Мурмир - Агафончикова Татьяна
Все эти размышления никак не сказывались на фактах – всё готово. Кроме машины и правильного места для осуществления перехода (или его попытки) нужна только ночная гроза – и наше присутствие. Поэтому в назначенное Марком время – кто-то раньше, а кто-то позже, мы собрались на месте, где когда-то Оля и Олег нашли меня, раненую, в природном теле. Всё, что нам оставалось – ждать. И надеяться, что на этот раз у Марка всё получится.
24
Мы словно оказались в фильме ужасов – ночь, гроза с яркими молниями и сильным дождем, непонятная машина и Марк в роли безумного ученого… Мы с Олей могли претендовать на звание оборотней, а значит, главным героем по законам кино и этого мира должен оказаться Олег. Он человек, да ещё и полицейский. Почему-то мне казалось, что и мужчину посещают подобные мысли. Несмотря на предвкушение исполнения моей единственной – с тех пор, как я попала в этот мир – мечты, страх проникал и в мое сердце. Что уж говорить про Олю или Олега. Даже Марк был сейчас как-то особенно напряжен – никогда раньше его таким не видела.
– Что не так? – говорить пришлось шепотом, чтобы не пугать и без того растерянных друзей.
– Я не уверен, что всё сработает, как надо. Прежде чем идти на такой риск, нужно проводить тесты. Много тестов. А это невозможно. Поэтому вы сейчас – не более, чем участники эксперимента.
Я кивнула. Марк нас об этом предупреждал. Никаких гарантий и высокая степень риска. Но как отказаться от того, чтобы вернуть себе свою жизнь? Или от попытки обрести себя, понять свою новую сущность – как в случае Оли. Олег по-прежнему не знал, что делать. Или просто не говорил мне. Они с Олей в последнее время почти не общались с нами. Слишком много всего им приходится решать между собой, нет времени на других – даже друзей.
– Самое худшее, что может случиться?
– Вы погибнете, – Марк не стал ничего скрывать – все равно назад поворачивать поздно. Слишком много мы сделали, чтобы оказаться в этой точке. И другого шанса может не выпасть годы. Поэтому я для себя давно решила – рисковать.
– А в лучшем вернемся в ту же точку пространства и времени, откуда я прибыла? – уточнила я. – Ты ещё будешь там? Не отшвырнешь меня снова – обратно в этот мир?
– Не думаю. Мне кажется, вы не окажетесь в той же точке – её уже просто не существует, но я не смогу тебе объяснить, как следует… Может быть, ты почитаешь об этом потом сама.
– Возможно, – кивнула я. Муж довольно ясно выразил надежду на хороший исход. Переживает он не меньше нас. Один раз Марк уже думал, что убил свою жену. Справится ли он с этим второй раз? Как он вообще узнает, что мы живы и всё сложилось благополучно?
– Жаль, что я буду уверен в том, что всё вышло, как надо, лишь процентов на пятьдесят, – эхом на мои мысли отозвался Марк. – Хотелось бы знать, что у вас… у тебя всё хорошо.
– Почему ты боишься? Ведь машина отправила тебя, да и меня тоже, сюда, и вроде бы всё в порядке.
– Не сказал бы. Мы прибыли с разницей в тысячелетия, и я до сих пор понятия не имею, как это произошло. Да еще эта твоя рана…
– Думаю, в ней виновата не машина, – я очень старалась, чтобы в голосе не прозвучало упрека, но Марк все равно воспринял мои слова так.
– Прости, – только и смог сказать он.
Неуверенность мужа передавалась и мне. Я точно знала, что он сделал всё, что мог, и что ни за что не стал бы рисковать нашими жизнями, если бы шансы на успех оказались невысоки. Но любовь ко мне заставляла его нервничать, и это чувствовали все. Если бы Марк испытывал только страх, я бы знала, что делать. Но чем может помочь женщина, которая уходит от любимого, зная, что чувство взаимно? Ответа не существует, поэтому пришлось оставить Марка наедине с его сомнениями и вернуться к сомнениям Олега и Оли – не более понятным, но менее болезненным.
Для них настал решающий момент – именно сейчас нужно решить, кто из них куда отправляется: в Мурмир или домой. И мне легче подслушивать их разговор, чем думать о своих проблемах. Так что я остановилась в тени дерева – так, что ни Марк, ни Олег с Олей не могли меня видеть. О прохожих переживать не стоило – Олег выполнил свое обещание и огородил территорию, на которой мы находились, специальной лентой.
