Хаос (ЛП) - Карвен Анна

Целитель смотрит на меня так, словно я совершенно сошел с ума.

А что касается Амали…

Взгляд, которым она одаривает меня, в равной степени наполнен гневом и желанием, и он прожигает насквозь колдовской яд в моих венах, наполняя меня похотью.

Снова.

И снова.

Не в силах больше этого выносить, я отрываю от нее взгляд и поворачиваюсь к разъяренному Энаку.

— Отвези нас на побережье. Мы уплываем сейчас же.

Мне неестественно тепло. Мучительная боль возвращается. Мое сердце бешено колотится. А дыхание учащается. Внезапно каюта целителя кажется очень, очень маленькой.

Мне нужно увидеть холодное ночное небо. Мне нужна тьма и звезды.

Она нужна мне.

Ее аромат переполняет меня, погружая в тихое, лихорадочное безумие.

Так близко…

Моя награда так близка, и все же тьма в моих венах угрожает украсть все это.

Но даже если поддамся этой адской магии, я позабочусь о том, чтобы она получила свое, даже если это будет последнее, что сделаю.

Свобода.

От коррумпированных империй и кровожадных Достопочтенных. От нашего прошлого. От нашей собственной предательской крови.

Это все, чего мы когда-либо хотели.

Глава 13

Амали

Рассвет медленно ползет по горизонту, сначала появляясь в виде чуть более светлого оттенка черного на фоне бесконечной тьмы. Затем он становится серым, и внезапно я вижу слабую линию там, где океан встречается с небом.

Мы стоим на носу корабля и смотрим в темноту, как маленькое судно, которое, как потом узнала, называется «Неккури», — «Ленивый кот» на иншади — продвигается вперед по неспокойному морю.

Название довольно подходящее, учитывая склонность Кайма привлекать непостоянных существ.

Его теплые руки обнимают меня за талию, крепко прижимая к себе, защищая от свирепого ветра и волнистой зыби моря. Время от времени корабль ударяется о большую волну, и брызги ледяной морской воды щекочут мое лицо и руки.

Впрочем я не возражаю. Кайм излучает достаточно тепла, чтобы прогнать утреннюю прохладу океана, а свежий воздух сотворил чудеса с моей тошнотой.

Я прижимаюсь к обнаженной груди ассасина, наслаждаясь теплом его тела, хотя ужасно беспокоюсь о нем. Даже использование его способностей, чтобы остановить время там, в хижине — когда он сделал ту ужасную вещь с бедным Энаком — не помогло ему остыть.

И теперь он сбросил рубашку, оставив руки и грудь восхитительно обнаженными, впитывая холод, темноту и океанские брызги.

Он привел меня сюда посреди ночи, когда я не могла заснуть, когда качка корабля вызвала у меня такую тошноту, что меня чуть не вырвало на идеально чистые полы Энака. Шторм, который угрожал нам издалека, не материализовался ночью. Он преследовал нас издалека, сплошное грозовое облако и далекие неземные молнии. Время от времени до моих ушей доносится слабый раскат грома.

Это довольно зловеще. Я надеюсь, что он не начнется до того, как мы доберемся до места.

Целителя нигде не видно. Последнее, что я видела, он поправлял какие-то снасти в задней части корабля. Что бы он ни сделал, корабль сумел удержаться на своем курсе, его темно-серые паруса туго натянулись на ровном ветру.

Кайм очень долго молчал. Я понятия не имею, о чем он думает. Зажатая между мерным движением его груди и безжалостным ритмом моря, я не смею говорить.

Что-то подсказывает мне, что ему нужна эта тишина.

Опасность надвигается на нас со всех сторон, и он что-то замышляет, но когда я осторожно пытаюсь расспросить его, он отмахивается от моих вопросов, скрывая свои мысли.

О чем ты думаешь, Кайм?

Несмотря на то, что холодная маска ассасина вернулась на место, его прикосновение восхитительно нежное.

Он заправляет прядь волос мне за ухо и нежно целует в это нежное местечко прямо под мочкой уха.

— Лепесток ледяного цветка и щепотка кристаллов рога мармока, — тихо говорит он.

— Что? — Я моргаю, пораженная глубоким гулом его голоса.

