Анжарская академия. Темный магистр исцелению не подлежит (СИ) - Княжина Елена

Да он только в обмороках видел «Вику из Хавраны»! Еще и предлагал Райсу поцеловать и потрогать ее, пока спит. А магистр, видать, решил воспользоваться советом от светила «экспериментальной медицины».

Тьма! Неужели даже со столь качественной маскировкой мы остаемся собой? Счастье, что Райс знает меня гораздо хуже.

– Сдадите меня? Им? – всхлипнула с обидой, вспомнив о поисках Вейрона.

– Бегайте сколько хотите, – позволил начальник. – Но за молчание хочу от вас услугу. В ночь сиятельных даров природники проводили дрянной ритуал, и вещи, которые они использовали, все еще лежат в кабинете сира Райса. Среди них должна быть расческа с розовой кварцевой инкрустацией.

– Там только гребень, – наморщила лоб.

– Принесите мне все барахло, что было в пентаграмме, – попросил Граймс. – Готов обменять на него мое великодушное молчание.

– Зачем вам? – с сомнением окинула побитую физиономию.

– Я не лезу в ваши тайны, вы не лезете в мои. Так это работает, мисс Лонгвуд.

***

Как выяснилось, мой начальник был не только отличным диагностом, но и превосходным шантажистом. Перебрав в уме все прочие варианты, я покорно отправилась к Райсу в кабинет.

Я накрепко запуталась в своих секретах, так что чужие в меня уже не умещались. Если Граймсу так ценны эти розовые расчески, я их ему отдам.

Натяжение виззарийской нити почти не ощущалось, Райс бродил где-то поблизости. И чувство, что моя «половинка от чивари» рядом, согревало.

Наверняка он, как и я, мечтал провалиться под землю, закопаться в разрыв или сбежать в дварфову впадину после ночного «непоправимого». Но, как и я, не мог себе такой роскоши позволить. До чего садистская ловушка, этот ваш виззарийский брак!

Окна в кабинете были плотно зашторены, внутри создавалось ощущение позднего вечера. Стол магистра был подсвечен подброшенным в воздух красно-золотым шаром. Только благодаря рыжему свечению я разглядела хрупкий, изящный силуэт, склонившийся над бумагами.

Маутянка!

Дверца за мной предательски хлопнула, отрезав от коридора. По защитному экрану на стене прошла рябь. Островитянка нервно обернулась, опрокинув со стола несколько кристаллов и свернутых пергаментов.

– Ш-ш-ш?

В ее шипении мне почудилось возмущенное «Да какого гхарра?!».

– Опять ты? – я ткнула руки в бока и распрямилась. Против магии Маути мне, конечно, не выстоять, но резерв мой уже сочился. И требовал хоть как-то себя применить по назначению.

Голова едва соображала. Что может девица из партэля забыть в учебном зале для магических практик? У нее йоргены закончились? Не то место, которое стоит обворовывать, ей Варху.

Она приходила в академию к кому-то другому? Тогда не искала бы клиента в кабинете Райса. Девица ждала магистра, уверенная, что без нее он не переживет откат? Я недостаточно ясно выразилась, что ее пяточными «методиками» он лечиться больше не будет?

Пока я перекидывала в уме версии, маутянка резко отдернула штору и выпрыгнула в окно. Только ставня скрипнула да ветер обиженно взвыл. Гхаррова бездна! Вот как нужно убегать, Лисси.

Накрепко закрыв за ней створку, я с усталым вздохом уселась в кресло Райса. Покрутилась перед столом, обозревая бардак, устроенный мелко-пяточной. Но все вещи будто бы остались на месте, как при ночном собрании природников. Кристаллы, золотая пыль, сшиватель Граймса, гребень мисс Донован, моя заколка…

Набив карманы преподавательским «барахлом», я отправилась обратно к целителю. Выторговывать себе его «великодушное молчание».

***

Кейр Райс

Магистр приблизился к двери своего кабинета, задумчиво постучал пальцами о косяк и… решительно развернулся. Имелся в академии еще один человек, способный разобрать диковинный символ на странице с ритуалом. И как Райс умудрился забыть о старике Мюблиуме? Тот в последние месяцы душевно хворал и почти не появлялся на собраниях у нового ректора.

