Королева Теней. Пенталогия (СИ) - Арнаутова Дана "Твиллайт"

Она взяла из его рук чашку, удивившись, какие холодные у Лу пальцы. Да уж, Дорвенант не Итлия. А ей так хотелось когда‑то побывать в этой прекрасной стране! Или в Арлезе… В общем, где‑нибудь там, где есть море. Нет, хватит!

– А пирожки мастера Витольса уже кончились? – спросила она, и Лучано воззрился на неё с изумлением, почти с испугом, но тут же опомнился.

– Нет, конечно! Разогреть?

– Не надо, – попросила Айлин. – М‑м‑м, вкуснотища всё‑таки… А вы что, не будете?

– М‑м‑м… – Лучано на миг замялся, потом с извиняющимися интонациями объяснил: – Простите, я перед делом никогда не ем. Привычка. Мало ли, вдруг в живот пырнут, голодному выжить легче, если к целителям вовремя попадёшь.

– Ты тут хоть одного целителя видишь? – буркнул Аластор и потянулся за пирожком. – А на голодный желудок воевать ещё хуже, силы‑то нужны.

– Твоя правда, – вздохнул итлиец и взял последний пирожок.

Ели они в полном молчании, запивая холодные, но всё равно вкусные пирожки шамьетом, которого Лу сварил полный котелок. Потом, печально посмотрев, сколько осталось, вылил его на землю, даже не наполнив, как обычно, фляжку, и это почему‑то вдруг резануло Айлин по сердцу простым и ясным осознанием: всё, пути обратно нет, это её последний шамьет в жизни. Как уж там будет в Претёмных Садах, неизвестно, но вот этот, искусно и любовно сваренный итлийским убийцей, незаметно ставшим ей другом, он закончился – навсегда.

Потом Ал сноровисто прицепил палатку к заводной лошади Лу – сегодня это была Донна, сам Лучано убрал мелкую утварь – всё как обычно. Айлин же поняла, что не знает, куда себя деть. Листок с описанием и схемой ритуала, исписанный корявым почерком лорда Бастельеро, она изучала так часто, что он намертво впечатался в память каждым штрихом. Всё‑таки мэтр Бастельеро – прекрасный учитель, даже для себя он написал ритуал так ясно, что ошибки быть не может, хватило бы только сил. Но у неё есть накопитель Мэрли, так что должно получиться. Обязательно должно! Иначе… иначе она даже в Претёмные Сады войти постесняется!

Так… что ещё может пригодиться? Она достала тетрадь Кирана Лоу, лихорадочно пролистала, пытаясь понять, не упустила ли чего‑то. На глаза попалась страница с подарком Раэна – очень странный аркан, связывающий воедино мага, который проводит ритуал, и любого другого человека. В итоге должно было получиться что‑то вроде фамильяра… нет, зачем ей это сейчас? Поздно! То есть не будь артефакта Мэрли, могло бы пригодиться – одной из функций аркана как раз и была перекачка энергии, но взять силу из неодушевлённого накопителя куда проще и надёжнее. А это… Жаль, уже не получится попробовать, магия сложная, опасная, но такая красивая!

Она решительно захлопнула тетрадь и убрала её в поясную сумку. Хватит тянуть время – пора ехать. Глубоко вдохнув и выдохнув, Айлин оглядела друзей. Лучано замер в седле, точёное лицо итлийца, похожее на старинную камею, было непроницаемым, но взглядом он встретился с Айлин и медленно опустил ресницы, показывая, что помнит всё, о чём договаривались, и этот договор в силе.

Аластор подошёл к ней и подсадил в седло – тоже как обычно. Вот у него ладони были горячие, Айлин с радостью подержала бы его за руку ещё, наплевав на приличия. Но тянуть время действительно не стоило – только хуже будет.

Они выехали с гостеприимной полянки обычным порядком, держась почти вровень: Аластор посередине, Айлин с Лучано по бокам. С её стороны трусил рысцой Пушок, Лу вёл заводную кобылу с общей поклажей. Утро уже переходило в день, тёплый, но пасмурный, небо затянуло серыми тучами, через которые солнечный свет падал мягко и предметы не отбрасывали резких теней. Лошади шли ровно, и можно было бы поговорить, но не хотелось. Айлин начала охватывать лихорадка нетерпения: пусть уже всё поскорее кончится так или иначе! Портал притягивал её, словно магнит – железные иголки; им показывали такой опыт на занятиях по всеобщей артефакторике. Вот ещё немного, ещё…

«Наверное, я наоборот, должна чувствовать себя счастливой, – подумала Айлин, как будто глядя на себя со стороны. – Многие люди за всю жизнь так и не совершают ничего выдающегося. Даже на войне кто‑то гибнет бесполезно и бессмысленно, а подвиги выпадают на долю одного из ста, а то и реже. Если у меня получится, значит, именно для этого я родилась магессой. Для этого училась, опережая обычную программу, развивала дар… И всё, что произошло в моей жизни, вело меня именно сюда ради этих нескольких минут. Я даже накопитель Мэрли получила, выходит, не случайно! И Пушка создала!