— Измельчить их вместе с помощью ступки и пестика, пока они не превратятся в мелкий синий порошок. Затем добавить половину флакона молока паука черной вдовы, хорошо перемешать и вколоть инъекцию в большую вену на сгибе руки.

— Что все это значит, Кайм?

— Это противоядие от яда, который я ввел в тело Энака. Я буду повторять это снова и снова, пока ты не сможешь выучить это наизусть. Важно, чтобы ты это знала.

— Почему? — Во мне поднимается ужас.

— Так надо. Делай, как я говорю, Амали.

— Ты не скажешь мне почему?

— Ты уже знаешь.

— Ты думаешь, что тебя не будет здесь, чтобы самому рассказать Энаку? Ты смеешь думать, что оставишь меня здесь одну? После всего, что мы пережили вместе? — Я качаю головой. — Куда бы ты ни направлялся, я иду с тобой. Кто знает, может быть, мне даже придется защищать тебя.

Кайм тихо посмеивается, как будто сама идея абсурдна, но он каким-то образом очарован ею. Возможно, это абсурдно, но он заражен ядом дракона, и никто из нас не знает, насколько все будет плохо.

Мысль о том, что могучий Кайм может быть повержен этим…

Она ужасает.

— Ты упрямая, знаешь это? — Он ласкает мою щеку подушечкой большого пальца. Его прикосновение обжигает. Для того, кто поражен магией, которая может его убить, он, кажется, не очень беспокоится.

Это заставляет меня чувствовать себя немного лучше.

— Котелок, чайник, черный, — шепчу я, когда соленый ветер кружится вокруг нас.

— Хм, — он издает удивленное урчание. — Делай, как я говорю, Амали.

— А если я этого не сделаю?

Он обнимает меня чуть крепче, его коварные пальцы скользят вниз к поясу моих брюк. Он просовывает руку мне под пояс, лаская обнаженную кожу, посылая по мне искры желания.

— Тогда мне придется наказать тебя позже… используя метод по моему выбору.

По мне пробегает дрожь. Я наклоняюсь к нему, наслаждаясь его пьянящим теплом, позволяя этому чувству комфорта и защиты на мгновение прогнать все мои страхи.

Я чувствую себя в полной безопасности с ним, даже когда мы плывем по глубокому, темному морю, а шторм преследует нас по пятам.

— Теперь я в замешательстве, — бормочу я. — Ты хочешь, чтобы я запомнила твой секретный рецепт, и все же делаешь непослушание более привлекательным вариантом? Ты не привык, чтобы тебе бросали вызов, верно?

— Если сделаешь, как говорю, я вознагражу тебя.

— Наказанием?

— И наградой. — Он целует меня в щеку. — И много чем. Все, о чем ты попросишь, любовь моя.

Мое сердце колотится в груди. Его пальцы ползут ниже, задевая мой теплый вход под обтягивающей кожей брюк. Черт бы его побрал. Это должно быть серьезно.

— Пожалуйста, сделай это, Амали. Я вернусь к тебе, обещаю.

— Ты должен, Кайм. Без тебя я не смогу…

— Шш. — Он заглушает мои сомнения поцелуем. Его губы твердые, но нежные и горячие, как огонь. — Что бы ни случилось, я найду тебя, и все, что сейчас кажется таким ужасным, станет таким же незначительным, как пылинки на ветру.

Я закрываю глаза и позволяю уверенности в его словах проникнуть в каждую клеточку моего существа. Он кажется таким ужасно уверенным.

Как такое может быть?

Небо уже немного посветлело. Я могу только разглядеть бледные руки Кайма, обнимающие меня. Темные чернила на его коже клубятся и извиваются, и на мгновение, клянусь, змея шевельнулась.

Это… он… не пугает меня. Уже нет.

— Лепесток ледяного цветка и щепотка кристаллов из рога мармока, — повторяю я, прижимаясь к его мозолистым пальцам, когда он скользит глубже и тянет за мой пирсинг. — И-измельчить их в порошок, добавить половину флакона молока паука черной вдовы и впрыснуть в большую вену на сгибе локтя.

— Умная женщина, — одобрительно урчит он, обводя круги вокруг пульсирующего клитора. — Мне даже не нужно тебя ничему учить.