Я слушала разговор и понимала, что, какой бы сильной ни была любовь, всё же она не может изменить личность человека. Олег, кажется, только сейчас начал понимать, что Оля вовсе не обязана подстраивать всю свою жизнь под его желания. Он планировал их общее будущее в одиночку, поэтому места желаниям Оли там не находилось. И девушка, ослепленная сильным чувством, начала понимать это лишь тогда, когда у нее появилось нечто своё, недоступное Олегу. Может, и неплохо, что прибор тогда так сработал. Теперь мужчина вынужден считаться с желаниями любимой.
Я погрузилась в мысли о том, не так ли было у нас с Марком? Кто из нас был большим эгоистом, кто меньше шел навстречу партнеру? Ответа не находилось. Вывели меня из размышлений уверенные шаги – сначала легкие, почти неуловимо кошачьи – Ольги, а затем – твердые, уверенные – Олега. Я не слышала, какое они приняли решение, но походка обоих говорила, что оно принято. Я сделала несколько шагов назад, чтобы не попасться на подслушивании, и из темноты увидела, как ребята идут назад, к Марку. Оля на полшага впереди, двигаются синхронно, тела тянутся друг к другу, хоть за руки они и не держатся. Я многое могла сказать о языке тела. Очевидно, что ребята решили остаться вместе. Но вот в каком из предложенным им миров? Как часто у людей вообще есть возможность выбрать себе мир?
У нас с Марком её не было. И если мне наш Мурмир казался прекрасным в своем единении с природой и естественных правилах, несмотря на все трудности, Марка тот мир всегда тяготил. И он создал другие. Да уж, мой муж всегда умел решать проблемы! Я ухмыльнулась неожиданной мысли и поняла, что страх отступил. Если Марк решился отправить нас всех или меня одну в Мурмир, то всё так и будет. Когда это мой муж проваливался? Я вспомнила ситуацию, в которой он чуть не убил меня, но поняла, что в итоге всё сложилось не так плохо – и для Марка, и для меня. Останься мы оба в нашем мире, никогда не смогли бы помириться. Я бы больше не позволила Марку войти в мою жизнь с его экспериментами, а он не захотел бы остановиться, пока не добился желаемого. Этот мир, хоть и был по-человечески жестоким, нас сделал добрее друг к другу. Может быть, на фоне этой, не естественной, дикой, а искусственной человеческой жестокости, мы и сумели понять что-то важное, чего не замечали в обычной жизни?
Всё же жаль, что Марк не может пойти со мной. Думаю, теперь наши отношения сложились бы по-другому. Да и медицина не стоит на месте, и, возможно, когда-нибудь я смогу родить ребенка. Марку. От Марка. Такая незначительная перестановка слов – и так меняет смысл.
– Мауйя! – громкий шепот Оли. Кажется, пора. Молнии ещё сверкали, но дождь становился тише, а значит, до конца грозы не так много времени. Мы должны успеть. Философствовать буду потом.
– Иду, – тем же громким шепотом отозвалась я. Марк указал, где нужно встать. Машина не могла отправить нас всех вместе, поэтому нужно выбрать, кто из нас пойдет первым – если Оля с Олегом вообще решатся уйти отсюда.
– Первым пойду я, – неожиданно для всех сказал Марк.
– Что? – мы с Олей забыли о том, что стоит соблюдать тишину, и шепот Олега прозвучал как эхо нашему удивленному вскрику.
– Мне нужно убедиться, что всё работает так, как надо, – спокойно объяснял муж. – Я уйду и вернусь через несколько секунд. Если же нет, то нужно изменить настройки вот так.
За минуту Марк смог убедиться, что все мы поняли, что должны делать – только он мог так доходчиво объяснять сложные вещи в кратчайшие сроки. Он продолжил:
– Если вернусь, сделаю дальше всё сам. Если нет – значит, что-то работает неверно. Тогда измените настройки, и у вас всё должно будет получиться. Ясно?
Мы все трое кивнули. Времени почти не было, поэтому Марк сразу нажал на необходимые кнопки – словно вводил код на телефоне – и через секунду исчез. А ещё через одну появился. Я бы даже не заметила, что муж куда-то исчезал, если бы не кровоточащая рана в области живота. И почему он перестал использовать свой защитный костюм? Я взглянула на Олега – он единственный способен оценить опасность ранения. По взгляду мужчины я поняла, что Марк обречен. Кажется, понимал это и сам Марк.
