Рэйчел Кейн - Танец мертвых девушек
— Твой отец воображает, что его действия останутся безнаказанными. Очень печально для тебя... Посадите этих двоих туда, где им и надлежит быть, — в клетки.
Байкера и Шейна подняли с колен и потащили за занавески. Клер метнулась следом, но Гретхен была начеку — схватила и снова зажала ей рот. Вздрогнув от боли, когда ей заломили руку за спину, Клер почувствовала, что плачет и не может дышать, потому что рот зажат, а нос моментально заложило.
Ева не плакала. Она пристально смотрела на Оливера и не двинулась с места, даже когда Хесс отпустил ее.
— Что с ними будет? — с неестественным спокойствием спросила она.
— Ты знаешь законы.
— Это немыслимо. Шейн тут совершенно ни при чем!
Оливер покачал головой.
— Не собираюсь обсуждать с тобой свои решения. Мэр? Вы подпишете бумаги? В смысле, когда перестанете трястись от страха.
Мистер Моррелл все время битвы просидел, скорчившись, за погребальной урной; теперь он поднялся, красный и взбешенный.
— Конечно подпишу! До чего же наглые сволочи! Нанести удар сюда? Угрожать...
— Да, очень драматично, — перебил его Оливер. — Бумаги.
— Я привел с собой нотариуса. Все будет оформлено по закону.
Почувствовав, что у Клер почти не осталось воли к борьбе, Гретхен отпустила ее.
— По закону? — задыхаясь, спросила Клер. — Но ведь даже не было расследования! И где суд присяжных?
— Присяжные были, — мягко объяснил ей детектив Хесс. — Тоже вампиры. Так здесь работает закон, который распространяется и на людей. Если вампиру предъявлено обвинение в убийстве человека, люди будут решать, жить ему или умереть.
— Вот только вампирам никогда не предъявляют никаких обвинений. — Ева выглядела такой холодной и бледной, что сама могла сойти за вампира. — И не предъявят. Не стоит обманываться, Джо. Правосудие здесь жестко соблюдается только в отношении людей. — Она бросила взгляд на мертвых парней, лежащих у входа в зал. — Что, перетрусили, Оливер?
— Не надо льстить им — они не имели ни малейшего шанса на успех. — Оливер перевел взгляд на Ганса. — Мне девушки больше не нужны.
— Постойте! Я хочу поговорить с Шейном! — воскликнула Клер.
Гретхен подталкивала ее к выходу. Что оставалось? Или идти, или рухнуть на окровавленные тела.
Клер пошла; Ева следом за ней.
Сморгнув слезы, Клер сердито вытерла лицо, высморкалась и попыталась обдумать, что делать дальше.
«Отец Шейна. Отец Шейна спасет его».
Вот только мертвые парни, через которых она перешагнула, наглядно демонстрировали, что попытка спасения уже имела место и не увенчалась успехом. Да и мистера Коллинза здесь нет. Шейна схватили, а он сбежал. Может, ему вообще плевать. Может, всем плевать, кроме нее.
— Успокойся. — Детектив Хесс подошел к ней и взял под локоть. — Время еще есть. По закону осужденных должны на две ночи выставить на площади на всеобщее обозрение, чтобы все могли их увидеть. Они будут в клетках, для собственной безопасности. Конечно, это не «Риц», но, по крайней мере, друзья Брендона не разорвут их на части.
— Как... — Горло Клер перехватило, она откашлялась и предприняла новую попытку: — Как это произойдет?
Хесс похлопал ее по руке. Он выглядел усталым, обеспокоенным и мрачным.
— Тебя здесь не будет, так что лучше не думай об этом. Ты можешь поговорить с ним, если хочешь. Они уже сидят в клетках в центре парка.
— Оливер велел увезти девушек, — послышался сзади голос Гретхен.
Хесс пожал плечами:
— Ну, он же не сказал когда.
