Нелли Макфазер - Заклятье луны
– Когда Джереми сказал, что из Америки приезжает его кузина, я стал мечтать о встрече с дочерью актрисы, в которую был влюблен еще в шестилетнем возрасте. – Дерек задержал руку Эннабел в своей и поднес к губам. – Боюсь, эти чувства могут вспыхнуть во мне снова.
Эннабел резко отдернула руку.
– Я должна идти. Джереми, наверное, волнуется, не случилось ли со мной чего-нибудь.
«Волнуется, как же», – подумал Дерек, глядя вслед Эннабел.
Тем временем Джереми ходил из угла в угол по комнате Тримейна в ожидании брата. Стоит ли рассказывать ему о таинственном свидании? Не вызовет ли эта новость еще большее недоверие Тримейна к Изабелле?
– Нет! Изабелла моя кузина! – воскликнул Джереми, вспомнив о миниатюре и об их покойных матерях, которые были родными сестрами. – Должно быть разумное объяснение всему этому. Возможно, Изабелла сама расскажет мне о том, как этот наглый мерзавец без приглашения подсел за ее столик и затеял свой грязный флирт. Всем известно, что лорд Лансфорд отъявленный ловелас.
В комнату вошел Тримейн. Увидев угрюмое выражение его лица, Джереми понял, что случилось нечто неприятное.
– Трей, ради Бога! Что случилось? Неужели арестован еще кто-то из наших связных?
– Нет. Я думал, что вы с Изабеллой ушли. – Всю дорогу в гостиницу Тримейн думал лишь о том, как рассказать брату правду. Джереми был до такой степени очарован мнимой кузиной, так привязался к ней, что обвинение, которое Тримейн предъявит Изабелле, просто разобьет ему сердце.
«Ничего не скажу ему пока. Пусть она до конца сыграет свою роль. Я все равно узнаю, что она задумала, и кто стоит за ее спиной, а потом отправлю ее назад в Америку первым же кораблем. Джереми не должен знать ни о чем».
А Джереми разрабатывал аналогичный план. Тримейн не должен узнать о свидании с Лансфордом. Он и так подозревает Изабеллу. А вдруг ее встреча с лордом Лансфордом – всего лишь недоразумение. Посмотрим, что скажет Изабелла по дороге в Хэмпстед. Может быть, не придется ничего говорить брату.
– Изабелла быстро справилась с примеркой и потом спустилась вниз съесть мороженое. Я видел ее, когда возвращался в гостиницу.
– Сегодня я узнал, что цены на шерсть резко упали.
– Так вот в чем причина твоей угрюмости! Послушай, старина, ты уверен, что не хочешь присоединиться к нам с Изабеллой? Китс будет очень рад познакомиться с тобой, я много рассказывал о тебе.
Тримейн покачал головой. Он хотел зайти в ближайший паб и забыться в вине. Подумать только, он влюбился в авантюристку! Невинный взгляд, кроткая улыбка – все фальшивое.
– Нет, спасибо. У меня нет настроения.
– Хорошо. Мы вернемся к ужину.
– Постой, Джереми. Необходимо обсудить еще одно дело. Эта мысль не давала мне покоя всю дорогу из… конторы. В Лондоне только и говорят о Фальконе. Кажется, что даже после нашей уловки лорд Лансфорд продолжает считать меня главарем мятежников. Наверное, ты правильно сказал тогда, что пришло время рассеять слухи. Если нам не удастся это, меня могут арестовать в любую минуту.
Вечер, проведенный в обществе одного из величайших поэтов Англии, Эннабел не променяла бы ни на какие сокровища.
Когда они с Джереми подходили к небольшому дому, где жил Китс, девушку охватило трепетное благоговение. Обстановка дома была именно такой, какой она себе ее представляла, – книги, газеты и журналы повсюду, небольшие сувениры, привезенные поэтом из путешествия по стране, не совсем новая, но удобная мебель. У Эннабел перехватило дыхание, когда Джон Китс, не такой высокий, как она себе представляла, но с красивой сильной фигурой, на которой еще не сказалась смертельная болезнь, протянул ей руку. Стараясь не показывать своих чувств, девушка вглядывалась в правильные черты его лица, большие задумчивые карие глаза и видела перед собой именно такого открытого, доброго и мужественного человека, каким изображали Джона Китса биографы. Слушая мелодичный голос поэта, Эннабел размышляла о его «чрезмерной чувственности», в которой критики упрекали его, считая, что эта черта вредила не только его творчеству, но и здоровью.
Джереми с воодушевлением читал Джону свое последнее стихотворение, но внезапно остановился и спросил друга о его здоровье:
– Я слышал у Блэквуда, что из Инвернесса[31] тебя отправили домой. Вы с Брауном совершили просто грандиозное путешествие.
Китс рассмеялся. Ему было приятно вспомнить о тех великолепных местах, которые он посетил со своим другом Армитеджем Брауном.
– Как всегда, я, видимо, переусердствовал. Врач в Инвернессе приказал мне вернуться домой. – В голосе Китса Эннабел почувствовала печаль.
Он продолжал.
– Бедный Том. Я вернулся домой вовремя. От этого проклятого туберкулеза он угасает на глазах, ему нужен постоянный уход. Но я должен сказать, что мой брат восхищает меня. Он старается быть бодрым, жизнерадостным, всегда шутит, даже в минуты сильной слабости, когда у него нет сил поднять голову. Ну, хватит об этом! Мисс Изабелла, возлагаю на вас обязанности хозяйки дома. Мне необходимо отлучиться. Я слышу, как кашляет Том. Поднимусь наверх и узнаю, не хочет ли он пить.
– Джон – удивительный человек, – произнесла Эннабел.
Она с трудом сдерживала слезы, думая о том, что здоровье самого Китса ухудшается, и он скоро умрет.
– Дорогой кузен, я очень рада, что ты больше не дуешься на меня. Клянусь, когда мы ехали в Хэмпстед, ты был очень рассержен… Во всяком случае, до тех пор, пока я не рассказала о странном свидании с неприятным незнакомцем, которого, как выяснилось, презирает вся ваша семья.
Джереми был невероятно рад, когда Эннабел заговорила о странном знакомстве с человеком, назвавшимся почитателем таланта ее матери. Он тут же отметил очевидную неточность: Миранда Фелл выступала на сцене под другим именем.
– Я уверен, он хочет использовать тебя в своих целях, – сказал Джереми, обрадованный признанием Изабеллы.
Теперь он сможет рассказать обо всем Трею и не бояться, что эта новость восстановит его против Изабеллы.
– Избегай Лансфорда и его приспешников, кузина.
– Это нетрудно, – прошептала Изабелла, вспоминая охватившее ее отвращение, когда губы Дерека Лансфорда коснулись ее руки.
Джереми заверил девушку:
– Как я могу сердиться на тебя? Почему такая мысль пришла тебе в голову? Китс, дружище, моя кузина стесняется попросить сама, поэтому я сделаю это за нее. Пожалуйста, прочти одно из твоих стихотворений. Я заткну уши, так как не люблю поэзию.
Все дружно рассмеялись.
– Рискну прочитать твоей кузине одно маленькое стихотворение.
Джереми захлопал в ладоши.
– Стихотворение называется «Изабелла». Дорогая, приготовься плакать.
