руками за голую землю, но лишь неприкаянные грудки цепляю…
Утаскивают, утаскивают…
Резкий удар! Удар! Кто-то сломал мне ноги! Мои ноги! Вдруг едкое пламя тут же обхватывает конечности…. Сжирает, сгрызает плоть, оставляя по себе… лишь черно-бурые кости…