Парк Основателя выглядел как огромный круг с ведущими к центру дорожками, похожими на спицы колеса.
И в центре его стояли две клетки, достаточно высокие, чтобы человек мог выпрямиться, но недостаточно широкие, чтобы он мог растянуться на полу. Шейну придется спать сидя — если он сможет спать — или съежившись в позе эмбриона.
Когда появились Клер и Ева, он сидел, согнув колени и положив голову на руки. Байкер вопил и тряс прутья клетки, но Шейн был спокоен.
— Шейн! — Клер почти пролетела оставшееся расстояние, вцепилась в прутья решетки, втиснула между ними лицо. — Шейн!
Он поднял на нее взгляд. Глаза красные, но без слез. По крайней мере, сейчас. Ухитрившись переместиться в тесной клетке таким образом, чтобы оказаться ближе к ней, он протянул между прутьями руку и погладил ее по щеке — по той, по которой Клер ударил Оливер. Неужели она все еще красная?
— Мне очень жаль, — сказал Шейн. — Мой папа... Я должен был пойти за ними, не позволить ему сделать это. Должен был попытаться остановить его, Клер, должен был...
Она снова молча заплакала, он стал вытирать ей слезы дрожащей рукой.
— Ты же ничего не сделал? В смысле, Брендону?
— Я терпеть не мог этого сукина сына, но не причинил ему никакого вреда и, конечно, не убивал. Когда я там оказался, все уже было кончено. — Шейн засмеялся, явно через силу. — Просто такая уж моя удача. Хотел быть героем, а стал злодеем.
— Твой папа...
— Папа вытащит нас. Не волнуйся, Клер. Все будет хорошо.
Однако по его тону чувствовалось, что он не верит в это. Кусая губы, она старалась сдержать новую волну рыданий и, повернув голову, поцеловала его ладонь.
— Эй! — Он прижался к прутьям, глядя сквозь них. — Я всегда считал, что ты классная девчонка, но это уже чересчур.
Она попыталась засмеяться. Шейн криво улыбнулся:
— Я подумываю взять над тобой опеку. По крайней мере, тогда у меня никаких неприятностей не будет, что бы я ни сделал.
Клер наклонилась и поцеловала Шейна. Его губы были прежними — мягкими, теплыми, влажны ми; больше всего ей хотелось, чтобы это продолжалось вечно.
Он отодвинулся первым; она снова готова была расплакаться.
Проклятье! Шейн ни в чем не виноват! Это несправедливо!
— Я поговорю с Майклом, — пообещала она. Шейн кивнул.
— Скажи ему... Ну, черт! Скажи ему, что мне жаль, хорошо? И что он может взять себе игровую приставку.
— Прекрати! Прекрати, Шейн! Ты не умрешь!
— Да, — сказал он мягко, но в его глазах она видела мерцающие искры страха. — Конечно.
Клер до боли стиснула кулаки и посмотрела на Еву, до сих пор молча стоявшую в стороне. Теперь Ева подошла к клетке, а Клер направилась к детективу Хессу.
— Как? — снова спросила она. — Как они собираются убить его?
Он явно чувствовал себя ужасно неловко, но опустил взгляд и ответил:
— Огонь. Это всегда огонь.
Она чуть снова не разрыдалась. Ей стало ясно: Шейн знал. И Ева тоже. Они все время знали.
— Вы должны помочь ему! Должны! Он ничего плохого не сделал!
— Это выше моих сил. Мне очень жаль.
— Но...
— Клер... — Детектив положил руки ей на плечи, притянул к себе и обнял. Она задрожала, и снова слезы хлынули нескончаемым потоком. Она вцепилась в лацканы его куртки и рыдала так, что казалось, сердце вот-вот разорвется. Хесс гладил ее по волосам. — Принеси мне доказательства того, что он не имеет отношения к смерти Брендона, и, клянусь, я сделаю все, что смогу. Но до тех пор у меня связаны руки.