Но тогда и наша встреча с Аластором, а потом и с Лу тоже была предначертанной?! Если бы мы с Алом были вдвоём, то наверняка не доехали бы до Разлома. Не отравились бы грибами, так демоны бы нас порвали или Денвер убил. Но Аластор тоже именно такой, каким и должен быть! С его честью, ответственностью, великодушием и воинским мастерством. Получается, все эти годы учёбы у месьора д'Альбрэ Ал готовился именно к этому походу, сам того не зная. Как и Лучано, которого судьба привела из Итлии, научив нас, что благородство не зависит от рождения. Всё это части огромной мозаики, сложенной то ли богами, то ли судьбой, но совершенно точно зависящей и от наших собственных дел и помыслов…»

Она встряхнула головой и смущённо улыбнулась собственным мыслям, которые вдруг показались ужасно высокопарными. Ещё немного – и вообразила бы, что лично боги присматривали за их безумным рывком через Дорвенант! А всё гораздо проще, ей всего лишь не хотелось, чтобы Аластор погиб. Иногда спасти дорогого тебе человека – огромная роскошь, но она согласна заплатить любую цену. С отцом вот не получилось, она тогда была маленькая и неуверенная в себе, не смогла найти слов, настоять на своём… Но в этот раз постарается и всё сделает как надо. Тогда в Претёмных Садах ей не будет стыдно ни перед отцом, ни перед мэтрами Лоу и Мэрли… И даже леди Гвенивер с Артуром должны будут признать, что она не посрамила свою кровь!

Разлом вырос внезапно, словно кто‑то прятал его за пеленой стелющегося по лугу тумана, серого и влажного, доходящего лошадям до брюха. Кобылы шли по нему, как по странной реке, глухо чавкая копытами по мокрой траве, а у Пушка только морда плыла над туманом да кончик задранного вверх хвоста. Разлом же этот туман скрыть никак не мог, но вот скрыл до поры, и холм с ним вдруг оказался прямо перед их маленьким отрядом. Высокий, лысый, и марево, дрожащее над ним, сначала показалось продолжением тумана, однако Айлин тут же поняла, что ошиблась. У неё болезненно заныло в висках, а потом накатила холодная мерзкая тоска, такая же серая, как всё здесь. Что за день, хоть бы солнце выглянуло!

Она не заметила, как выехала немного вперёд, жадно разглядывая прореху в ткани мироздания, грозящую погубить Дорвенант, а может быть и весь мир. Вблизи Разлом оказался отвратительно скучным. Бессмысленная и жестокая дрянь, погубившая столько людей! Неужели Барготу в самом деле этого хотелось? Он ведь не только Падший, но и божество разума, хоть это нельзя произносить вслух и даже думать не рекомендуется. Так зачем ему бесконечные кровавые бойни и несчастья?

«Спросить бы его самого! – с отчаянным и злым весельем подумала Айлин. – Тело‑то погибнет, но вдруг у души получится хоть ненадолго увидеть господина Запределья и высказать ему всё, что я об этом думаю!»

Она спешилась, сразу утонув в тумане выше пояса, и досадливо поморщилась. Как звезду рисовать прикажете? Хотя вершина холма вроде бы над туманом…

– Это он, да? – негромко спросил тоже спрыгнувший с коня Аластор.

Разлом, словно услышав его, дрогнул, марево покачнулось, и Айлин показалось, что оно тянется к Аластору. Ну ещё бы, оно ведь завязано на его кровь. Надо торопиться!

– Он, – уронила Айлин внезапно охрипшим голосом. – Мне нужно несколько минут, чтобы начертить нужные знаки. Ал, привяжи пока лошадей. Ах да, и Пушка тоже! – спохватилась она в последний момент и соврала недрогнувшим голосом: – Он ведь всё‑таки умертвие, вдруг такая сильная магия ему повредит? Пары десятков шагов должно быть достаточно.