Людмила Корнилова - Берег Холодных Ветров
Айлин смотрела на Тариана, и поняла, что он, и верно, очень рассердился, увидев ее. Вон, у бывшего мужа жилка на виске задергалась, и глаза чуть прищурились, что всегда служило безошибочным признаком того, что супруг всерьез разгневан. Больше того: взгляд, искоса брошенный им на Айлин, ясно дал понять молодой женщине, что от прежних трепетных чувств Тариана не осталось ровным счетом ничего. Да, Касиди права: сейчас бывший муж ее ненавидит.
Пусть так, но, непонятно почему, Айлин пришли на память те недавние времена, когда их с Тарианом семейная жизнь была радостной и счастливой. Прекрасно понимая, что сейчас этого делать ни в коем случае не стоит, молодая женщина все же невольно потянулась к мужу, мысленно называя его по имени — все же за годы совместной жизни они с супругом словно стали единым целым, совсем как те древние люди, о которых говорила знахарка. Кому-то подобное может показаться странным или невероятным, но ранее подобного мысленного призыва было вполне достаточно — Тариан словно слышал ее, и всегда откликался. Даже во время их крайне редких размолвок подобного зова хватало для того, чтоб короткая ссора затихала, не успев разгореться. Впрочем, Айлин всегда первой шла на примирение — ей была ненавистна одна только мысль о том, что их счастье может что-то омрачить.
Вот и сейчас молодая женщина мысленно стала звать мужа в смутной и наивной надежде на то, что все еще может измениться, стать таким, как было совсем недавно. Кто бы и что ни говорил, но Айлин его все еще любит, несмотря ни на что. Он стоит рядом, такой родной, знакомый до последней черточки…
Увы, попытка достучаться до мужа закончилась ничем: в сознании Тариана не было того привычного тепла, к которому Айлин привыкла за годы своего счастливого супружества. Сейчас там словно стояла каменная стена, о которую можно биться долго, но нечего было и надеяться на то, что сквозь эту непроницаемую твердыню можно достучаться до сердца бывшего мужа.
Тариан, уже не ее муж, а чужой жених… Этой красивой и очень дорогой одежды, в которую он сейчас одет, ранее Айлин никогда не видела. Вообще-то бывший муж никогда особо не гнался за роскошными и модными нарядами, предпочитал простоту и удобство льна и мягкой замши, а уж никак не золотое шитье на дорогом бархате. Это наверняка Шайхула постаралась приодеть сына во все новое и крайне дорогое, или же он сам, желая понравиться невесте, решил полностью сменить гардероб… Между прочим, та, прежняя одежда, шла ему куда больше! Да и несколько перстней с огромными бриллиантами выглядят совершенно непривычно для глаза бывшей жены: ранее Тариан не любил носить на пальцах никаких украшений, кроме, разве что, обручального кольца и перстня с фамильным гербом — говорил, что побрякушки ему мешают. Сейчас, разумеется, никакого кольца на его пальцах нет, а такие вычурные сверкающие перстни куда больше подходят изнеженному придворному моднику, чем ее мужу, привыкшему к незатейливости как в жизни, так и одежде. Впрочем, сейчас надо говорить — бывшему мужу…
— Ничего, дорогой мой, все в порядке… — Шайхула вновь выглядела обаятельной и милой женщиной, которая и мухи не обидит. — Эта особа в последнее время не в себе, и потому нечего на нее сердиться.
Меж тем Тариан, раздраженно посмотрев на бывшую супругу, поставил вазу на прежнее место, и произнес, едва сдерживая недовольство:
— Можно подумать, она и раньше совершала осмысленные поступки…
— Тариан… — начала, было, Айлин, но муж резко перебил ее.
— Не думал, что у тебя хватит дерзости вновь заявиться сюда. По-моему, отношения, когда-то бывшие между нами, закончились раз и навсегда, развод получен, и отныне у каждого из нас своя жизнь. Неужели так сложно оставить меня в покое? Или же ты вновь пришла скандалить? На мой взгляд, это мерзко.
— Тариан, я… — Айлин споткнулась на полуслове, не зная, что сказать любимому человеку. Не стоит себя обманывать — она, и верно, идя сюда, в глубине души все же надеялась увидеть бывшего мужа. За время разлуки Айлин, несмотря ни на что, безумно соскучилась по Тариану, и ей хотелось просто прижаться к нему, ощутить знакомое тепло, услышать ласковый голос… Что ни говори, но каждый из нас, даже оказавшись в самой нелегкой ситуации, в глубине души все же надеется на чудо. Увы, оно не произошло, к тому же все те слова, что во время пути были ею заранее подготовлены для того, чтоб переговорить с мужем (если, конечно, они увидятся), не только разом вылетели из головы, но и оказались пустыми и ненужными. Понятно, что бывший супруг ее все равно не услышит.
Однако куда больнее были слова Тариана, которого, кажется, всерьез вывело из себя появление Айлин в его доме:
— Если же ты, и верно, собираешься поднять скандал, то для начала я должен сказать — ты позоришь меня одним своим видом. Пришла сюда, одетая, словно последняя нищенка! Неужели не замечаешь, что на тебя смотреть противно! Что, прикидываешься перед всеми сирой и убогой? Могу поздравить: это у тебя хорошо получается!
Этот еле сдерживаемый гнев в голосе Тариана, а особенно брезгливость в его голосе ранили Айлин куда сильней, чем можно было ожидать. Одетая, словно нищенка… А откуда ей взять кружева, шелк, бархат или батист? Да, сейчас на ней одно из ее старых льняных платьев, чуть тронутых вышивкой, тех самых, в которых она ходила в то самое время, когда Тариан вовсю пытался ей понравиться. Это платье, пусть простое и далеко не новое, но, тем не менее, чистое, да и на ее фигуре сидит неплохо.
Если уж на то пошло, то следует сказать, что большая часть небогатых жительниц пригорода в обычные дни ходит в похожей одежде, а нарядные одеяния вынимаются ими из сундуков только по праздничным и выходным дням. Интересно, откуда Айлин, оставшаяся без средств после развода, может взять нарядные платья, если единственное, что она могла унести из этого дома, так это только кое-что из одежды Кириана? Похоже, бывший муж об этом не знает, и, судя по всему, до таких подробностей ему нет никакого дела.
— Дорогой мой, не думаю, что тебе стоит здесь задерживаться… — заторопилась Шайхула, не давая возможности Айлин произнести хотя бы слово. — Мы с твоей бывшей женой решим все вопросы между собой, не привлекая мужского внимания к нашим разговорам.
— Тогда поясни, что этой женщине нужно в моем доме? — Тариан подчеркнуто не замечал бывшую жену. — Почему я должен терпеть ее присутствие?
— Просто ей нужны деньги, ведь бедняжка на сегодня оказалась в довольно сложном положении… Вот что, дорогуша! — бывшая свекровь посмотрела на Айлин взглядом, в котором читалось сочувствие и жалость. Глянь сейчас со стороны на Шайхулу, и легко можно поверить, что эту милую женщину следует считать образцом добродетели и любви к ближнему. — Вот что: я должна извиниться перед тобой за свою несдержанность — к сожалению, в пылу нашего спора я зашла несколько дальше, чем это дозволительно, и теперь искренне раскаиваюсь в некоторых из своих высказываний. Давай договоримся так: я согласна оказать тебе именно ту помощь, о которой ты меня просишь. Если уж на то пошло, то я понимаю твои материнские чувства, и потому буду завтра после пополудни в вашем доме, принесу то, что ты просишь.