Проложив мысленно путь к кабинету Финиуса и прикинув расстояние до своего логова, Кейр пришел к выводу, что вполне может позволить себе небольшое путешествие. Профессор «Защиты от проклятий» хоть и не совсем в себе, но даже в таком состоянии соображает получше многих.

Но стоило Райсу сделать шаг, как из-за поворота показалась взлохмаченная голова мисс Хендрик. Вчера, совершенно пунцовая, она расспрашивала магистра о своей расческе. С кварцевой инкрустацией. А он, признаться, с трудом мог вспомнить, была ли та среди ритуального барахла.

– Вы за расческой, Эльза? – Кейр вновь потянулся к дверной ручке, собираясь одним махом покончить с неловкостью. Не его дело, что голые коленки «теоретички» забыли в частном доме циничного целителя.

– Я хотела спросить… Возможно, вы знаете, что приключилось с мисс Лонгвуд? – Эльза осторожно дотронулась до его разбитой челюсти и тут же убрала руку.

– Почему вас беспокоит ее судьба?

– Не хочу, чтобы она стала похожей на мою, – преподавательница «Теории магии» грустно улыбнулась. – Хотела ее предостеречь насчет общения с…

– Мм?

– С Кристианом Вейроном. Это опасный человек. Способный на очень, очень многое ради достижения своих целей.

– Вы знакомы? – Кейр с сомнением прищурился.

Сейчас, глядя на раскрасневшуюся женщину лет тридцати, застегнутую на все пуговицы, прячущуюся за стеклами очков, он не мог взять в толк: что общего у замкнутой Эльзы и надменного хирурга из Хитаны? Настолько разные это были миры.

– Мы вместе учились, – преподавательница нервно поерзала в платье и попыталась пригладить полчище «квахаров», выпрыгнувших из русого пучка на голове.

– Уверен, мисс Лонгвуд уже достаточно предостережена. И сделала верные выводы.

– Она не знает его так, как я. С той, с другой стороны, – Эльза взволнованно прошлась по коридору, уводя Райса за собой к воздушной галерее. Обернулась, проверив, что магистр идет следом. – Я ведь отказалась от практики и звания сирры не просто так и… Ох!

Взгляд прозрачно-серых глаз уперся в виззарийский пергамент, зажатый в руке Райса. Мисс Хендрик продолжала меняться в лице, являя на щеках всю гамму оттенков от пунцового до бледно-зеленого. И это начинало беспокоить.

– Вам знакомы символы? – Кейр развернул лист и протянул Эльзе. – Насколько я понимаю, это знак Имиры?

Женщина приняла пергамент в дрожащие пальцы и прорисовала контур цветка-семилистника.

– Да, Имиры Сиятельной, проданной богини. Необычное сочетание, верно? – она нервно хлопнула ресницами за круглыми стеклами, которыми защищалась от реальности. – С семилистной лоттой знакомы все, кто изучает теологию и историю варховых времен. Но ее соединение в одном манускрипте с эшерскими символами пути и древним знаком Виззары… Тот, кто составлял книгу, совместил несовместимое, Кейр…

Эльза будто даже оживилась: все, что касалось теории магии, ее воодушевляло. Книжная порода! Райс всегда больше любил практику – грязную, честную, тяжелую… Пахнущую болотом и на вкус горчащую Тьмой.

– И все же это не повод так бледнеть, Эльза.

– Я видела такое уже. Однажды, – она сняла очки, спрятала их в карман и растерянно поглядела на магистра.

Без стекол она казалась беззащитной, уязвимой. Хлопала ресницами, как новорожденный гхарр, впервые узревший огромный мир.

– Где видели?

– Вам это важно? – она нервно сглотнула и сделала резкий вдох.

– Очень. Очень важно, – Райс засучил рукав и продемонстрировал женщине дрянную привязку. Которая, видит Варх, его с ума сведет, если еще хоть одну ночь придется провести рядом с хавранскими кружевами. – Где видели? Когда?

– Десять лет назад… Ровно десять, – она вышла на открытый всем ветрам воздушный мост, соединяющий корпуса, и отвернулась к перилам. – Это была ночь сиятельных даров. Я попала в сильные неприятности, Кейр. Пошла с одним юношей в древний подземный храм близ Либтоунской академии. Забытый, заброшенный, охраняемый маг-гвардейцами. Там случилось кое-что дурное.

– Эльза…

– На алтаре я и увидела этот знак. А потом, когда произошел разрыв…